Мятеж на «Эльсиноре» - Джек Лондон

Я навострил уши.

– Откуда вы взяли это слово «колдуны»? – спросил я.

Том Спинк казался удивленным.

– А что, сэр? – спросил он.

– Ничего. Но откуда вы его взяли?

– Я ниоткуда его не брал, сэр. Оно у меня всегда было. Финны – колдуны.

– А эти три пришельца – не финны? – спросила Маргарет.

Старый англичанин многозначительно покачал головой.

– Нет, мисс. Они – утонувшие моряки, давно утонувшие. Вам стоит только посмотреть на них. А плотник мог бы нам кое-что порассказать, если бы хотел.

Несмотря на все, таинственные посетители являются желательным добавлением к нашей ослабевшей команде. Я наблюдаю их за работой. Они сильны и работают с охотой. Мистер Пайк говорит, что они настоящие моряки, хотя он и не понимает их языка. Он предполагает, что они находились на каком-нибудь маленьком английском или иностранном суденышке, которое, лежа в дрейфе на противоположном галсе, было затоплено «Эльсинорой».

Я забыл сказать, что обросшая раковинами бочка была почти доверху наполнена великолепнейшим вином, которого никто из нас не мог назвать. Как только шторм стих, мистер Пайк велел перенести ее на ют и раскрыть, и теперь буфетчик и Вада перелили вино в бочонки и пустые бутылки. Оно очень старо, и мистер Пайк уверен, что это какая-то легкая и неслыханная доселе водка. Мистер Меллер только причмокивает над своим стаканом, а капитан Уэст, Маргарет и я упорно твердим, что это вино.

Состояние людей становится совсем плачевным. Они всегда были слабоваты в натягивании канатов, но теперь их требуется вдвое и втрое больше, чем прежде, для той же работы. Одно хорошо – что они прекрасно питаются, хотя и грубой пищей. Они могут есть все, что хотят, но их убивают холод, сырость, ужасное помещение, недостаток сна и почти непрерывная работа обеих вахт на палубе. Каждая из них так слаба и бессильна, что всякая серьезная работа требует помощи другой. Например, нам все-таки удалось взять на фоке риф в разгар шторма. Это заняло два часа работы обеих вахт, а, между тем, мистер Пайк говорит, что при подобных обстоятельствах команда среднего качества одной вахтой выполняет это за двадцать минут.

Я узнал одно из главных достоинств стальных кораблей. Такое судно, тяжело нагруженное, не дает течи в бурную погоду и при сильном волнении. Если не считать незначительной течи в одном из отделений трюма, с которой мы вышли из Балтиморы и которая дает такое незначительное количество воды, что ее вычерпывают ведром в несколько недель один раз, «Эльсинора» совершенно суха. Мистер Пайк говорит, что если бы деревянное судно таких же размеров и с таким же количеством груза перенесло то, что перенесли мы, оно бы текло как решето.

А мистер Меллер, рассказав о своем личном опыте, усилил мое уважение к Горну. Будучи юношей, он однажды восемь недель пробивался от пятидесятой параллели Атлантического океана до пятидесятой параллели Тихого океана. А в другой раз его судно дважды должно было возвращаться к Фалкландам для починок. И еще раз, когда он плавал на деревянном судне, и оно, потерпев аварию, возвращалось к Фалкландам, шторм потопил его у самого входа в порт Стэнли. Он сказал мне между прочим:

– Когда мы пробыли там месяц, сэр, туда явился не кто иной, как «Люси Пауэрс». Это было зрелище! Ее фок-мачта была начисто сломана, половина рей тоже, капитан убит свалившейся на него реей, старший помощник – с переломами обеих рук, второй помощник – болен, и все, что оставалось от команды, – у помп, выкачивают воду. Наше судно погибло, поэтому мой капитан принял командование, оснастил судно, соединил обе команды, и мы отправились вокруг другим путем, выкачивая воду по два часа в каждую вахту вплоть до Гонолулу.

Бедные, жалкие куры! Из-за своей несвоевременной линьки они совершенно остались без перьев. Чудом казалось, чтобы хоть одна из них выжила, а их погибло всего шесть штук. Маргарет все время поддерживает у них огонь в керосиновой печке, и, хоть они перестали нестись, она с уверенностью утверждает, что все они будут нестись, и у нас будет сколько угодно яиц, как только мы очутимся в полосе затишья в Тихом океане.

Нет смысла описывать однообразные и непрерывные западные штормы. Один похож на другой, и они так быстро следуют один за другим, что морю никогда не удается быть спокойным. Мы так долго болтались и качались, что представление о неподвижном, скажем, бильярдном столе кажется совершенно невероятным. В предыдущих воплощениях я, правда, встречал неподвижные вещи, но… это было в предыдущих воплощениях.

За последние десять дней мы дважды доходили до скал Диэго Рамирец. В настоящее время, по приблизительному подсчету, мы находимся в двухстах милях к востоку от них. За последнюю неделю мы трижды накренивались до люков. У нас сорвало с рей шесть огромных парусов из крепчайшей парусины. Иногда наши люди так ослабевают, что на команду «все наверх!» может явиться не более половины обеих вахт.

Ларса Якобсена, который сломал ногу в начале плавания, сбросило набежавшей волной на палубу, и перелом повторился. С Дитманом Олансеном, косоглазым норвежцем, вчера во время второй послеобеденной вахты сделался припадок бешенства, и Вада говорил, что потребовались каменщики, Фицджиббон и Гиллер, мальтийский кокни и ковбой Стив Робертс, чтобы одолеть безумца. Все эти люди – из вахты мистера Меллера. Из вахт мистера Пайка – Джон Хаки, из Сан-Франциско, который до сих пор сопротивлялся висельникам, наконец, не выдержал и присоединился к ним. И не дальше, как сегодня утром, мистер Пайк вытащил за шиворот Чарльза Дэвиса с бака, где он поймал его за разъяснением этим жалким созданиям морских законов. Мистер Меллер, замечу мимоходом, продолжает поддерживать неподобающую близость с кликой висельников. И все-таки ничего серьезного пока не происходило.

А Чарльз Дэвис все не умирает. Он, по-видимому, действительно, прибавляет в весе. Он никогда не пропускает ни одной еды. С уступа кормы, под прикрытием навеса, когда наши палубы покрыты обмерзающей водой, я часто наблюдаю, как он пробирается между волнами из своей каюты с котелком и миской в руках и направляется к кубрику за едой. Он отлично угадывает движения судна – я ни разу не видел, чтобы он принял основательный душ. Разумеется, иногда он бывает забрызган пеной или залит по колено водой, но ему удается оставаться в стороне всякий раз, как огромный седобородый вал обрушивается на палубу.

Глава XXXVII

Сегодня удивительное событие! В полдень мы целых пять минут видели солнце! Но что за солнце! Бледный, холодный, немощный диск, который в зените находился всего на 9°18´ над горизонтом. А через час мы убирали паруса и ложились в дрейф под свежим натиском снежных шквалов юго-западного шторма.