Дикие грехи - Сюзанна Райт

– Это должно меня испугать?

Позабыв о Нике, Трей потянулся к Тарин и схватил её за руку, притягивая в свои объятия.

Он облизал её губы, и она сразу же их раскрыла, мягко переплетая их языки. В голове Трея сразу же возник образ, как Тарин обводит языком его член.

Её хитрая ухмылка говорила ему о том, что она прекрасно знала, что делала.

– Аккуратнее, – предупредил он.

– И что тогда в этом будет забавного?

Трей спокойно ответил:

– Ты права. Забавно было бы заставить тебя встать на колени, и взять мой член в рот.

– Рискни, если хочешь, но я просто откушу его. Может потом исцелю, я не знаю.

Он усмехнулся, проводя руками по её спине.

– Такая надменная маленькая сучка?

– Да, я такая.

– Неправильно. Ты моя надменная маленькая сучка.

Убирая волосы с её лица он насупил брови.

– Ты выглядишь уставшей.

– Неудивительно. Я мало спала.

Он услышал скрытый подтекст в её голосе.

– Я бы сказал, что сожалею, но это не так.

– Ты никогда не сожалеешь, – проворчала она, всё ещё улыбаясь. – Так что ты здесь делал, в то время, как меня практически атаковала стая щенков?

– Я был занят разглядыванием одной роскошной женщины.

– Не уж то? Ты должен описать мне эту девицу, чтобы я смогла пойти и надрать ей задницу.

Обхватив шею Тарин ладонью, он запрокинул её голову назад и убрал руку, чтобы целовать и покусывать нежную кожу.

– Ты такую не пропустишь. В её светлых волосах сотни оттенков.

– Бедняжка.

– И привлекательная попка, – он похлопал её слегка, – и горячее тело, – провёл ладонью вверх и вниз по её позвоночнику, – и очень острый язычок. О, и у неё грешный ротик, который создан, чтобы принимать мой член.

– Прекрати целовать мою очень чувствительную шею, чтобы я могла думать трезво и отвечать с язвительными комментариями.

Она не позволит ему узнать, что, по правде, уже думала об этом пару раз.

Ей было интересно, что она почувствует, когда возьмет его в рот, какой он будет на вкус. Но…и, возможно, она одна так думала, этот сексуальный акт казался ей слишком подчинительным.

Тарин пыталась подавить свои инстинкты и позволить ему вести в постели. Но она не была уверенна в своей готовности встать на колени и сделать то, что считала пределом покорности. Не то чтобы она никогда такого не делала. Просто раньше это не было проблемой, поскольку Тарин всегда доминировала в отношениях.

Делать парню минет, и быть при этом покорной, казалось, чем-то совершенно иным. Поэтому её удивил тот факт, что она даже рассматривала подобное.

Точно так же её удивило и то, что она не ощутила радости и облегчения, которые непременно должны были прийти, ведь волки в стае Ника были просто замечательными, и Тарин знала, что сможет стать здесь счастливой, если они её примут.

Не ощутила, потому что будет скучать по Трею и его стае.

Она на самом деле думала, что сделала всё возможное, дабы не привязываться к членам стаи, зная, что её пребывание там будет не долгим.

Но они внесли в её жизнь веселье, и так хорошо к ней относились (за исключением некоторых), видели в ней нечто большее, чем просто целительницу, чья латентность являлась огромным неудобством. Потому ей было чертовски трудно держать эмоциональную дистанцию от этих людей и от самой ситуации.

Если быть честной с самой с собой, чего она не особо хотела, Тарин по глупости своей слишком привязалась к Трею и зря позволила их временным отношениям так далеко зайти.

Его мужественность только подчеркивала образ заядлого одиночки, но Тарин пришла к пониманию, что в нём было скрыто намного больше. Конечно он мог быть агрессивным, замкнутым и неуравновешенным, но также он показал, что может быть внимательным, поддерживающим, нежным, и даже снисходительным – ну, по крайней мере, с ней.

А о том, как его сексуальные аппетиты совпадали с её, и говорить не было нужды. Сама того не осознавая, Тарин каким-то образом немного погрузилась в фантазию об их союзе, даже не смотря на то, что сопротивлялась желанию пометить его. Как это было хреново.

– Уже почти полночь, – огласил Ник, поднимаясь со своего места. – Пора начинать церемонию.

Тарин нахмурила брови, когда заметила, как сердито Трей смотрел на Альфу.

Конечно Трей был чертовски антисоциальным с 99% населения – она работала с ним в этом направлении – но, когда он так хмурился, это обычно означало, что тот, на кого был направлен взгляд, его взбесил.

Мысленно напомнив себе спросить Трея об этом позже, она поднялась и потянула его в широкий круг, в который выстроилась стая вокруг женящейся пары.

Она прижалась спиной к Трею, когда он обвил её руками.

Как и всегда, Тарин не чувствовала себя слишком скованной или притесненной его огромным телом. Она ощущала себя с ним в безопасности и защищенной.

Ровно в полночь Ник начал говорить ритуальные слова, взывая к месяцу, чтобы тот благословил их союз. Тарин была на нескольких таких церемониях раньше, и сила этого священного события никогда не переставала её удивлять.

Хотя ритуальные слова не имели реальной силы, а церемония была демонстрацией преданности друг другу и желанием отметить это, всё равно необычная атмосфера заставляла мурашки бежать по телу, а её волчицу – взволнованно метаться.

Но больше всего поразило Тарин единство сильных эмоций, отображающихся на лицах женящейся пары.

Быть любимой, обожаемой и почитаемой человеком, которого ты любишь, должно быть, самое потрясающее чувство во всем мире. И это то, чего у нее никогда не будет.

Она почувствовала лишь легкий укол зависти. Было просто не возможно не радоваться за тех, кто нашел это. На мгновение она представила, каково было бы познать такие чувства с Треем, но быстро избавилась от глупой мысли.

– Как считаешь, что они сделают? – прошептал он ей в ухо.

Она знала, о чем он спрашивал. Занятие сексом было традиционным празднованием брачной церемонии, хотя большинство предпочитало заниматься этим в уединенности своих домов после окончания вечеринки, но были и такие, которые отдавались своим эксгибиционистическим потребностям и занимались сексом в полнолуние не зависимо от того, кто мог смотреть.

Она прошептала свой ответ:

– Ну, я говорила с Леной всего пару раз, и она мне показалась достаточно застенчивой, поэтому сомневаюсь, что она захочет заниматься этим у всех на глазах. Но и в тихом омуте черти водятся.

Зная, каким доминантным и властным был его волк, она сказала:

– Мне не нужно даже спрашивать, чтобы ты предпочел.

– О?

– Тебе бы понравилось, что все смотрят. Ты тот ещё эксгибиционист, даже для оборотня.