Дикая война - Ерофей Трофимов

class="p1">— Это если первый помёт. А если потом снова все собаки, то лают.

Поведя гостью в большую комнату, он велел тётке подогреть самовар и, усевшись напротив графини, проворчал:

— Я уж думал, вы уехали или где на заимке веселитесь.

— А тебе этого бы и хотелось, — злорадно отозвалась женщина. — Нет, Михаил. Мне в проводники нужен лучший. А это ты. И это не я так сказала. Это все твои соседи в один голос твердят. Так что не отвертишься.

— Так нет смысла вам на мою заимку ехать, — вздохнул парень, делая ещё одну попытку отмазаться от чести тащить её с собой на заимку. — Нет там горностая. Не водится.

— Я помню, — кивнула графиня. — Да, по совести сказать, и хрен с ним.

При этих словах Мишка чуть с табурета не свалился. Дворянка, богачка, образованная женщина, и такие высказывания!

— Мне от всей этой своры убежать хочется, — понизив голос, улыбнулась графиня, заметив его реакцию. — Можешь не верить. Но устала от всего. Так устала, что видеть их всех не могу.

— Это вы, простите, про кого? — насторожился парень.

— Про всех. Про дворян, которые только и могут, что кичиться непонятно чем, про чиновников, которые, едва фамилию услышав, угождать бегут. Про сплетников великосветских, которые языки уже до дыр стёрли, кости мне перемывая. Тишины хочу. Покоя. Я большие деньги заплачу, Миша. Только увези меня отсюда, — вздрогнув, попросила она.

«Что ж у тебя такого случилось, что ты сама от себя бегаешь?» — подумал Мишка, удивлённо рассматривая женщину.

Но лезть в душу не стал. Захочет, сама расскажет. Не захочет, и не надо. Своих проблем хватает.

— Там места только на двоих, — помолчав, напомнил он. — Слуг не будет. Комфорта тем более. И ещё. Ко мне часто ханты в гости заходят. Обидите их, мне врагом станете.

— Я ничего говорить не стану, — улыбнулась графиня. — Там всё сам увидишь. И поверь. Мои рассказы про охоту по всему миру — это не сказки и не пустая бравада. Это все правда. От первого до последнего слова. Ты хоть представляешь, что такое на льва охотиться? А на леопарда?

— У нас таких зверей не водится. Нам своих хватает, — хмыкнул Мишка, тыча пальцем себе за спину.

— Этого быть не может! — охнула графиня, рассмотрев то, на что он указывал. — Откуда?

— В предгорьях взял. Ханты вывели. Хромой он. Сами посмотрите. Задняя правая лапа, — подсказал Мишка.

— Да, вижу, — кивнула она, осмотрев шкуру.

— Но это всё не главное, — снова вернулся Мишка к делу. — Главное то, что кофе в постель вам там никто подавать не станет. Да там и постели-то нет.

— Миша, — повернулась к нему графиня. — Не пугай. Всё равно не отстану. Лучше назови цену.

Убедившись, что избавиться от этой лихоманки не получится, парень принялся лихорадочно искать такие цифры, чтобы раз и навсегда отвадить её от мысли ехать с ним. Но графиня, словно угадав, что он задумал, сделала свой ход.

— Мне сказали, что с полиции ты по пять рублей ассигнациями за сутки потребовал. Верно?

— Верно, — скривился Мишка.

— Плачу по десять, — отрезала она. — И вообще. До Рождества тут осталось всего полтора месяца. Но это не срок. Так что даю шестьсот рублей за всё, и закроем этот вопрос, — с этими словами она выложила на стол пачку ассигнаций, перевязанную бечёвкой, которую достала из сумочки крокодиловой кожи. — Продукты, боеприпас и топливо для твоей машины за мой счёт.

— Только в два конца. Туда и обратно, — сделал последнюю попытку парень.

— Согласна, — кивнула графиня и, улыбнувшись, протянула ему ладошку. — Уговор? Всё одно не отстану.

— Уговор, — обречённо вздохнул Мишка, осторожно хлопнув по её руке своей лапой.

* * *

Аэросани легко прошли очередной поворот, и Мишка едва заметно усмехнулся, услышав за спиной восторженное:

— Здорово! А быстрее можно?

— Можно, но не нужно, — отозвался парень, не поворачиваясь и готовясь к тому, что придется отбивать попытку отобрать у него штурвал.

Но время шло, а подобных попыток не проявлялось. Вспомнив, что не доливал топлива, парень сбросил скорость и решил сделать остановку. Не мешало заодно и в кусты прогуляться. Сама пассажирка о таком не попросит, но превращать поездку в издевательство было неправильно. Подогнав технику к берегу, Мишка заглушил двигатель и, потянувшись, посоветовал:

— Я сейчас стану топливо доливать, так что у вас есть время до тех кустиков прогуляться. Только без оружия не ходите.

— А что, тут можно тигра встретить? — иронично усмехнулась графиня.

— Вам и росомахи хватит, — вяло огрызнулся Мишка, вылезая из салона.

— Миша, я знаю, что тебе не по нраву моя настойчивость. Но поверь, у меня есть на то веская причина, — вдруг сказала графиня очень серьёзным тоном.

— Может, и так, — вздохнул парень. — Не будем спорить.

Обойдя аэросани, он убедился, что все крепления в порядке, и, увидев, что женщина решила последовать его совету, добавил, глядя ей в спину:

— Вы только не очень долго, ваше сиятельство. И сильно далеко не отходите.

— Не беспокойся, если что, я не постесняюсь кричать, — повернувшись, улыбнулась она.

— Свежо питание, да серится с трудом, — проворчал Мишка себе под нос поговорку из своего прошлого, залезая в салон и отвязывая канистру с топливом.

Графиня сдержала обещание. Бочку дизеля она умудрилась достать в кратчайшие сроки. А главное, что топливо было уже разлито по жестяным канистрам, удобным в дороге. Нашлись среди её поклажи и парочка канистр с керосином. Что было в остальных баулах, Мишка даже не думал интересоваться. Радовало только, что было их немного. Всё уместилось в салон аэросаней. Так что пристяжные сани шли почти пустыми.

Заправив технику, Мишка аккуратно стёр снегом потёки топлива с кузова и, закрутив заливную горловину, настороженно огляделся. Словно в ответ на его беспокойство из-за кустов показалась графиня. Проваливаясь в снег по колено, она выбралась на лёд и быстро зашагала к транспорту. Мишка уже хотел начать заводить мотор, когда она, смущённо улыбнувшись, попросила:

— Миша, дай мне ещё несколько минут. Курить хочу.

— Курите на здоровье, — ехидно усмехнулся парень, снова принимаясь осматривать технику.

Достав папиросу, графиня прикурила от изящной серебряной зажигалки, ловко прикрывая огонёк от ветра, и, с наслаждением затянувшись, выдохнула:

— Знаю, что вредно, но отказаться никаких сил нет.

— А зачем вообще начинали? — хмыкнул Мишка.

— Дурочка молодая была. Хотелось казаться сильной и независимой, — грустно улыбнулась она. — А ты вообще никогда не пробовал?

— Я промысловик, сударыня. Для меня любой сторонний запах — потеря добычи. Да и нос у меня тоже способ добычу найти. Как у собаки.

— Похоже, папироска перед сном станет для меня пределом мечтаний, — тут же