Дорога к свободе. Беседы с Кахой Бендукидзе - Владимир Федорин

Во-вторых, это стимулирует власть дерегулировать финансовую систему таким образом, чтобы кризисов там было меньше. Ведь одна из причин кризисов – это существование банков как обособленного вида животных. Вы назначаете кого-то, кто может шуровать в деньгах грязными руками, и сразу создаете своим регулированием олигополию. Поэтому борются с биткойнами.

ВФ: Другая мишень – shadow banking system.

КБ: Что значит shadow? Налоги платят – значит, не shadow. Наоборот, вы должны способствовать развитию альтернативных финансовых систем.

Главная проблема, и никто не знает, как ее решить, – в том, что кредит могут и не вернуть. Если много кредита, и никто не возвращает, происходит коллапс. Ну происходит и происходит. Исследования по free banking показывают, что система свободного банкинга была более устойчива к коллапсам, чем системы с центральным банком. Как ни парадоксально это звучит. Статистика такая. А если смотреть, насколько часто правительства объявляют дефолт, то правительства вообще оказываются худшим заемщиком.

Кто вызывает эти самые кризисы? Конечно, иногда они могут быть вызваны какими-то рыночными событиями, но большинство кризисов порождены правительствами. Пейсмекерами этих кризисов являются правительства. Двадцать лет назад приняли закон, который в один прекрасный момент привел к взрыву.

ВФ: «Наконец меры по стимулированию строительства в бедных районах США возымели эффект!»

КБ: В принципе эпоха, когда мы живем с такими фиктивными деньгами, очень короткая. Исторически же человечество развивалось, и экономика росла в другую эпоху.

ВФ: Просто эта относительно короткая эпоха – это и есть эпоха современного экономического роста, когда экономика развивалась быстрее всего за всю историю человечества.

КБ: С 1970-го по 2010-й?

ВФ: Это если брать постбреттонвудскую систему.

КБ: В целом не очень понятна прелесть вот этой системы.

Я интересовался, что происходило в Грузии в начале XIX века, когда Россия ее оккупировала, – в монетарном смысле. И выяснил интересную вещь. Оказалось, что император Павел – в силу каких причин, история умалчивает, то ли потому что он был первым русским монетаристом, то ли потому что ненавидел свою бабушку, которая придумала бумажные деньги в России, ассигнации, – собрал на Дворцовой площади пять миллионов бумажных рублей и сжег.

ВФ: Екатерина страшно тратилась на турецкие войны…

КБ: Это была самая радикальная стерилизация за всю историю России. Стерилизовать так стерилизовать! Но потом его отговорили…

ВФ: «Монетизация экономики упадет до недопустимо низкого уровня», – сказал ему кто-то из экономистов Академии наук…

КБ: На самом деле бумажные деньги и Екатериной, и другими царями рассматривались в качестве легального фальшивомонетничества. Почему это с Грузией связано: русским войскам платили ассигнациями, и везде в Европе, где они стояли после наполеоновских войн, вплоть до Парижа, эти ассигнации принимались. Были какие-то обменники, в которых можно было получить местную валюту, чтобы потом купить хлеб, вино и так далее. А в Грузии у русских войск отказывались принимать ассигнации. И Павел писал главнокомандующему в Закавказье: что за фигня, платите ассигнациями, а не золотом. А тот отвечал: ну не могу я ассигнациями, никто их не берет, нет тут никакой торговли с Россией. Торговля идет с Турцией и Персией – кому нужны эти русские деньги. Империя много лет не могла ввести в Закавказье бумажные деньги. И когда я это изучал, наткнулся на смелый эксперимент Павла.

Представьте себе Обаму. К нему на лужайку перед Белым домом свозят доллары, доллары, доллары. Он берет канистру бензина, а бездомные собираются вокруг погреться у огонька.

XI. Сингулярность

По дороге в аэропорт Борисполь, VIP-зал терминала D 1 июля 2014 года

Homo faber в бизнесе, грузинской политике и высшем образовании, последний год своей жизни Бендукидзе прожил как homo loquens. Его типичный день в Киеве состоял из трех-четырех встреч, одного-двух интервью, иногда он выступал с лекцией – то в Киевской школе экономики, то в Киево-Могилянке, то в закрытых клубах.

Накануне этого разговора Бендукидзе удивил меня диапазоном своих киевских знакомств. Мы беседовали в гостинице «Интерконтиненталь», где он неизменно останавливался, приезжая в Киев. Вдруг перед нашим столиком появилась девушка, черты которой мне были смутно знакомы. Она поздоровалась с Кахой, он любезно улыбнулся в ответ. Незнакомка, которую я не сумел опознать, оказалась Русланой – знаменитой певицей, которую зимой практически каждый день можно было наблюдать на сцене Майдана. Дальше разговор продолжался уже на четверых (с нами был репортер Buzzfeed Макс Седдон). Каха в присущей ему очаровательной манере пугал Руслану приближающимся крахом, та периодически задавала толковые вопросы. Как я узнал позже, нашу кампанию она покинула очень расстроенной – что-что, а пугать Каха умел.

Владимир Федорин: Вчера прозвучали две важные мысли, которые, на мой взгляд, следовало бы развить. Первая – ваша: после аннексии Крыма ситуация в мире стала совершенно непредсказуемой. Другая – Русланы: «Майдан оголил все», то есть обнажил все те вещи, которые раньше замалчивались, не проговаривались, и даже не вполне подразумевались. Она имела в виду внутриукраинскую ситуацию, но это соображение касается и России, которая больше не скрывает, что не признает Украину. О том, что Украина – искусственное образование, в России говорится вслух, и это уже официальная позиция.

Давайте попробуем развить эти мысли. Насколько предсказуемо повел себя Запад?

Каха Бендукидзе: Думаю, что Запад как раз повел себя вполне предсказуемо. Лишний геморрой никому ведь не нужен?

ВФ: Никому.

КБ: С одной стороны у них есть Россия, которую, как они считают, вроде бы приручили, интегрировали в мировой процесс.

ВФ: Они по-прежнему так считают?

КБ: Их понимание России далеко от совершенства. Там, конечно, есть специалисты, которые очень хорошо понимают, что происходит в России, – лучше нас с вами, но я говорю про политическое руководство. Да и западное общество не вполне правильно понимает Россию. Дело в том, что Россия – это такой гигантский симулякр, протянувшийся на одну седьмую часть суши.

Второе обстоятельство заключается в том, что у Запада очень тесные экономические связи с Россией. Россия получает 200 миллиардов долларов от продажи нефти и газа ежегодно (я сильно округляю) и потом эти 200 миллиардов тратит на приобретение товаров и услуг. Я не включаю то, что экспортируется в Китай, Армению или Кыргызстан.