Обнимая Возлюбленного. Отношения в паре как путь пробуждения - Стивен Левин

отклике (responders): о способности этих животных, очевидно, врождённой, ограничивать агрессивные проявления с помощью определённых телесных движений. К примеру, если в разгаре самой ожесточённой схватки один из волков склоняет голову и демонстрирует другому свою шею, насилие мгновенно прекращается. Демонстрация шеи – это отклик, призывающий к примирению, это символ подчинения. Он указывает на готовность остановиться; прекратить сопротивление.

Тогда мы поняли, что в некотором роде человеческий ум недостаточно развит – ему доступно слишком мало типов такого глубинного отклика, человек способен проявлять насилие по отношению к другим без всякого сострадания и не знает естественных границ, которые сдерживали бы жестокое поведение. Отклик у человека весьма поверхностен – по большей части он сводится к «общественным приличиям». Рукопожатие демонстрирует отсутствие агрессии и оружия и является формой открытого поведения. Улыбка – знак того, что на наших зубах нет крови и шерсти прошлых жертв, она указывает на отсутствие плотоядного аппетита. Подмигивание – тоже отклик, но его можно интерпретировать различным образом, в силу многослойности установок человеческого ума. Подмигивание может быть подбадривающим знаком или даже намёком на сотрудничество, выражением романтического или сексуального интереса или заговорщическим признанием нечестности (наподобие пальцев, скрещенных за спиной) и даже может нести в себе вызов. Однако если сознательно вырабатывать формы отклика, их характер перестаёт быть произвольным. В сущности, способность откликаться устраняет подобные противоречия, способствуя открытости.

Возможно, именно в силу самовлюблённости человеческого ума – который не может оторвать взор от своего отражения и увидеть волшебных зверей, что в сумерках собираются у чистых вод, чтобы утолить жажду, – формы отклика, которые прекращают непонимание и насилие, не закрепились в наших генах, в отличие от некоторых видов животных.

Стоило нам осознать, что отклик обладает удивительной способностью удерживать нас в текущей ситуации взаимодействия, как мы пустились в эксперименты. Мы стали намеренно освобождать пространство для проявления таких жестов. Нашей целью было развить в себе способность замечать любые изменения в настоящем как предсказуемые, поэтому мы стали выполнять упражнения (или баловаться с ними?), где нужно сидеть и смотреть друг другу в глаза. В первое время мы брали за основу технику парной медитации на раскрытии сердца, и вскоре «совместное пространство» стало частью нашей повседневной жизни. Всякий раз, когда в течение дня наши взгляды встречались, мы полностью откладывали все дела, если только не занимались выполнением какой-то срочной задачи, и «растворялись» в глазах друг друга. Когда мы ухаживали за комнатными растениями, гуляли в лесу, смотрели телевизор и один из нас смотрел на другого, на мгновение встречаясь с ним взглядом, мы полностью погружались в это открытое пространство. Так мы учились постоянно быть доступными друг для друга. Взгляд перестал быть пропастью, разделяющей сердца, но стал пространством, в котором мы встречались. Если я мыл посуду, а Ондреа занималась уборкой и наши глаза встречались, мы на несколько минут погружались в это состояние, отбрасывая любые неотложные дела, которые мы могли считать более важными, чем этот неповторимый миг, – и пылесос продолжал гудеть, а с тарелок стекала мыльная пена. Затем мы выходили из этого упражнения, которое позволяло нам выйти за свои пределы, – наши глаза снова увлажнялись, мы спокойно моргали, улыбались и возвращались к оставленным делам. В этой практике не нужно настырно смотреть друг на друга, ожесточённо вперив немигающий взгляд, нужно просто спокойно встречаться глазами, следуя интуиции момента. И плавно завершать это упражнение, подмигивая партнёру, когда почувствуете желание. Такая готовность оставлять свои дела и полностью посвящать своё внимание другому, позволяя ему полноценно соприкасаться со мной, послужила очень прочной / безграничной основой для телесного и словесного общения, ещё более тонкого.

Когда мы только приступили к этой практике, несколько раз в день глядя друг другу в глаза, нам с ужасающей очевидностью открылось, как много эгоцентризма мы вкладываем в своё желание быть увиденными, и как мало на самом деле воспринимаем. По меньшей мере, мы хотели, чтобы другой увидел лишь какую-то часть нас, всё ещё отсеивая в голове всё, что могло бы – к нашему ужасу – выдать наши тайные мысли. Отдельный ум, жаждущий признания, постепенно растворялся. Спокойные взгляды встречались в пространстве большого ума.

Когда мы научились легко входить в «пространство», у нас стали вырабатываться различные формы отклика. Если кто-то из нас проваливался в «автоматизм», разговаривая рядом с другим, возникали определённые тонкие движения, которые очищали пространство, – кто-то из нас прикасался к области сердца или поднимал два пальца в знак примирения. Иногда мы рисовали в воздухе взмахом руки дзен-буддийский круг – он символизировал нашу готовность отпускать, готовность переживать целостность.

Отклик – альтернатива реагированию. Он часто указывает на переход из малого ума в большой ум. Он взращивает в нас уверенность в своей способности отпускать и принимать. Он представляет глубинные уровни общения, уникальные в каждых отношениях.

Отклик формирует тонкие гармоничные связи, которые обогащают безвоздушное пространство между сердцами. Благодаря этим жестам, позволяющим нам осознать уровень отчуждённого пустословия, которое, как мы слишком хорошо знаем, способно разобщать, мы поднимаемся над прошлыми реакциями. Когда мы чувствуем, что другой закрывается – хмурит лоб, сжимает челюсти, напрягает живот, отстранённо смотрит, можно расслабиться, легко улыбнуться и показать открытые ладони. Проявить уважение к силе невысказанного, которое может изгонять страх любовью, бессердечность – величием сердца.

Конечно, в нашей культуре, более привычной к реагированию, чем к отклику, существует несколько традиционных жестов, которые ум интерпретирует как вызов или угрозу, но с точки зрения сердца они являются лишь болезненным расхождением на уровне ума. Действительно, дети показывают друг другу язык, чтобы выразить презрение. Став взрослыми, мы добавляем в этот жест дуновение ветра кармы, и тогда с нашего языка, символически высунутого, слетает несколько отборных оскорблений. Такие моменты, сигнализирующие о страдании, позволяют осознать, что можно поступить иначе: склонить голову, поднять ладони в знак благодарности, протянуть руки в жесте похвалы, положить голову на плечо возлюбленному.

Способность откликаться приводит к изменению приоритетов, которое можно проиллюстрировать историей, рассказанной нам одним человеком: однажды он шёл с другом по улицам Таоса, и тут мимо промчалась машина с подростками-хулиганами, которые показали им средний палец. Наш знакомый рассказывает, что заметил, как его живот напрягся, – реакция старого ума. Но его друг расслабился и проговорил вслед уносящейся машине: «К Единому!» Он выработал новый отклик на старые стимулы. Он радовался, трансформируя свой страх.

Когда мы возвращались жить в лес, чтобы продолжить этот эксперимент над отношениями, который превратился в образ жизни, мы подумали, что нашей собаке будет приятно подружиться с волком. Определённо, такого друга хотелось иметь и нам, поэтому мы завели волчицу. Прошло всего несколько дней, а мы