КГБ в смокинге-2: Женщина из отеля «Мэриотт» Книга 2 - Валентина Мальцева

Накинув на ночную рубашку выцветший халат мамы, я непослушными ногами вышла в коммуналку моего далекого детства, в которой за последние двадцать лет ничего не изменилось. Мрачный коридор с серо-голубыми заплатами двух десятков дверей по обе стороны уже начал пробуждаться от спячки, напоминая о себе неповторимыми звуками и запахами беспокойного, гремящего, утреннего быта.

Над ввинченным в облупившуюся стену черным телефонным аппаратом красовалась сделанная химическим карандашом надпись: «Костыль, ты умрешь!» И хотя я точно знала, что ко мне лично эта суровая угроза никакого отношения не имеет, ставшее уже привычным чувство страха ядовитой змеей вползло куда-то под грудь и вольготно расположилось в давно уже облюбованной нише. Больше всего меня путало жуткое предчувствие, что змея страха была беременна…

— Я слушаю вас…

— Валентина Васильевна?

Голос был мужской, приятный и незнакомый.

— Да, это я.

— Доброе утро!

— Доброе.

— Я звоню вам по поручению Юрия Владимировича Андропова…

Чтобы не уронить трубку, я схватила ее второй рукой.

— Алло, вы меня слышите? — забеспокоился мужчина.

— Да, конечно.

— Юрий Владимирович хотел бы с вами встретиться. Лично… — Последнее уточнение мужчина произнес очень веско, вложив в него какой-то подтекст, который я не поняла. — Вы могли бы быть у него в девять утра?

— Сегодня?

— Да, сегодня. Юрий Владимирович приглашает вас к себе домой, на Кутузовский проспект. Когда за вами выслать машину?

— А можно я приеду сама? На такси?

— Как вам будет угодно, Валентина Васильевна. Запишите адрес, пожалуйста… Только не опаздывайте, ровно в 8.55 вы должны быть у подъезда дома. Охрана вас проводит. Всего доброго!..

Повесив трубку, я обернулась и увидела маму в наброшенном на плечи старом пуховом платке.

— Что?

— У тебя есть деньги, мама?

— Сколько?

— А сколько сейчас таксисты берут до центра?

— Ты же знаешь, что я не езжу на такси.

— Экономишь?

— Ездить некуда… Что случилось, Валя?

— Ничего особенного, мама, — улыбнулась я, обнимая ее за игрушечные плечи. — Один интеллигентный и немолодой мужчина пригласил меня к себе позавтракать.

— Интеллигентные мужчины не звонят в чужой дом в семь утра. Тем более женщине, которая собирается выйти замуж.

— Перестань, мама! Все женщины на свете, стоит им только миновать переходный возраст, сразу же собираются выйти замуж. И разве кто-то виноват, что эти сборы затягиваются до наступления климакса?..

— Ты стала очень нервной, дочка.

— Я полгода была на вредной работе, — призналась я, увлекая мать в комнату. — Без выходных и больничных. Это тебе не тетрадки дебилов проверять, девушка!

— Кто это был, Валя? Они?

— ОН!

— Кто это он? Зачем ты меня пугаешь?

— Дай десять рублей на такси — отвечу. И не расстраивайся: у меня есть почти тысяча долларов.

— Ты с ума сошла! Держать при себе иностранную валюту! Тебя же арестуют…

— Имею официальное разрешение! — Я сделала страшное лицо. — Поменяем вражескую валюту по курсу нашего доблестного Внешторгбанка и получим аж девятьсот рублей. А может быть, и всю тысячу. Так что гуляем, мама!

— Ты опять исчезнешь, Валечка?

— Не думаю… — Я сбросила халат, подошла к трельяжу и не без некоторого любопытства уставилась на отражение всклокоченной и ненамазанной женщины со столь нехарактерным для нее выражением СЧАСТЬЯ. —

Ну, посуди сама, ты же учительница со стажем: если солидный мужчина в семь утра приглашает красивую женщину к себе домой позавтракать, что это значит?

— Это значит, что на дворе весна, — печально улыбнулась мама.

