Сводный экипаж - Юрий Павлович Валин

Не рыбная, а хорошо плавающая, — поправил рулевой, подхватывая связку копий.

— Все верно, но потому термины уточните. Сейчас несемся как ветер, — призвал Гру.

Беглецы поспешно выскочили на улицу…

…Оказалось все не так плохо. Было еще достаточно темно, чтобы минотавр чувствовал себя комфортно. Бегал по открытой местности он. правда, так себе — бухал ногами в «носках» исправно, но коротковатость нот задавала малую скорость. Правда, Авр забрал мешок с награбленным у стражников — на его скорость увесистый груз все равно никак не влиял. Остальные оказались легконоги: мартышку, скачущую с барабаном под мышкой, пришлось пару раз одернуть, чтобы не вырывалась вперед, про и Гру говорить нечего. Невеста тоже не подкачала впередсмотрящего грызуна, и даже не пытаясь ныть-мычать. На ней было короткое платье Манки и рулевой был вынужден отметить что у отвергнутой князем невесты весьма стройные ноги и красивые икры. Вообще властитель Сарканда оказался откровенно скудоумен: и от симпатичной и идеальной в семейном общение девушки вздумал отказаться, и Святого Зверя упустил, да еще и деньги у него украли. Сущий разиня.

неслась как лань, привычно придерживая на плече

У причалов пришлось сбросить скорость — топающий по доскам минотавр мог наделать много шума. Впрочем, до «Заглотыша» оставалось рукой подать.

Вахтенным стоял Док компанию, хотел зажечь фонарь, но его туг же остановили:

доктор порядком изумился, разглядев пополнившуюся

— Отчаливаем! Готовьтесь сразу отвалить… — юнга лаконично описал ситуацию.

— Джентльмены, да вы спятили, — растеряно пробормотал доктор. — А это точно минотавр?

— Он. Потом отклассифицируете. Сейчас никаких задержек. И учтите, сэр, — пыточные у князя весьма устаревшие, инструментарий там по слухам вообще не стерилизуют, — предупредил Энди, поспешно укладывая добычу.

Док только крякнул и принялся будить безмятежно спящего Сана. Вот тут вышла неприятность…

Гребец, продирая глаза, сел, глянул с сонным удивлением на невесту, на оценивающего барку грызуна, посмотрел на скромно молчащего Авра, на ноги минотавра и подскочил:

— Москаль⁈ В valenkakh⁈ И тут воны кляты, ахеёебнаетх…

Медлить было некогда — спросонок бесхвостого прижало крепко, того и гляди разорется на всю пристань. Энди мигнул доктору, вместе схватили больного за штаны, разом опустили за борт, головой в воду. Там активно забулькало… Рулевой обернулся к вновь прибывшим:

— Не принимайте за свой счет. Последствия болезни. Так-то он неплохой парень.

— Увы, от рецидивов никто не застрахован, — подтвердил Док.

Невеста и минотавр смотрели во все глаза и очки, шуршулла кивала с умным видом — видимо, видывала и не таких сумасшедших.

Сан перестал дергаться, выставил из-под воды раскинутые руки, показывая, что пришел в себя.

Его извлекли из воды.

— Дерьмо же сплошное, — жалобно прокашлял гребец, утирая морду. Повернулся к гостям:

— Прошу прощенья. Привидится со сна всякое.

— Ух-ху идти быстрее! — разувшаяся мартышка уже балансировала на борту барки, преисполненная жажды битв и приключений.

— Док, объясните ситуацию бесхвостому и следите за сигналом, — Энди скинул свою рубашку.

— И штаны, ух! — немедленно потребовала Манки.

— После дела посмеемся. Швабра нас подождет, — напомнил рулевой.

Обезьяна лишь ухмылялась.

Втроем пронеслись мимо спящих лодок и барок — входить в воду имело смысл с дальних, выдающихся в воду камней.

— Будем надеяться, что в бухте чуть почище, — в сомнениях пробормотал юнга.

Мартышка сиганула в воду первой, бледно сверкнув задницей. Платье она сбросила еще на «Заглотыше» — непростительно дерзкие и невоспитанные манеры, но что поделать — обстановка диктовала примитивнейшие решения.

— И когда отъесться успела? — мимолетно удивился юнга и «рыбкой» вошел в воду.

Плавали эти двое весьма недурно для существ с не-болот. Энди почти не приходилось сдерживать себя.

— Я с кормы, вы с бака, — профыркал Гру. — Как понимаю, вы успели славно сработаться.

— Уу-ух! — заверила мартышка.

Энди подумал, что юнга чертовски догадлив. При всех недомолвках и баснях о «мудрой маменьке», вот откуда мальчишке иметь столько житейского опыта? Впрочем, розыгрыш текущего фрейма требовал стремительности и философствовать попросту не оставалось времени.

Борт флюки уже можно было разглядеть в подробностях. Одно из относительно крупных суденышек княжеского флота: около двадцати пяти шагов в длину, подобие надстройки с каютой на корме, трюм, частично перекрытый палубным настилом, единственная мачта[1]. Правда, косой парус, несомый двумя реями, выглядел куда прогрессивнее примитивного парусного вооружения «Заглотыша». С таким парусом еще нужно приноровиться работать.

— Обычно человек двенадцать. Если всех на борт успели собрать, — булькнул Гру, естественно, тоже размышляющий об экипаже противника.

— Скольких их не ух-ыых? — деловито уточнила мартышка.

— Не терпится своего второго на сталь поддеть? — поморщился юнга.

Манки против обыкновения промолчала. Энди подумал, что мальчишка не так уж проницателен. Или не хочет лишний раз задевать и так сомнительную репутацию уроженки Лакупских островов. Больше одного у нее на счету, определенно больше.

— По обстоятельствам оставляем, — предположил рулевой. — Но двоих определенно стоит приберечь.

— Верно, — Гру с отвращением утер лицо — вода бухты своей чистотой по-прежнему оставляла желать лучшего. — Расходимся. Манки, помни — здесь они могут и ждать.

Пловцы разошлись-расплылись, заодно и изменив стиль плаванья. Энди большей частью плыл под водой, осторожно, без всплесков, поднимая голову. Обезьяна двигалась примерно так же — ныряя, рулевой видел ее ноги с тонкими щиколотками и поблекшими отметинами старых шрамов, ласкаемых серебром вздымающихся пузырьков. Узкая, почти рыбья спина, ореол коротких неровных волос. Кстати, плавая, мартышка ничуть не сутулилась.

Бледное пятно света от кормового фонаря флюки ложилось широкой неприятной плешью на воду, в ее мертвенной желтизне собиралась глупая любопытная черноперка. На борту пока никто не кричал, не взмахивал копьем. Спят?

Манки ушла в глубину, рулевой последовал за ней. Видел как обезьяна вновь тронула отвисшие на веревочной перевязи ножны. Все же нервничает. Или просто боится нож потерять?

Вынырнули под самым смоляным бортом, и Энди сразу услышал тихую беседу на судне:

только наливаю вторую кружку, а они — хвать за шиворот! «На борт, ишачий сын»! Вот чего это за праздник такой⁈

— Так Зверь во всем виноват. Кто знал что взбунтуется да еще на деньги покуситься?

— Зачем Зверю деньги? — засомневался третий голос. — Он и так на всем готовом: и кормят, и развлекают. Сам Смелое Солнце Сарканда ему свежую жену пожертвовал.

Моряки захихикали:

— Я бы свою старуху тоже пожертвовал. Хотя она и не кусается — нечем ей, — заметил один из опытных