Пендрагон - Стивен Рэй Лоухед
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Клирик побагровел. При его комплекции это было не трудно. Он, насупившись, посмотрел на Кадора и пробормотал:
— А то мы не знали, к кому шли.
И снова Кадор не затруднился с ответом.
— Тогда я должен еще раз попросить у вас прощения, — сказал он небрежно, — а то мне показалось, что вы усомнились в ранге человека, к которому обратились. Я только хотел снять с вас бремя вашего невежества — если это было невежество, конечно, — потому что я и представить не могу, что такое серьезное оскорбление может быть преднамеренным.
На лицо епископа вернулось обычное надменное выражение. Он медленно склонил голову.
— Благодарю за вашу заботу, — ответил он. Повернувшись к Артуру, он произнес: — Если я ненароком оскорбил могущественного Пендрагона, мне надлежит просить у него прощения.
Артур заметно терял терпение.
— Кто ты и зачем пришел? — прямо спросил он.
— Я Сейрол, епископ Линдума, — торжественно возвестил священник, — а это мои братья: Дарок, епископ Данума, и аббат Петроний из Эборакума. — Он махнул посохом в сторону прибывших, и каждый из них по очереди поднял бледную руку в знак мира. — Как видишь, с нами представители общин. — Похоже, он имел в виду группу монахов. — Мы прибыли с благословения епископа Урбана из Лондиниума, который посылает с нами обращение. — Он достал свиток пергамента с подписью и печатью епископа.
— Далековато же вы забрели от дома, братья, — заметил Артур. — Линдум лежит на много дней севернее, правда, Эборакум и Лондиниум существенно ближе. Должно быть, дело немаловажное, что вы отважились на путешествуете в такие смутные времена.
— Без сомнения, вы знаете, лорд, — властно подтвердил Сейрол, — что нам пришлось преодолеть множество трудностей. Так что у вас нет причин сомневаться в нашей решимости.
— Пожалуй, ты кажешься мне самым решительным, — прищурившись, ответил Артур.
Бедивер, почувствовавший приближение опасности, тихонько предупредил:
— Осторожнее, Медведь.
Ноздри епископа Сейрола раздулись от гнева.
— Я наслышан о поступках нашего Верховного Короля, — так что готов был получить свою долю оскорблений.
— Если ты посчитал нас слишком грубыми, — заметил Кай, — тогда вы и в самом деле более деликатные люди, чем я предполагал.
Воины вокруг откровенно рассмеялись, а церковники беспокойно заерзали.
Епископ угрюмо огляделся. Медленно подняв посох, он резко стукнул по земле.
— Прошу тишины! — воскликнул он. — Ты спрашиваешь, зачем мы пришли. Я скажу. Мы пришли исполнить наш праведный и священный долг, мы пришли потребовать, чтобы ты, Артур ап Аврелий, отказался от королевского сана и уступил суверенитет Британии другому.
— Что? — опешил Бедивер, но та же эмоция отразилась на лицах всех воинов. — Ты в самом деле призываешь Артура оставить трон?
— Это важное предложение, — сухо заметил Артур. — И если ты не такой дурак, как кажешься, наверное, у тебя есть веская причина для столь серьезного предположения. Назови ее, церковник.
Епископ Сейрол нахмурился, пытаясь сообразить, как надо истолковать ответ Артура, выпрямился и начал произносить явно заготовленное обращение. Размахивая посохом, он заявил:
— Поскольку мы преодолели множество опасностей, не думайте, что нас легко обескуражить. Земля в смятении, и люди в тяжелом положении. Чума и война вызвали гибель многих людей, и земля взывает к справедливости.
— Мы помним об этом, — заверил его Кадор. — Если ты посмотришь вокруг, то увидишь, что стоишь в военном лагере на переднем краю битвы. Или ты думал, что мы все в безопасности укрылись за высокими стенами?
Вперед выступил епископ Дарок.
— Дерзость тебе не к лицу, лорд Кадор. О, да, тебя мы тоже знаем. Лучше выслушай наши обвинения, имеющие прямое отношение к безопасностью твоей души.
— Мне представлялось, — холодно ответил Кадор, — что над моей душой властвует только Бог. И поскольку я доверился ему, твои угрозы мне безразличны.
Епископ Сейрол повысил голос.
— Услышь меня, гордый король! Ты отрицаешь, что враг наводнил нашу землю? Ты отрицаешь, что землю опустошает чума?
— Как можно отрицать то, что видит даже тупой? — медленно ответил Артур. — Ты должен знать, что я разослал гонцов по всей земле с предупреждением.
Лицо епископа озарило торжество. Он воздел руки и поворачивался из стороны в сторону, ликуя от воображаемой победы.
— Услышьте меня, воины Британии! — Сейрол кричал. — Чума и война постигли нас из-за безнравственности одного человека! — Он ткнул рукой в сторону Артура. — Артур, сын Аврелия, ты осуждён Богом. Воистину, зло, разоряющее землю, происходит от твоего беззакония, от нечестивости твоего царствования.
Долгое мгновение ужасное обвинение висело в воздухе. Тишину прервал голос Кая.
— Беззаконие, говоришь? — спросил он с насмешкой. — Медведь, хватит слушать эту надутую жабу! Позволь, я выгоню их из лагеря.
— По какому праву ты явился сюда порочить короля Британии? — язвительно спросила Гвенвифар.
— Я епископ Линдума! — воскликнула Сейрол. — Я говорю за святую Церковь Христа на Земле. Поскольку есть только один Спаситель, мы с Ним единое тело. А раз так, значит, я говорю от имени Бога.
— Я Кай, сын Эктора из Каэр Эдина, — громко сказал Кай, шагнув к священнику и держа руку на рукояти меча. — Я утверждаю, что ты чокнутый болтун, и я говорю от имени всех здесь присутствующих.
Абсурдность обвинения Сейрола не позволяла нам воспринимать его всерьез. Но епископы были преисполнены решимости. Они явно долго работали над своим нелепым обвинением и собирались сказать все, что хотели.
Вперед выступил епископ Петроний.
— Можете нас убить, — прошипел он. — Ничего другого мы от вас не ждали. Весь мир будет знать, что, выполняя свой долг, мы пали от рук злобных головорезов.
— Продолжай говорить так со своим королем, — предупредил Бедивер низким голосом, — и мы не разочаруем тебя, жрец.
— Кровопролитие и убийство — это все, что ты знаешь! — выкрикнул епископ Дарока. — Смерть не заставит нас замолчать. Правду не скроешь! Наша кровь возопит к Небесам!
— Проверим? — с интересом поинтересовался Агравейн.
Артур поднял руку.
—