— Вот видишь, я же всегда говорила тебе, что рано или поздно практическое применение можно найти всему на свете. Даже Фету…

В такси я села на заднее сиденье, с удовольствием вдохнула в себя воздух с отчетливым запахом жимолости и велела водителю отвезти меня на Кутузовский проспект. Похожий на латышского стрелка седоусый водитель в кожаной куртке и такой же фуражке с костяным козырьком повернулся и с любопытством уставился на меня.

— Гуляешь, дочка?

— А что, похоже?

— Это ж двенадцать рэ только по счетчику!

— Сколько? — изумилась я. — Вы что, таксу удвоили?

— Не я, а государство, — поправил водитель. — Ты что, не знаешь, что с 1 апреля установлены новые цены на такси? За километр пробега — 20 копеек.

— Н-нет, не знаю.

— Н-да, — пробурчал водитель. — На иностранку вроде не похожа…

— Меня долго не было дома.

— Понятно. Так что, поедем?

— У меня только десять рублей.

— Даже не думай!

— Я опаздываю, товарищ водитель.

— Это твои проблемы.

— А может, долларами возьмете?

Спина латышского стрелка напряглась.

— Считай, что я ничего не слышал! — невнятно пробурчал под нос водитель и завел машину…

Когда я вышла перед гигантской доминой из красного кирпича, до меня наконец дошел смысл одной строчки из любимого пролетарского гимна: «Мы наш, мы новый мир построим…» Теперь я знала, как выглядит этот мир, который ОНИ построили для себя и в котором жили, никого близко не подпуская. Как зачарованная я смотрела на строгие архитектурные линии, высокие окна, величественный фасад, огороженный элегантным кирпичным забором…

— Вам кого, гражданка? — негромко спросил невесть откуда взявшийся немолодой мужчина в сером плаще. — Здесь нельзя задерживаться.

— А почему нельзя? — совершенно искренне поразилась я. — Ведь здесь нет ни одной предупредительной надписи, ни колючей проволоки, ни щита «Не подходи — убьет!». А если я хочу задержаться именно здесь?

— Сказано же, гражданка, проходите!

«О Господи, — вздохнула я. — Мне никогда уже не избавиться ни от этих интонаций, ни от этой заученной сдержанности, которая в любой момент может трансформироваться в угрозы, побои, стрельбу…»

— Мне дали этот адрес…

Взгляд мужчины в плаще сразу смягчился, сделался ПОНИМАЮЩИМ, хотя и сохранил остатки недавней многозначительности.

— Ваша фамилия?

— Мальцева. Валентина Васильевна Мальцева.

— Ваш паспорт, пожалуйста, товарищ Мальцева.

— Вы знаете, со мной только зарубежный. Сойдет?

— Конечно! — Мужчина внимательно посмотрел на первую страничку документа, неуловимо быстрым взглядом сличил фотографию с оригиналом, после чего вернул мой документ и радушно улыбнулся.

— Поднимитесь на лифте на четвертый этаж…

—А квартира какая?

— Там всего одна квартира, товарищ Мальцева!

«Идиотка! — думала я, наблюдая за тем, как бесшумно сходятся дверцы финского лифта. — Какая квартира?! Не для того они построили себе свой, новый мир, чтоб жить в нем рядом с соседями по лестничной площадке…»

Впрочем, лестничной площадки как таковой я не увидела, потому что из лифта, послушно замершего на четвертом этаже, я попала в довольно просторный холл, уставленный прекрасной деревянной мебелью. В углу холла, за добротным письменным столом, уставленным несколькими телефонными аппаратами, располагался симпатичный молодой человек и что-то писал. Едва только я вышла из лифта, он моментально вскочил, сделал ко мне навстречу несколько предупредительно-вежливых шагов и приглашающе, как в театре, вскинул руку куда- то влево, в сторону двухстворчатых дверей с ребристыми, переливающимися всеми цветами радуги, стеклами.

— Доброе утро, Валентина Васильевна, товарищ Андропов ждет вас…

Когда я прошла в довольно скромную по масштабам комнату, пол которой был устлан красивым ослепительно белым китайским ковром без ворса и малейшего намека на пошлые узоры или разводы, то не сразу увидела Андропова. Председатель КГБ СССР в строгом синем костюме и при галстуке сидел в противоположном конце комнаты посередине изящного углового дивана и смотрел телевизор. На низком журнальном столике стояла огромная хрустальная ваза с яблоками и айвой.