Неоновые боги - Кэти Роберт

Уклонившись от удара справа, я перехватываю его руку и, воспользовавшись инерцией, отталкиваю его прочь.

– Хватит. Так быть не должно.

– Я не остановлюсь, пока ты не сдохнешь, маленький гаденыш. – Он трясет головой, как бык, и бросается на меня.

Я не обращаю внимания на то, в какой части комнаты мы находимся, пока холодный ветер не ударяет мне в лицо. Черт.

– Стой.

Но Зевс не слушает. Замахивается снова, чтобы нанести удар, который станет чертовски болезненным, если достигнет цели, но, как и я, он недооценил, насколько близко стоит к разбитому окну. Он балансирует на краю, размахивая руками в попытке обрести равновесие.

Время замедляется.

Он еще не достиг критической точки. Я могу втащить его обратно. Просто нужно дотянуться до него. Бросаюсь вперед, намереваясь схватить его за руку, за рубашку, за что угодно. Каким бы он ни был монстром, никто не заслуживает такого финала.

Он пытается ухватиться за мои руки, но пальцы соскальзывают, несмотря на все мои усилия. Миг – и его нет. Свист воздуха и удаляющийся изумленный крик служат единственным доказательством того, что он только что здесь был. Я смотрю в разбитое окно, в пустую темноту, на мерцающие вдали огни.

Осознавал ли я, как близко от края мы оказались? Намеренно ли я подталкивал его к смертельному падению?

Я так не думаю. Но мне никто не поверит, если скажу, что это был несчастный случай. Я ворвался в его кабинет с пистолетом в руке ранним утром, когда поблизости никого не было.

Ледяной ветер снова бьет мне в лицо, заставляя прийти в себя. Нельзя здесь оставаться. Если кто-то поймет, что я нарушил договор, по сути, убил Зевса, тогда моим людям придется расплачиваться. Сейчас я всецело зависим от того, сдержит ли Деметра данное ей слово, а наша краткая общая история уже доказала, что я не могу ей доверять.

Выхожу в коридор, но резко останавливаюсь, когда понимаю, что я здесь не один. Моргая, всматриваюсь в темноту, и узнаю ее. Помяни черта.

– Не ожидал вас здесь увидеть.

Деметра надевает пару чистых черных перчаток.

– Кто-то же должен все убрать.

Она говорит о том, что я устроил в кабинете… или обо мне? Я медленно выдыхаю.

– Значит, это была ловушка?

Она вскидывает бровь и на миг становится так похожа на Персефону, что мое сердце болезненно екает в груди. Деметра смеется.

– Едва ли. Этим вечером я оказала тебе не одну услугу, и это меньшее, что я могу сделать, чтобы гарантировать, что ты все еще будешь где-то рядом, когда я соберусь требовать с тебя плату. – Она делает шаг в мою сторону и останавливается. – Но, если причинишь боль моей дочери, я с радостью вгрызусь в твою глотку.

– Буду иметь в виду.

– Уж постарайся. Тело никогда не найдут. – Она рассматривает свою руку в перчатке. – Свиньи, знаешь ли, очень полезные существа. Можно сказать, природный утилизатор отходов.

Черт, эта женщина такая же устрашающая, как и ее дочь. Я отступаю в сторону, когда она выходит из кабинета Зевса.

– Что вы будете делать?

– Как я и сказала, приберусь. – Открыв дверь, она оглядывается на меня. – Должно быть, моя дочь очень тебя любит, раз готова просить моей помощи, чтобы обеспечить тебе безопасность. Я надеюсь, что ты выполнишь условия сделки, которую она заключила.

– Выполню. – Мне незачем знать условия, чтобы согласиться. Я буду рад заплатить любую цену. Это меньшее, что я могу сделать после случившегося.

– Будь добр. А теперь убирайся отсюда, пока люди Ареса не появились, чтобы начать расследование.

Расследование смерти Зевса.

Смерти Зевса, причиной которой послужил я.

После этой ночи Персефона никогда не посмотрит на меня, как прежде.

Пока я спускаюсь на первый этаж, эта мысль давит на меня так же сильно, как и смерть Зевса. Выйдя на улицу, вижу, что небольшая толпа уже начала собираться, а люди всматриваются в ночное небо, будто там кроются ответы. Несколько человек смотрят в мою сторону, но не обращают особого внимания. Преимущество быть мифом – в анонимности.

