Берег Скардара - Владимир Корн

— Ещё вы феноменально удачливы, что тоже дано далеко не каждому. Я ведь немало наслышан о вас, да и на моих глазах вы несколько раз это доказывали.

И самое главное, за вами пойдут люди, как пошли те же купцы.

«А вот с этим всё немного циничнее, господин дир Пьетроссо. Вероятно, ты не еще знаешь того, что успел узнать я.

У купцов, в том, что они примкнули ко мне, существует определенный расчет. Если дела пойдут хуже некуда, а до этого не так уж и далеко, мне придется покинуть Скардар, не дожидаясь полного краха. Покинуть на той же „Мелиссе“, и я считаю, что вполне её заслужил. И они рассчитывают на своих кораблях вместе с семьями уйти вместе со мной, уповая на то, что в Империи, благодаря мне, устроить им новую жизнь будет значительно легче. И я их понимаю, и не смогу отказать ни сейчас, не потом».

— Кстати, знаете, какая сейчас самая популярная история в Скардаре? После сожжения изнердийского флота, конечно. О том, как вы, де Койн, на борту «Морского Воителя» напоили сына Минура, Диамуна. Казалось бы, столько времени прошло, а она все продолжает пользоваться популярностью. Даже шуточная угроза появилась: быть может, тебя как Диамуна напоить?

То, что Диамуна в народе не любят, я знал. И дело даже не в том, что его открыто называли Теленком. Прошка мне рассказывал, что горожане плевались в след проезжающей карете наследника, он сам это видел.

— Скажу вам уж и совсем потешную вещь. Существует пророчество…

Тут я не выдержал и махнул рукой, только пророчеств не хватало, особенно в таком серьезном деле.

— Можете себе представить, даже дом Митаиссо не стал возражать против вас.

Это мне мало о чем говорит. Мне лишь известно, что родов, состоявших в заговоре против Минура, больше чем его поддерживающих. Но ещё больше было тех, кто, понимая серьезность ситуации, начинают бежать со Скардара, распродавая все, что нельзя увезти собой. Морем мало кто отваживается, а вот дорога на север, в соседнее королевство Баллейн, в последнее время стала весьма оживленной.

Что же до рода Митаиссо, из него я лично знал только двоих. Одних из них адмирал, командующий эскадрой, а второй артиллерийский офицер на «Мелиссе».

Теперь о предложении, только что озвученном Иджином. Нет никакого сомнения, только крайняя степень отчаяния заставила сделать его.

Почему именно я? Из-за своего положения в Империи? И какое у меня там положение? Ну как они не могут понять, что не будет никакой помощи от Империи, не стоит даже и надеяться. Другие кандидаты отказываются, испугавшись ответственности в случае поражения?

И доводы какие-то несерьезные, подумаешь популярность, после нескольких поражений она как пришла, так и уйдет. Пророчество… смешно даже.

И что я им смогу дать?

А с другой стороны… Это ли не шанс изменить все? Ведь в случае победы я смогу стать Янианне чуть ли не равным. Ведь что заставило меня отправиться за три недели до свадьбы в Монтерно? Казалось бы, скоро свадьба, после чего все вокруг будут называть меня «ваше величество», я буду сопровождать Янианну на балах и торжественных выходах, раздувая щеки от гордости, в душе же чувствуя ущербность консорта. Заработал бы неимоверно много денег, занялся, наконец, прогрессорством этого мира. Швейные машинки всякие, пулеметы и железные корабли. Время от времени удивлял бы Яну диковинами…

Это шанс, Артур, это шанс. Пусть другие увидели вдруг в тебе непонятно с чего спасителя, но это твой шанс. Шанс не быть водителем или слесарем при бизнес-леди. Риск остаться без головы огромен, но и ставка то какова, а?

И все-таки я попытался отшутиться.

— Господин дир Пьетроссо, а вам не кажется, что если все закончится хорошо, вам будет трудно забрать у меня власть обратно?

Что-то сколько не вспоминаю, что люди добровольно отказывались от власти, на ум приходят всего два таких случая. Тот, что с пресловутой капустой, и ещё один, уже при моей памяти, который просто устал, передав власть как раз преемнику. И оба только после того, как наелись ей досыта.

Видимо, что-то в ней есть, во власти.

Иджин заговорил снова:

— Знаешь, господин де Койн, я бы отдал душу дьяволу, морскому, подземному или ещё какому, в обмен только на то, чтобы мы смогли даже не выиграть войну, а просто отстоять свою независимость.

Затем добавил:

— Извини, де Койн, к тебе это не относится. Если бы тебе удалось победить в этой войне, то вряд ли кто потребовал бы её назад. Да и ты не из тех людей, чтобы отдать то, что будет принадлежать тебе по праву.

