Обратная сторона. Том 1 - Виталий Вавикин

– Миссис Дэй, – осторожно позвала увлеченную своими мыслями женщину Луиза.

– Я слышу тебя, – голос Шэрон дрогнул. По щекам скатились несколько крупных капель. Луиза смутилась, решив, что это слезы, но, присмотревшись, поняла, что это пот.

– Господи, – страх сдавил горло. Ответственность стала невыносимой. – Вы тоже больны? – голос Луизы задрожал, но она даже не заметила этого. – Больны, как и доктор Дэй? – в ее глазах застыл ужас. Она смотрела на миссис Дэй и чувствовала, что убивает еще одного человека. Не вирус, не последствия деятельности фабрики, а она. Она – носитель. Она – убийца. – Вам нужно обратиться в больницу, – сказала Луиза, отчаянно пытаясь собрать воедино развалившиеся на части мысли. – У меня есть знакомый агент, уверена, он сможет достать для вас вакцину… – она замолчала, вспомнив, что послужило причиной смерти доктора. – Вы не подумайте… – Луиза вздохнула, запустила пальцы в свои волосы. – Господи…

– Если ты закончила с обедом, то я отведу тебя в комнату Илая, – сказала миссис Дэй, отрешаясь от слов о своей болезни. Сейчас главным было ее сердце, которое то начинало покалывать, то затихало. Оно могло забрать ее жизнь быстрее, чем любой вирус. – Если ты и сможешь найти какие-нибудь записи, то только там, – Шэрон осторожно поднялась на ноги. – Он почти всегда брал работу домой. Говорил, что ему проще заниматься делами, когда он знает, что я рядом, и… – она замолчала, решив, что не стоит тревожить воспоминаниями больное сердце, не стоит искушать судьбу. – Ты закончила?

– Я? – Луиза глуповато посмотрела на пустую тарелку. Как бы там ни было, но с обедом она справилась. Даже как-то зазорно. Брат умирает, миссис Дэй умирает, с глазами происходит черт знает что, а она беззаботно набивает свой желудок. – Пожалуй, закончила, – она поднялась и направилась следом за миссис Дэй.

Кабинет доктора находился в дальнем конце коридора. Окна были открыты. Засыпающий на зиму сад шелестел желтыми листьями. Миссис Дэй подошла к столу, где стопкой лежали несколько папок с историей болезни. Стол был старым, пережившим не одного владельца. Шэрон отыскала среди папок ту, на которой было написано имя Луизы Маккоун.

– Думаю, если вы что-то и сможете узнать о способе лечения, то только здесь, – она протянула папку Луизе. Бумага была шершавой и пахла целлюлозой. Луиза взяла папку и долго смотрела на нее, не решаясь открыть.

– Могу я сесть? – спросила она, указывая на единственное кресло, принадлежавшее покойному доктору Дэю, напоминая вдове так много, что воспоминания сливались в одну яркую вспышку, которая отзывалась тупой болью в грудной клетке.

– Конечно, – робко сказала Шэрон. Она отвернулась, но ощущение, что гостья посягнула на святая святых ее дома, осталось.

Луиза положила папку на стол, открыла первую страницу. Как-то раз в Бостоне она держала в руках подобную папку сокурсника. Там все записи были сделаны на компьютере. Здесь же все было написано от руки. Мелкий врачебный почерк словно использовал буквы какого-то другого алфавита, складывал их в причудливые слова. «Наверное, врачи во всем мире сговорились и придумали свой собственный язык», – подумала Луиза. Перед глазами появилась ее детская фотография. Девочка с косичками и напуганным взглядом. Как бы она выглядела в тот далекий день, если бы ей рассказали последующие десять лет ее жизни? Если бы показали ей ту, кем она стала?

Луиза перевернула страницу. Рентгеновский снимок сломанной руки уставился на нее своим черно-белым глазом. Луиза улыбнулась. Дэйвид толкнул, и она упала, почувствовала, как что-то хрустнуло. Рука распухла. Луиза не плакала, зато плакал Дэйвид. Он испугался за нее. Точно так же, как сейчас она боялась за него. Если бы он мог в тот далекий день поменяться с ней местами, то не раздумывая дал бы свое согласие. Но поменяться местами нельзя. Можно только помочь. Делами, присутствием.

Луиза дошла до последних записей. С годами почерк доктора Дэя стал более неразборчивым. Аспирин, какие-то современные сыворотки. Луиза взяла со стола листок бумаги и начала переписывать все препараты, что были указаны в истории болезни.

– Не нужно, – остановила ее миссис Дэй. – Можешь забрать всю папку, – она подумала, что было бы неплохо вернуть ее в больницу, но усталость казалась слишком сильной, чтобы напоминать себе о потере визитом на рабочее место мужа.

– Я покажу это агентам ФБР, – пообещала Луиза. Она поднялась на ноги, помялась немного и, поблагодарив за обед, протиснулась мимо хозяйки к выходу. На мгновение их руки соприкоснулись. Рука миссис Дэй была горячей и липкой от пота. – Вам нужно обратиться в больницу, – сказала Луиза.

– Переживу, – голос миссис Дэй стал хриплым. Она проводила Луизу до выхода и едва успела добежать до ванны, прежде чем ее вырвало.

Луиза не слышала этого, не знала об этом, но чувство было таким, что скоро случится что-то непоправимое. Она опустила руку в карман и нащупала визитку Данинджера. Сейчас он был единственным, кто мог что-то исправить, пусть даже не исправить, но уж помочь или хотя бы попытаться помочь – точно. Что ж, ей нужен был повод? Теперь повод есть, вот только не так ей представлялась эта встреча. Вино, ужин, ночь, теплая кровать – вот чего она ожидала раньше. А что сейчас?

Данинджер приехал через пятнадцать минут после звонка. Голос по телефону у него был чужим и далеким, заставившим Луизу подумать, что ему плевать, что он уедет в Вашингтон и забудет Форестривер и все, что здесь случилось.

– Расскажешь обо всем при встрече, – сказал он, услышав сбивчивый рассказ о Дэйвиде Маккоуне и визите к Миссис Дэй.

Луиза попыталась возразить, но ответом ей послужили гудки. «Он не бросит меня, – говорила себе Луиза, дожидаясь, когда он приедет. – Не посмеет!» Следующей ее мыслью было понимание того, что она начинает паниковать. А паника еще никогда никому не помогала. Нужно собраться и отречься от сомнений. Ради Дэйвида, ради миссис Дэй, ради самой себя. Ведь кроме Данинджера у нее все равно никого нет. Даже если обратиться за помощью к шерифу Бригсу. Что он сможет сделать? Ничего. Выслушает, пообещает разобраться и в лучшем случае направит горожан на штурм фабрики. И что у нее останется тогда? Ожидание? Смирение? Нет, так не пойдет. Данинджер и фабрика – это единственное, что имеет смысл.

Луиза испуганно шарахнулась от случайного прохожего. Кажется, это был продавец из магазина, в котором Луиза купила на прошлой неделе себе новую блузу. Он был жутко уродлив. Несмотря на солнечный день, по его лицу скользили тени, искажая человеческие черты.

– Луиза! – позвал он.

Она заставила себя обернуться, посмотрела на него и вымученно улыбнулась. Он улыбнулся в ответ – жуткий оскал черепа, поднял руку и помахал в знак приветствия. Луиза отметила, что рука у него была самой обыкновенной.