Необычный подозреваемый. Удивительная реальная история современного Робин Гуда - Мачелл Бен

Именно по этой причине многие из его преступлений казались на восемьдесят пять процентов умными, прагматичными, тщательно продуманными планами, а на пятнадцать процентов – сплошными фантазиями. Если Стивен убедил себя, что пистолет, стреляющий холостыми патронами, случайно купленный им в Стамбуле, вполне подойдет для его целей, зачем ему было вообще рисковать и провозить оружие контрабандой через таможню? Он мог бы просто вернуться в Великобританию и заказать такой пистолет через Интернет. Это не цинизм. Это слепая вера. Это хождение по углям, как делают йоги. И Стивен все ходил и ходил по своим углям. Пока наконец не обжегся.

В последний раз мы со Стивеном встречались в марте 2019 года за ужином в веганском индийском ресторане на севере Лондона. Вечер выдался мрачный, моросил дождь. Стивен сообщил, что все больше и больше времени проводит за сельскохозяйственной работой в разных частях Южной Европы. Похоже, это аскетичная и одинокая жизнь. Стивен признался, что ему нравится заниматься физическим трудом на свежем воздухе, жить в маленьких неприметных деревнях, по вечерам совершать долгие пробежки и писать по ночам.

Он был уже не тот худощавый мальчик с неуверенным прищуром, чья фотография появилась в газетах десять лет назад. Его темные глаза казались запавшими, лицо выглядело изнуренным. Стивен рассказал, что пишет книгу о своем опыте борьбы с системой правосудия Великобритании, о пребывании в качестве заключенного с синдромом Аспергера примерно в двадцати разных тюрьмах. Он не жаловался, но его жизнь показалась мне трудной. Он одинок. Его мать умерла в 2018 году, что принесло ему «внутреннее опустошение на долгие недели». По словам Стивена, с тех пор как его преступления стали широко известны, никто из его большой семьи не поддерживает с ним регулярных контактов. Лиза, его сводная сестра, признается, что Стивен писал ей по электронной почте и предлагал навестить ее в Ливерпуле, но эта идея не показалась ей удачной, и они так и не повидались.

Медленно и неохотно Стивен пришел к пониманию, насколько «изнурителен» синдром Аспергера. Будучи его обладателем, Стивен огорчает окружающих, сам того не осознавая. Он изо всех сил пытается найти общий язык с другими людьми. Он ставит перед собой заведомо нереалистичные цели, от которых, по его мнению, невозможно отказаться. Стивен знает, что может, сам того не желая, производить впечатление тяжелого, упрямого и педантичного человекам. Ему по-прежнему приходится действовать наугад в ситуациях, когда нужно понять точку зрения другого человека и сопереживать его чувствам. С тех пор как доктор Сулейман поставил Стивену официальный диагноз, тот долгие годы жил просто принимая болезнь как данность или, по крайней мере, стараясь ее игнорировать. Теперь же он обнаружил, что испытывает постоянное негодование по поводу своего заболевания. Если бы у него был выбор, он предпочел бы лучше сидеть в инвалидном кресле, чем страдать аутизмом.

– Дело в том, что эта болезнь мешает людям жить в обществе, быть принятыми в нем, стать его частью, а ведь мы говорим о существах, которые по определению нуждаются в общении. Это все равно что быть рыбой без плавников.

Роль, которую синдром Аспергера сыграл в преступлениях Стивена, не поддается количественной оценке или точному подсчету. Почти невозможно представить, что он сумел бы так же грабить банки, если бы не страдал отклонениями психического развития. Но, опять же, Стивен ведь грабил банки не просто потому, что страдал этим заболеванием. Я думаю, можно сказать, что социальная изоляция Стивена очень сильно повлияла на его выбор жизненного пути. И ирония – на самом деле трагедия – заключается в том, что социальная изоляция не является симптомом синдрома Аспергера. Или, по крайней мере, так считается. Достигнув подросткового возраста, Стивен отчаянно хотел стать частью нормальной повседневной жизни общества. Вот только это у него не получалось. Поэтому он все сильнее и сильнее отдалялся от людей, варясь в котле собственных мыслей, убеждений и тревог.

