Затмение - Линн Пембертон

Райен поцеловал ее в кончик носа, в очередной раз произнеся то, что она хотела слышать:

– Обещаю, потому что по-другому вести себя не умею.

Стальные крылья авиалайнера довольно быстро перенесли Райена через Атлантический океан, и уже в четыре тридцать его самолет приземлился на аэродроме Кеннеди – на двадцать минут раньше, чем сулило расписание.

У Райена не было с собой большого багажа, и потому он довольно быстро прошел иммиграционную и таможенную службы. Около шести он уже вселился в отель «Карлайл» на Мэдисон-авеню. В Нью-Йорке он предполагал пробыть три дня, чтобы договориться с Тревором Гулдом о музыке для «Бумаг Митфордов». Потом предстояло лететь в Лос-Анджелес. Обычно в Нью-Йорке он останавливался в гостинице «Пенинсулар», но, позвонив, выяснил, что там нет свободных комнат.

Вспомнив, как один актер несколько месяцев назад восторженно отзывался об отеле «Карлайл», Райен решил сам убедиться, так ли тот хорош. Отведенный номер понравился ему с первого взгляда. Комната была невелика, но недостаток места компенсировался элегантностью обстановки. Райен принял душ, сменил джинсы и свитер на черные брюки и рубашку с открытым воротом и вышел из комнаты с пиджаком в руках.

Спустившись в лифте на первый этаж, Райен обратился к коридорному:

– Скажите, где здесь бар?

Юноша показал на другой конец холла.

– В той стороне, сэр.

– Спасибо.

Райен направился прямиком в бар. Там сидели в основном мужчины – по виду бизнесмены, решившие пропустить перед обедом по рюмочке. Райен уселся за стойку, заказал пива и жадно пил его, думая, как приятно наконец-то ощутить вкус по-настоящему холодного пива. Райен не заметил, как в бар вошла Люна, и вздрогнул, когда ее рука опустилась на его плечо. Но голос он узнал, еще не оборачиваясь.

– Не ожидала встретить вас здесь, мистер Тайлер.

Райен резко повернулся, чуть не расплескав напиток.

– Могу сказать то же самое о вас, мисс Фергюссон. – И немного придя в себя, предложил: – Разрешите чем-нибудь угостить вас?

– Спасибо. Я выпила бы бокал шардоне «Диамонд Маунтин». Это мое любимое калифорнийское вино – всегда его пью, когда оказываюсь здесь.

– Значит, вы часто тут бываете? Простите мое любопытство.

Обычный вопрос вызвал странную реакцию: лицо Люны приняло отчужденное выражение, взгляд стал рассеянным. Когда бармен поставил перед ней вино, Люна ответила:

– Отец любил останавливаться в этом отеле. Когда он приезжал, мы всегда встречались здесь. У нас был своеобразный ритуал – он брал водку и мартини, а я – вино.

Люна поднесла бокал к губам. Райен с его чуткостью к человеческим переживаниям не мог не почувствовать глубину испытываемой Люной печали.

– Что случилось, Люна?

Она смотрела прямо перед собой широко открытыми глазами, никого не видя, кроме отца: тот весело смеялся и бросал в рот орешки.

– Ничего, Райен, ничего… просто мне ужасно его не хватает.

– Кого? Простите, если я так непонятлив, но о ком вы говорите?

Люна тряхнула головой, словно желая прогнать печальные воспоминания, и перевела взгляд на недоумевающего Райена.

– Я говорю об отце, он оставил меня… умер меньше месяца назад.

Райен мысленно представил себе высокого красивого мужчину, которого видел рядом с Люной на банкете в честь окончания съемок.

– Мне очень жаль. Я ничего не знал. Представляю ваше горе. Сколько ему было лет?

– На следующей неделе исполнилось бы пятьдесят пять. Мы собирались отпраздновать его день рождения в Новом Орлеане – вдвоем. Он очень любил джаз, ну… и я тоже.

Ей вдруг пришло в голову:

– Кстати, я ведь зарезервировала для нас номера. Совсем забыла. Надо отменить заказ.

Решив, что нужно выпить чего-нибудь покрепче, Райен обратился к бармену:

– Налейте мне виски с содовой. – И указывая на почти пустой бокал Люны, добавил: – А даме – еще вина.

Райену не хотелось продолжать разговор на эту печальную тему, но инстинкт подсказывал, что Люне необходимо выговориться.

– Вы, наверное, были очень близки с отцом?

– Он был для меня всем – даже когда я была вот такая. – И Люна показала рукой над полом, какая она тогда была маленькая. – Не могу поверить, что никогда больше не поговорю с ним, не увижу его лица, не услышу голоса, не поделюсь своими огорчениями. Он был моим лучшим другом.

– А мать у вас есть?

Лицо Люны было белым как мел.

– Она умерла.

Райен не знал, как ее утешить.

– Представляю, как вам тяжело, Люна. Вряд ли вас успокоят мои слова, но все говорят, что время – лучший лекарь. Сейчас просто прошло слишком мало времени.

Люна согласно кивнула, одним глотком допила вино и пододвинула к себе второй бокал.

– Спасибо за вино, Райен. Но сейчас я не очень веселый компаньон. Кстати, сколько времени вы собираетесь пробыть в Нью-Йорке?

– Всего несколько дней. Хочу предложить Тревору Гулду написать музыку для «Бумаг Митфордов».

Люна присвистнула.

– У вас будет отличное музыкальное сопровождение – он очень талантливый композитор.

– А вы здесь долго пробудете?

Райен задал вопрос с задней мыслью, собираясь пригласить Люну пообедать с ним завтра вечером.

– Завтра улетаю в Лондон. Я приехала в Нью-Йорк на встречу с большим человеком – моим бывшим боссом Клейтоном Спенсером, чтобы предупредить о своем уходе с работы. Он попросил меня задержаться еще на месяц, пока они не найдут замену. Меня это устраивает – успею закончить все дела в Лондоне. О квартире вам беспокоиться не нужно – банк будет продолжать ее снимать.

– А чем вы теперь займетесь?

– Возглавлю банк отца. Он сам его создал, начав практически с нуля, и всегда мечтал, чтобы я продолжила его дело. Только произошло это слишком рано.

Она отодвинула недопитый бокал и встала из-за стойки.

– Спасибо, Райен, было приятно повидать вас.

Райен тоже поднялся.

– Не знаю, как вы, а я ужасно проголодался – только что прилетел из Лондона и весь день перебивался на кукурузных хлопьях, не считая легкого завтрака в самолете. А что, если нам пообедать вместе – ненавижу есть один.

Люна представила пустую комнату, любезно предоставленную ей банком, извечный гамбургер и бутылку вина, с которой она теперь не расставалась. Она уверяла себя, что пьет только для того, чтобы лучше заснуть, боясь признаться самой себе, что это не так.

– Хорошо. С удовольствием. Но не обещаю, что вам со мной будет очень весело.

Райен заплатил по счету.

– Не беспокойтесь. Над моими шутками все равно никто уже давно не смеется.

Люна не могла не улыбнуться. Райен повез ее в «Фузилио», итальянский ресторан, в котором бывал и раньше; тот располагался на Третьей авеню между Семьдесят пятой и Семьдесят шестой улицами. Там они съели великолепную пиццу и картофель фри, – все обильно поливая кетчупом и запивая великолепным «Вальполичелла», которого заказали целых две бутылки. В конце обеда каждый выпил по три чашки капуччино.