Дикие грехи - Сюзанна Райт

– Как говорит Тарин, если бы я захотел услышать мнение задницы, я бы перданул.

– Трей, – осторожно позвала Тарин, когда подошла ближе и оценила напряженность ситуации, – все в порядке?

Протискивая изящную руку между двумя мужскими телами, которые практически вплотную стояли друг к другу, она погладила Трея по груди.

– Все хорошо, малышка, – ответил он, используя её близость, чтобы успокоиться. – Я только что понял, как ты себя чувствуешь, когда выслушиваешь чушь моей бабушки.

Закатив глаза и тяжело вздохнув, Тарин взглянула на Дона.

– Я очень надеюсь, что ты не устроил мужской разговор, вернувшись в мою жизнь всего пять минут назад.

Дон вздохнул.

– Это практически то же самое, что только что сказал он. Я всего лишь хочу тебе счастья и…

– Я была счастлива, пока ты не испортил Трею настроение.

– Я знаю тебя, Тарин. Отбросив напускную жесткость, ты будешь не сильно отличаться от своей мамы. Ты хочешь детей, настоящей преданности, долгой и счастливой жизни – он не сможет тебе этого дать.

– Если бы мне хотелось топота маленьких ножек, я бы купила котенка и одела ему тапочки. И что ты вообще знаешь о том, что мне может, или не может дать Трей? Ты его даже не знаешь.

– Я знаю, что этот союз ненастоящий…

– Следи за тем, что говоришь, – рявкнула она. Её волчица зарычала в голове так же раздраженно, какой почувствовала себя Тарин, услышав эти слова. Более громкое рычание исходило от Трея.

– Ты заслуживаешь лучшего, у тебя может быть лучшее – многие волки будут рады создать с тобой пару. Черт, в нашей стае есть волки, которые будут счастливы создать с тобой союз.

Тарин ни капли не удивилась, когда глаза Трея вспыхнули по-волчьи, и он сделал шаг навстречу Дону. Она быстро встала перед ним и обвила его обеими руками за талию.

– Все хорошо, все хорошо, – шептала она.

Трей остановился, но издал леденящее кровь рычание.

Дон тихо сказал дрожащим голосом:

– Он не подходит тебе.

– Если таково твое мнение, то мы пошли отсюда.

– Тарин…

– Нет. Мы уходим, – сказала она, потираясь подбородком о грудь Трея. – Давай, Флинстоун, пошли отсюда.

Но он был сосредоточен на Доне.

Дон опять попытался.

– Тарин…

– Я сказала нет. Ты обидел мою пару. Если бы ты не был моим родственником, я бы вцепилась в твою глотку. А теперь отвали.

– Дай им уйти, – приказал Ник, приблизившись к ним. Он уважительно кивнул Тарин и Трею.

– Спасибо, что пригласил нас Ник, – тихо сказала она.

Надавив всем своим весом на Трея, она попыталась сдвинуть его с места. Безрезультатно, и совсем не удивительно.

– Ну же, пошли домой.

Слово "дом", казалось, проникло сквозь дымку помутнения и вывело его из состояния "убить Дона", поскольку напряженность покинула его тело, и он слегка ей кивнул.

Молчаливый и жесткий как Терминатор, он провел её до машины и умчал их с территории Ника за секунды.

Спустя несколько минут он оставался всё таким же беспокойным, и действовал, словно на автопилоте. Тарин хотелось попробовать разговорить его. Но по какой-то причине, и она это почувствовала, Трею нужно было остаться наедине со своими мыслями.

Следуя этому инстинкту, она стала рассматривать пейзаж впереди и ничего не сказала.

Трей думал, что чем дальше уедет от той стаи, тем спокойнее станет. Но этого не происходило. Может заявление Дона о том, что Трей недостаточно хорош для Тарин так его возмущало. Или его слова о том, что Трей не мог дать ей того, чего она хотела.

Или же предложение Дона, чтоб она осталась в его стае и создала пару с другим волком. Но нет. Как бы сильно всё это его не бесило, ничто из перечисленного не было единственной причиной, ответственной за его плохое настроение.

Что действительно выводило его из себя – стремление Тарин защищать его.

Ни одна женщина, не считая его матери, или Греты, никогда его не защищала. Тарин не только это сделала, но и практически выбрала его вместо своего дяди. Его бесило, что её поступок что-то значил для него, хотя и не должен был.

Но кое-что раздражало его ещё больше. Он не понимал, как расценивать её действия. Были они настоящими, или же наигранными, для большей правдоподобности подлинности их союза. Он пытался убедить себя, что ему нет до этого дела.

Трей говорил себе, что это – ничего не значащий пустяк, но на самом деле его тронул поступок Тарин.

Ему надоело то, что она постоянно совершала вещи, которые действовали на него таким образом, оставляя гадать: вела ли она такую же внутреннюю борьбу, или он всё принимал слишком близко к сердцу

Например, когда она огрызалась, если кто-то сомневался в их союзе, как было с Броди и её дядей. Тарин поступала так потому, что её чувство собственности укоренилось так же глубоко, как и его, или всё дело было в её волчице?

Или как она сдерживалась, чтобы не заклеймить его. Она поступала так из-за того, что не могла больше оставаться беспристрастной, или же её волчице трудно было держать дистанцию?

И как она неоднократно изо всех сил старалась помочь ему образовать как можно больше союзов, хотя он никогда её об этом не просил. Почему она так делала? Потому, что он был не безразличен ей, и она хотела помочь, или же она просто хотела помочь стае в целом?

Трей не хотел в одиночку вести эту странную внутреннюю борьбу, и как бы глупо это не звучало, он хотел, чтобы Тарин что-то чувствовала к нему.

И поэтому плохое настроение было его спутником на протяжении долгой поездки домой и все еще оставалось с ним несколько часов спустя, когда он сидел на одном из стульев на берегу озера, греясь в лучах полуденного солнца.

Он знал, что Тарин не позволит ему изводить себя раздумьями и дальше, поэтому не удивился, когда до него донеслись звуки шагов. К сожалению, эти шаги не принадлежали Тарин.

– Привет, – поздоровался Данте своим обычным грубоватым голосом.

– Чего тебе?

– Да, конечно я присяду, спасибо Альфа.

– Никто не любит умников.

Он развернул стул и сел напротив Трея.

– Я так понимаю, не все прошло гладко с ее дядей.

Трей вздохнул.

– На самом деле он был рад её видеть. Все они были достаточно гостеприимны.

– Да, мне понятно, с чего ты так взбесился. Хотя ты никогда не признаешь того, что не хочешь, чтобы она уходила. И мне кажется, ты не готов смирится с настоящей причиной своих эмоций. Но мне не понятно, почему это так разозлило Тарин.

Он предпочел проигнорировать первую половину сказанного Данте.

– Её дядя не поверил, что мы настоящая пара, сказал, что наш союз – фиктивный.