Извилистый путь - Виталий Вильчинский

Егор исправно проводил службы у себя в церквушке в Пригорном, сюда наведывался нечасто. Да и крестины, свадьбы и похороны тоже случались. Да и в Пригорное начали возвращаться бывшие жители, прознавшие об исчезновении дракона, и о хорошем графе. Да, сейчас граф сменился, уже и графиня есть, жена погибшего, но они тоже отлично хозяйство ведут. Графство стало большим, так как было слияние двух графств. После смерти графа эл Рези было принято решение объединить эти два куска земли под одной рукой. Из стольного града прислали две сотни солдат, а те приехали со своими родственниками, и крепость на перевале снова наполнилась. Ее отстроили, отремонтировали разрушенное, и люди потянулись в прилегающие земли, несмотря на беспокойное время. Жизнь продолжалась.

— Ней, солнце, потихоньку успокаивайся, возвращайся к жизни. Я боюсь тебя саму оставлять! Я сейчас должен ехать в Сарантай, а ты….

Девушка вздохнула, и ответила:

— Езжай, все будет хорошо. Не волнуйся за меня! — Кален приобнял ее рукой за плечи и похлопал по руке. — Все будет хорошо. Когда ты едешь?

— Завтра утром. Хочу еще раз увидеться с тобой, чтобы еще раз убедиться. Я попросил Кристу и старого вояку присмотреть за тобой, на всякий случай.

— Так, Кален! — возмущенно воскликнула девушка! — Это уже чересчур!

— Подожди, ты меня не дослушала! — строго сказал квартерон. — Я попросил Вертиго научить тебя обращаться с мечом и луком и приглядеть за твоей физической формой, а то скоро станешь обрюзгшей, жирной бабой!

— Э, ты мне тут не ля-ля! — возмущённо вскинула брови девушка.

— А Кристу попросил занять чем-то полезным, а то ты уже и книги ленишься читать!

— И ничего я не ленюсь! — еще больше возмутилась девушка. — Я читаю, только я уже все прочла!

— И…

— И выучила!

— Ну, тогда я пошлю кого-то из моих парней за новыми книгами в Кертен! Все, никаких возражений! Ты меня поняла, как себя вести?!

— М! — девушка недовольно мотнула головой, хотя было видно, что такой расклад вещей ее вполне устраивает.

— Ну вот и славненько! Пойдем в замок, я жутко хочу пить! Тут жарко, еще и тебя попробуй переспорь, в горле даже пересохло!

— М!

Пробуждение было ну совсем невеселым. Тело с непривычки ныло, мышцы выкручивало, да еще и недоспал, в общем — полный букет. Вновь, пока мы плескались в воде из фляги, приехала бочка, мы наполнили фляги, и бочка уехала.

— Еду дают здесь три раза в день, просто до завтрака нужно еще часа два киркой помахать. Пойдем. Я сейчас быстренько тюфяк отнесу, вон уже вагонетку толкают!

Гоблин быстро обернулся, и мы приступили к работе. Он вручную таскал камни размером с голову, я набрасывал лопатой. И так два часа.

На завтрак была пшённая крупа и хлеб. Не фонтан, но после труда завтрак пошел за милую душу!

Обедали мы борщом, мяса там не было, за то он был на бульоне. Луковица, кусок ржаного хлеба, и снова пшенная каша. Снова приехала бочка с водой, и мы смогли перед трапезой умыться.

— Вот такие здесь будни! — наставительно произнес гоблин, старательно прожёвывая еду. — И так изо дня в день! И до самой смерти пашешь! Но хоть жалеют работников. Банехор ресурс, то есть нас, бережет, не расходует, ему нужны рудокопы. Так что еще и хорошо живем, можно сказать.

— А за что тебя сюда?

— Так, лазил по горам. Далеко забрался… Набрел на руины интересные. Это было на небольшом горном луге. Забил себе косулю маленькую, развел костер, остановился на ночь, зажарил мясо. Прилег поспать, а утром… Нашел меня отряд стражи, проверявший наличие этой груды камней. Вылезли они где-то там, в подвале этих руин. Выход на поверхность у них там!