Конечно же, не все так просто и не все согласны с тем, чтобы именно ты занял место Минура. Мнения разделились примерно поровну. Одни категорически против того, чтобы Скардаром правил чужак. Других ты устраиваешь главным образом потому, что за тобой никто не стоит. Третьи никак не могут определиться, и у них, как мне кажется, все мысли только о том, как бы успеть покинуть страну вовремя.

— В общем так, господин де Койн, с вами хотели бы встретиться, — теперь голос дир Пьетроссо звучал чуть-ли не официально.

— Я всего лишь озвучил предложение, и хотя вы не дали согласие, но и сразу отвергать его не стали. Понимаю, предложение очень неожиданно, как понимаете и вы, что сделано оно больше от отчаянья. Больше всего ему соответствует выражение, что от вас я и услышал, пусть и по другому поводу: утопающий хватается за соломинку.

Я ходил по кабинету Иджина, измеряя его по диагонали, из угла в угол, двенадцать шагов, по пути каждый раз огибая стоявшую на небольшом постаменте скульптуру обнаженной женщины, девушки. В Скардаре, в отличие от той же Империи, нет запретов на обнаженную человеческую плоть в скульптурах и на картинах. И фигура у девушки хороша, я любовался ею каждый раз при посещении кабинета дир Пьетроссо, но сейчас было не до этого.

«Это шанс, Артуа, это шанс. И пусть мотивация твоя далеко не благородна, спасение Скардара стоит в ней не на первом месте, но это шанс. Смогу ли я? Ведь действительно положение Скардара серьезней некуда. Но как узнаю, если не попробую?».

За окном стемнело, и воздух, растревоженный моей ходьбой, колебал пламя свеч, заставляя играть причудливые тени на стене кабинета.

«Это тот шанс, который нельзя упустить. Шанс, о потере которого буду раскаиваться всю оставшуюся жизнь, если не попытаюсь его сейчас использовать. Иначе — швейные машинки, очередные диковинки и парадные выходы под ручку с ее величеством, открывающие очередной бал».

— Иджин — спросил я у дир Пьетроссо, успевшего снова усесться за стол, водрузить на него локти и обхватить ладонями голову.

— Иджин, скажи, а сам-то ты как относишься к тому, чтобы именно я занял место Минура?

Дир Пьетроссо посмотрел на меня, пожал плечами и ответил:

— Собственно, я тебя и предложил, де Койн.

— Тогда ответь мне ещё на один вопрос, — я изо всех сил старался удержать голос спокойным, хотя сердце колотилось в груди в бешеном ритме. — Может быть, нам не стоит откладывать того, что в самом скором времени должно произойти.

Со мной или без меня, но произойти обязательно? Именно нам откладывать?

Глава 33

Кухарки и повара

Раздумывал Иджин недолго. И не над моим предложением. Затем он с решительным видом взялся за колокольчик, призывая слуг. Последовал ряд коротких распоряжений, в результате чего через час нам пришлось перейти в одну из зал его дома, поскольку места в кабинете для всех уже не хватало.

Наконец, он внимательно оглядел присутствующих и кивнул головой: больше никого ждать не придется. Тут и выяснилось, что большинство из прибывших о перехваченном письме Минура ещё не знает.

Их оказалось около двадцати человек, и со всеми ими я был знаком благодаря Иджину. С кем-то знаком шапочно, с кем-то хорошо, а кое-кто, например Чент дир Митаиссо служил на «Мелиссе». Присутствовал здесь и Фред фер Груенуа, тоже, кстати, принимавший участие в общем обсуждении. У него о чем-то спрашивали, он и сам задавал вопросы, иной раз высказывая свое мнение, чуть-ли не противоположное тому, что только что услышал.

А я сидел в стороне и смотрел на них. Здесь собрались люди, готовые поддержать мою кандидатуру. Как понятно и то, что в случае удачного завершения дела, я не сам захвачу скардарский престол, меня на него посадят именно эти люди. То есть, я буду их ставленником. Почти все они были молоды, едва ли треть из них была старше тридцати.

И все они являлись представителями знатных дворянских родов Скардара.

Конечно, их больше, тех, кто поддерживал дир Пьетроссо. Но шла война, и многие из них были офицерами.

Даже на тех, кто присутствовал здесь, преобладали офицерские мундиры, и многие их владельцы находились сейчас на излечении.

Они собрались не для того, чтобы в случае победы их партии улучшить свое положение в обществе и свое благосостояние. Нет, безусловно, были среди них и такие, но им даже в голову не приходило озвучивать то, что являлось их тайной мечтой.