Есть соблазн предположить, что Стивен «скатился по наклонной». И хотя вовремя поставленный в детстве или подростковом возрасте диагноз, безусловно, помог бы, в его отсутствии необязательно винить всевозможных врачей, социальных работников и участковых медсестер, которые наблюдали Стивена и пытались помочь ему справиться с детскими психологическими травмами. Стивена включили в план по защите детей и отправили в специализированное учебное заведение, где он успешно сдавал экзамены. Его не проглядели. Он всегда оставался на виду.

Многое в истории жизни Стивена показывает, что нельзя перекладывать всю ответственность исключительно на психиатров или клиницистов, когда дело касается таких людей, как Стивен или его мать с отцом. Нельзя ожидать, что специалисты побеспокоятся о них, сняв эту обязанность с наших плеч. У Стивена в Сидмуте был только один настоящий друг, Бен Уивер. Но что, если бы у него было два таких друга, как Бен Уивер? Что, если бы их было три? Сколько потребовалось бы тесных дружеских или даже просто приятельских отношений, чтобы Стивен почувствовал себя частью общества и начал стремиться к людям, а не замыкался в себе? Неужели он со временем не научился бы лучше разбираться в эмоциях других людей? Неужели не наступил бы момент, когда стало бы незачем объяснять Стивену, что страх еще долго мучает людей после того, как в них целились из травматического пистолета? И даже если бы идея стать новым Робин Гудом пришла ему в голову, неужели друзья не сказали бы ему: «Послушай, Стивен, это очень плохая идея и у тебя ничего не выйдет»?

Общество не виновато в том, что Стивен совершил свои преступления. Никто не принимал за него решения грабить банки. Но Джекли, тем не менее, были отвергнуты обществом из-за психиатрических заболеваний, в которых не было их вины. В ранние годы жизни Стивена его семья так часто переезжала в том числе и по этой причине. Стивен был достаточно сообразителен, чтобы не приглашать одноклассников к себе домой на Мэнстоун-авеню, он боялся, как приятели отреагируют на его мать и отца. Ведь неслучайно отец Бена Уивера работал с людьми, страдающими аутизмом, и поэтому Бен знал, что некоторые люди отличаются от остальных и что, хотя тут могут возникнуть определенные трудности, в этом нет ничего такого, из-за чего нужно брезговать и тем более прекращать дружбу.

Я не старался наполнить эту книгу нравоучениями. Но я надеялся показать в ней, что такие люди, как Стивен, не готовы сразу и в полной мере к жизни в обществе. Их формирует окружающий мир, мир, в котором мы живем с ними бок о бок. И, следовательно, должны научиться понимать и принимать проявления различных заболеваний у других людей, с которыми мы неизбежно столкнемся, будь то шизофрения, биполярное расстройство, социальные фобии, синдром Аспергера – что угодно. И хотя не всегда легко проявлять терпение или сочувствие по отношению к человеку с незаметным на первый взгляд заболеванием, в то же время это – не самая трудная вещь на свете. Отнюдь нет. Одно дело – поощрять открытость и честность, обсуждая эту проблему. Другое дело – что гораздо более ценно – не шарахаться в сторону и не торопиться уйти, когда рядом с вами оказался кто-то отличающийся от большинства.

Когда мы в последний раз ужинали вместе в веганском индийском ресторане, Стивен принес с собой экземпляр книги Греты Тунберг «Даже самые маленькие люди имеют значение». На мой взгляд, здесь круг замкнулся. В 2018 году Тунберг была социально изолированным подростком с синдромом Аспергера, она испытывала сильную тревогу по поводу надвигающейся экологической катастрофы, а также решимость что-то с этим сделать. После кампании в социальных сетях и серии громких выступлений с призывами к действиям в связи с изменением климата шведская девушка стала самым узнаваемым и влиятельным в мире активистом по вопросам изменения климата. Она была названа Человеком года, по версии журнала «Тайм», имеет более четырех миллионов подписчиков в «Твиттере» и считается кандидатом на Нобелевскую премию мира. Те же упрямство, решимость и обостренное чувство несправедливости, которые были присущи Стивену, присутствуют и в ней, и бо́льшая часть мира любит ее за это. Стивен слегка застенчиво протянул мне книгу Греты Тунберг и выразил надежду, что я найду время прочитать ее.