— И чё?

— Захват, суд, и… «Оскорбил святыню!» Тьфу! Вышел из болот мир повидать, елки-бревна!

— Это кто тебя — Сортир, пардон Сартор?

— Вот-вот, первый раз ты правильно сказал — Сортир. Он самый, голубчик!

Гоблин презрительно сплюнул.

Нас подняли гневные крики стражи, подобрав свое орудие труда, мы вернулись к работе. Не зря я ожидал от Бешеного пакостей. Ничего умнее не придумав, он снова начал сыпать мне каменную крошку на спину. Я стоически это терпел, но, в конце концов, когда он снова занес лопату, отошел от него подальше, и показал ему оскорбительный жест рукой. Он побледнел от ярости, но не смог ничего сделать, так как стража обратила на него внимание. Чем дальше, тем хуже!

После ужина, когда все начали укладываться спать, Муса притарабанил наши тюфяки, и мы расселись на них, начали болтать о том о сем, с главного зала послышался какой-то грохот. Стражники сорвались с места и побежали к выходу, проверить, что там, а мы стали гадать, что могло произойти.

— Чего расселись? — глумливо произнес голос из-за наших спин.

Сзади стоял Бешеный с дружком и вызывающе глядели на меня.

— Вот ты человек, то есть вонючее животное, и ты воняешь на всю штольню, но нас интересует другой вопрос, — с мерзкой улыбкой, и таким же мерзким и писклявым голосом проговорил его друг. — Вот не сделать бы из тебя нам себе барышню?!

Фу! Меня чуть не вырвало! Передо мной стояли извращенцы, и их род занятий вызывал у мня сильнейшее отвращение, вплоть до приступов бесконтрольной ярости.

— И пока стража отвлечена очередным обвалом, мы…

Обходящий меня бочком гном подошел слишком близко, и я ему от души вмазал ногой между ног. Это чтоб мозгов добавилось. От боли у него перехватило дыхание, а на меня ринулся Бешеный. Остальные с открытыми ртами наблюдали за дракой. И только Муса бросился мне на помощь, спеша нейтрализовать моего противника, ища подходящий камень.

— А вам что, друг друга не хватает, гомики?! — сквозь зубы процедил я, пиная плешивого в лицо.

От удара я упал на спину, из расквашенного носа и разбитых губ текла кровь. Голова гудела соборным набатом, перед глазами мельтешили белые точки. «Нет, ну ты смотри! — как-то зло и грустно подумал я. — Опять этот мальчик, который дал девочке тазиком по голове, и сказал: «Все эти звезды я дарю тебе!».

Сквозь пульсацию крови в ушах я услышал хруст камешков под сапогами и понял, что нужно что-то делать, иначе меня убьют. Я начал шарить по полу, выискивая камень. Второй удар пришелся мне в висок. В ту часть, что возле самого глаза. Сквозь жуткую боль я бросил в нападавшего камень, который поднял в последний момент перед тем, как он ударил меня ногой. А потом я потерял сознание. Сплошная чернота.

Нейлин спала, свернувшись клубочком, всхлипывая во сне. Как же она повзрослела за прошедшее время! Или это горе наложило на ее свою печать? Ведь ей всего-ничего — двадцать четыре! Хоть и выглядела она лет на восемнадцать, но сейчас она быстро восстановила на лице свой настоящий возраст! Как же она осунулась, посерела! Она ведь не знает, что я не умер, я жив! Не знаю, надолго ли, но жив! А хотя, может, я уже и умер, раз я здесь… «Эрл, любимый, не уходи!» — вскрикнула она во сне. Из-под ресниц выкатилась слезинка. Мое сердце сжалось от боли, я подошел к девушке, присел у изголовья на корточки и положил ей руку на голову. Странно, но она даже не проснулась!