Развернувшись, иду прочь. В самых темных глубинах своего сердца я думал, что почувствую себя победителем, когда Зевс умрет. Это выравнивание чаш весов, способ отомстить за все ужасы, что он сотворил за эти годы. Со мной, конечно же, с моими родителями, но и еще со множеством людей, которых и не счесть. Территория его разрушений обширна и существует уже много десятилетий.

Но я не чувствую ничего.

Я плохо помню, как вернулся в нижний город. Кажется, будто в один миг я сунул руки в карманы и склонил голову от ветра среди магазинов верхнего города, а через миг уже стою перед своим домом. Только боль в ногах свидетельствует о том, что я прошел весь этот путь пешком.

Оборачиваюсь и смотрю в сторону башни Зевса, которая отсюда едва видна на горизонте. За ней уже полностью взошло солнце. Новый день. Все изменилось, и вместе с тем не изменилось ничего.

Я все еще Аид. Все еще правлю своей частью Олимпа. Остальным из Тринадцати придется кое-что утрясти, но в конечном счете Персей станет новым Зевсом, женится и создаст новую Геру. Я выполню сделку, которая была заключена с Деметрой. Оказавшись теперь в безопасности, Персефона сможет покинуть город и следовать за своей мечтой. Я больше никогда ее не увижу. И в целом все пойдет своим чередом.

Эта мысль чертовски меня угнетает.

Я вхожу в ту же дверь и иду в переоборудованную гостиную. Теперь это манеж для щенков, заваленный игрушками и лежаками. Присаживаюсь рядом со стоящей по центру лежанкой, в которой спят все три щенка. Я веду себя тихо, но щенки быстро понимают, что у них гости. Цербер просыпается первым, бредет ко мне на неокрепших лапах и забирается на колени, обозначая свою территорию. Его брат и сестра, будто ощутив недостаток тепла, тоже просыпаются и жмутся ко мне своими пушистыми, виляющими тельцами.

Гладя их, я чувствую, как что-то просыпается в груди, и, откинув голову назад, закрываю глаза. Что же я за чудовище, если острее ощущаю утрату от мысли о том, что больше никогда не увижу Персефону, чем от ужасной смерти Зевса? Не знаю, но не настолько я чудовище, чтобы связаться с ней. Если попытаюсь ее удержать, то я ничем не лучше, чем был он. Закрываю глаза. Она свободна.

Я должен ее отпустить.

Глава 31. Персефона

Просыпаюсь от известия о смерти Зевса. Мои сестры собрались перед компьютером и слушают сообщение с разной степенью удовлетворения. Я наклоняюсь над плечом Каллисто и, нахмурившись, читаю бегущую строку в нижней части экрана.

– Он разбился насмерть?

– Говорят, выбил окно и прыгнул. – Психея тщательно сохраняет непринужденный тон. – Нет никаких доказательств, что был замешан кто-то еще.

– Но с чего бы…

Как раз в этот момент мать входит в комнату. Несмотря на то, что утро выдалось странное, она полностью накрашена и одета в элегантный брючный костюм, подчеркивающий фигуру.

– Собирайтесь, дамы. Сегодня вечером состоится пресс-конференция с членами Тринадцати. Объявят новую информацию о смерти Зевса и официально назначат Персея следующим Зевсом.

Каллисто фыркает.

– А ты зря времени не теряешь, да?

– Зевс должен быть всегда. Ты знаешь об этом не хуже других. – Мать хлопает в ладоши. – Так что нет, я не трачу драгоценное время понапрасну.

Сестры повинуются ее приказу и не торопясь выходят из комнаты, молча выражая неодобрение. Но не я. Мать слишком жизнерадостна, особенно после того, как вчера вечером потребовала ответных услуг, чтобы убедить половину Тринадцати предать Зевса, а потом ушла, чтобы «выполнить поручение, не о чем беспокоиться». Слишком уж странное совпадение, что он умер этой же ночью.

– Он не покончил с собой.

– Нет, конечно. Он был из тех, кого брыкающимся и кричащим пришлось бы силком тащить в преисподнюю. – Она