Дахштайн - Макс Юлия

– Латинский – родной язык демонов. Так пожелал Фер Люций.

Я высвободил руку, которую все еще держала рыжая, и удалился с ее глаз. Забежав на минуту к себе в комнату, отправился на задний двор. На улице лопатками почувствовал, что Лилит наблюдает за мной из окна своего номера, и повел плечами. Тоже мне, нянька. Чувствовал, как дергается мышца на щеке и непроизвольно кривятся губы. Я презирал ее за лицемерие. Девушка преданно служила Феру Люцию и так же сильно его ненавидела. Отсутствие чувства вины и переживаний сделало меня очень наблюдательным. Я подмечал, как часто она отлучается, прыгая по своим зеркалам, и как подолгу следит за мной, думая, что не вижу.

Мне нравилось убираться на заднем дворе «Дахштайна». Я часто застывал над чужими вещами, придумывая истории их прошлых владельцев, не те, что видел, когда съедал глаза. Более нормальные. Сейчас я делал то же самое.

Рассматривая чей-то бумажник из потертой кожи, краем глаза уловил, как в смятой траве что-то блеснуло. Я наклонился, разгреб пальцами мерзлую землю. В руку лег кулон на длинной цепочке в виде птицы, с гравировкой на обороте: «Любимой дочке». Где-то глубоко в душе дала трещину мраморная скорлупа, окутавшая сердце. Дыхание сбилось, задний двор расплывался перед глазами. Я зажмурился и потер веки, потом посмотрел на пальцы. Они были мокрые.

Я знал, чье это украшение. Миры, актрисы главной роли, которая пропала, уехав кататься на лыжах. Она носила его не снимая. Памятный подарок от родителей. Я засунул кулон в карман, воровато оглянувшись – не наблюдает ли за мной рыжая? Справившись с обязанностью, посмотрел на часы. Обед.

Открыл дверь комнаты для отдыха и попал в холл. За ресепшеном стояла Лилит с кем-то. Мужчина обладал высоким ростом и широкими плечами. Положив руки на стойку, он что-то шептал рыжей, поэтому я не видел его лица. Захотев рассмотреть нового постояльца, я приблизился к ним. Незнакомец обернулся на звук шагов.

– Дэн! – заорал Фил, покраснев от эмоций.

Фил, мой лучший друг. Митсон налетел, крепко обнял меня, чуть не задушив. А после влепил подзатыльник.

– Какого черта ты здесь делаешь? А? Я тебя с полицией ищу, мать твою! – тормошил он меня, раздражая своей радостью.

Горло пересохло и свело спазмом. Некоторое время я просто позволял Филу дергать меня, не в силах сбросить сковавшую тело оторопь. Я перевел взгляд на Лилит и увидел в нем злое предвкушение. Рыжая провела рукой по горлу, кивнув на Фила. Дождавшись утвердительного кивка в ответ, она влезла между нами.

– Мистер Митсон, Дэниэль находится на рабочем месте, – включилась Лилит в свою любимую смертельную игру, – как раз сможет помочь вам расписаться в книге регистрации. Вы ночью казались слишком уставшими и замерзшими, поэтому наш администратор не стал настаивать на заполнении бумаг.

– Можно он не будет расписываться? – невольно вырвалось у меня. Почему я это сказал? Мне ведь все равно.

Лилит неодобрительно покачала головой.

– Такие правила. Дэниэль, сделай, как заведено в «Дахштайне», – ответила демоница и с волнующей грацией дикой кошки вошла в лифт.

Фил смотрел ей вслед, как привязанный, многозначительно подняв брови в адрес девушки и показывая большой палец, что означало «высший класс» по его личной шкале. Что-то в поведении друга казалось странным. Излишняя наигранность? Он разговаривал привычно, но глаза не лучились улыбкой и обычной безбашенностью. На переносице залегли хмурые складки, будто он морщился даже во сне. Митсон сделал все в точности как я, когда приехал сюда. Капля его крови впиталась в книгу, делая очередной жертвой «Дахштайна».

– Какая, к черту, работа в отеле? – зашипел он. – Дэн, у тебя есть работа, и она куда круче этой.

Н-да. Я не стал отвечать Филу, что он очень ошибается насчет «крутости» работы в «Дахштайне».

– Зайдешь ко мне в номер? Не хочу здесь закидывать тебя вопросами.

Я кивнул. Что-то происходило со мной, когда мы поднимались в его номер. Мраморная холодная скорлупа дала вторую трещину, выпуская задушенные эмоции. Новому мне хотелось закрыть эти разрывы, сохраняя тот воображаемый монолит, что питался только убийствами и похотью.

– Почему ты не дал знать, где ты? – Фил не выдержал и выпалил вопрос прямо в лифте.

Я подыгрывал другу и самозабвенно врал, что поехал подлечить нервы в горы.

– На месяц? – вопил он. – А позвонить не судьба была? Или хотя бы одно сообщение оставить? Что я должен думать после той передряги с Орденом? Ты исчез, ничего не объяснив. Я даже влез в твой жуткий Дом Фауста, сломав замок!

Я похолодел, вспомнив о трупе в гостиной.

– Ты нашел ее? – вглядываясь в его лицо, спросил я.

Друг непонимающе захлопал ресницами.

– Кого? Кто-то был в доме? Вроде, там пусто. Кстати, он довольно жуткий.

– Кто?

– Дом Фауста. На твоем месте я бы продал его, – жаловался парень.

– На софе никого не было? – начиная чувствовать себя глупо, уточнил я.

– На софе валялась твоя майка, но точно больше никого. Дэн, ты странно себя ведешь. Обдышался горного воздуха? Хотя он здесь и правда вкуснейший.

Он глубоко вдохнул и выдохнул. Я замолчал, обдумывая его слова. Возможно, Орден убрал труп и зачистил следы или же явились ведьмы и забрали мертвую Чернову из моего дома.

Фил остановился перед седьмым номером, ища ключи, потом хлопнул себя по лбу и просто толкнул дверь. Он прошелся по номеру, потрогал занавески, открыл окно, словно что-то его беспокоило.

– Фил, что ты ищешь? – не выдержав его метаний, спросил я.

Не отвечая, он кинулся к прикрытой двери в спальню, но не достиг порога, как створка распахнулась. Прежде чем я увидел говорящего, голос нарочито медленно произнес:

– Дэниэль, свяжи своего обаятельного друга.

Мистер Рот показался из спальни, демонстративно вытирая капельку крови с нижней губы. Фил бросился к нему, но Вильгельм был быстрее. Он легко прижал к себе Митсона и провел носом по его шее. Мне захотелось отвести взгляд, так интимно это выглядело. Однако Рот тут же откинул от себя Фила и тот рухнул на пол, проехавшись на спине прямо мне под ноги.

Я словно раздвоился. Одна моя сторона слышала дыхание жертвы внизу, желая забить ту до смерти, а вторая видела родные с детства глаза, слышала знакомый, хоть и раздражающий аромат парфюма «Босс».

– Дэниэль, не заставляй меня делать твоему вкусному другу больно, – повторил вампир, облизывая губы.

Мистер Рот излучал неприкрытое любопытство. Его глаза хищно щурились, хотя в номере царил полумрак.

– Что ты с ней сделал? – бешено прорычал Фил, пытаясь подняться.

Я простер руку и силой удерживал его, прижав к полу. Это вышло интуитивно. Впервые у меня получилось воспользоваться демонической силой воли.

– Кто с тобой приехал?

Моим голосом можно было заморозить воду в озере, но я блефовал. Я чувствовал, будто съел всю гниль, которую видел на людях. Тошнило.

– Элишка, – прохрипел друг.

Элишка Чернова здесь, в отеле. Этот факт заставил меня застыть, ощущая напряжение в каждой мышце. Я облизал губы и шумно задышал. Неуверенно шагнул в сторону Вильгельма.

– Ты? – посмотрел я на молчащего вампира.

Он покачал головой, дергая ртом.

– Не убил, только надкусил.

Я обошел Рота и шагнул в спальню. На белых простынях лежала Чернова. Тонкая струйка крови тянулась через весь номер от ее шеи к дверям.

Зарычал, словно она априори значилась моей добычей, на которую покусился вампир. И в то же время было нечто неправильное в том, что она находилась здесь. Руки выпрямились, а появившиеся когти вонзились в ладони. Я злился. Нет, не так. Я ЗЛИЛСЯ! Подлая Лилит внушила мне убийство и труп. Сучка демоническая! Она привела меня в отель обманом. Я не был убийцей.

– Спокойно. Она без сознания.

Вампир по-своему расценил мой гнев.

– Уйди! – сдерживаясь, чтобы не наброситься на него, попросил я, поравнявшись с ним.

– Я должен присмотреть, – Рот так и не сдвинулся с места.