До захода солнца (ЛП) - Эшли Кристен

Поэтому ее кулак, соединившийся с его челюстью, стал для него полной неожиданностью.

Его голова дернулась в сторону, он пару секунд оставался в таком положении, глядя невидящим взглядом вдаль комнаты.

Боли он не почувствовал. Она была все же смертной женщиной, находящейся в невыгодном положении перед ним на спине.

Но он был вампиром.

Наложницы должны уважать своих хозяев — вампиров.

Он во многом доверял ей, потому что знал, на что шел, выбирая ее.

Но она только что переступила черту.

Медленно он повернул голову к ней. Она тяжело дышала, ее сердце бешено колотилось, в ее запахе чувствовался безудержный страх, а в глазах плескались упрямство и ярость.

— Ты ударила меня, — сказал он обманчиво мягким голосом.

Она проигнорировала опасность в его голосе, взбрыкнула и потребовала:

— Слезь с меня!

Он слез, но только для того, чтобы сесть на край кровати, грубо притянув ее к себе на колени, прижав к своему телу руками.

Она сопротивлялась.

— Отпусти меня!

Он тряхнул ее с достаточной силой, чтобы привлечь ее внимание. Она перестала сопротивляться, ее глаза метнулись к нему, и он услышал, как ее сердце забилось быстрее, и перехватило дыхание.

— Сейчас, Лия, ты научишься уважать меня, — прошептал он.

Она открыла рот, чтобы сказать, но он так быстро переложил ее на кровать, что слова застряли у нее в горле.

Теперь она лежала лицом вниз на кровати, ее бедра у него на коленях, задница была обращена к потолку.

Она поняла его намерение и закричала испуганно и с яростью:

— Нееееет!

«Замолчи», приказал он, крик мгновенно прекратился, но она продолжала бороться.

Он решил, пусть борется. Она и так не поблагодарит его за это, он предположил, что требовать ее согласия на порку, контролируя при этом ее разум, было бы тактической ошибкой. Достаточно было утихомирить ее крики. Он прошел с ней достаточно сражений, он явно не добился ни малейшего прогресса, даже после недели противостояния лицом к лицу, за которой последовали три недели разрядки. Ему не нужно было еще, чтобы она искренне ненавидела его еще больше вместо того, чтобы убеждать себя в обратном.

Он прижал ее коленом к кровати, положив руку ей на спину. Она пыталась подняться, толкалась и брыкалась, но он не позволял ей ни на йоту продвинуться к освобождению.

Затем его рука опустилась ей на задницу, достаточно резко, подчеркивая его воспитательную роль, но не так сильно, не причиняя настоящей боли.

В тот момент, когда раздался шлепок, эхом заполнивший комнату, она полностью замерла.

Он шлепнул ее еще три раза. При каждом ударе ее тело дергалось в ответ, но она не сопротивлялась.

В следующий раз, когда его рука потянулась к ее заднице, он не шлепал, а нежно поглаживал.

— Теперь ты все поняла? — тихо спросил он, его рука мягко скользнула по ее ягодицам, а взгляд переместился к ее голове.

Ее лицо было зарыто в одеяло, волосы разметались по плечам, руки вытянуты перед собой, пальцы вцепились в подушку.

Он увидел, как она кивнула.

Теперь пришло время преподать ей еще один урок.

Он убрал колено и, как и подозревал, она немедленно попыталась сбежать. Но он схватил ее за щиколотки и раздвинул ее ноги, опустил колено, поймав в ловушку ее теперь раздвинутые ноги.

Увидел, как ее голова откинулась назад, а пальцы вцепились в подушку.

Он стянул с нее трусики.

«Нет», мысленно закричала она ему.

«Да, зверушка», ответил он.

Когда его рука скользнула между ее ног, она попыталась вырваться, но он удержал ее. Она продолжала сопротивляться, пока он ласкал ее, очень быстро, что несомненно доставляло ему удовольствие, но скорее всего, унижало ее, она стала мокрой.

Он продолжал ее ласкать, пока она окончательно не стала мокрой. Она перестала бороться, теперь она извивалась, бедра приподнялись, ноги задвигались у его колена, не убежать, а еще шире, предоставив ему больший доступ.

Он продолжал, ощущая ее влажную и шелковистую киску, ее аромат заставил его член затвердеть до боли.

С неделями между оргазмами, она желала этого так же, как и он.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Как только он понял, что она близко, приподнял бедро, вытащил ее из-под себя, стащил трусики с ее ног. Затем потянул ее вверх и усадил себе на колени.

Ее рука тут же обхватила его за плечи, другая вцепилась в волосы, лоб опустился к его плечу. Ее бедра двигались, пытаясь сесть на его член, который он удерживал. Учитывая, что она вцепилась в него двумя руками, не было необходимости, чтобы он держал ее в плену, но он все равно обнял ее за талию. Он положил руку ей между ног, поглаживая, дразня, кружа, разжигая жар, но не облегчая его.

Он освободил ее от молчания.

Она мгновенно почувствовала это и прошептала с глубоким чувством:

— Я действительно ненавижу тебя.

Он уткнулся лицом ей в шею, чтобы скрыть улыбку.

Даже его очень упрямая Лия не могла ненавидеть его одновременно, когда ее тело в отчаянии двигалось, чтобы соединиться с ним.

Его рука скользнула вверх по ее спине, он потерся членом о ее киску.

— Ты когда-нибудь задумывалась о силе своей ненависти ко мне, зверушка? — спросил он ее в шею.

— Нет, — огрызнулась она хрипло, откинув назад голову, больше обнажая горло, как бы приглашая. — Ты большой, упертый вампирский придурок.

Он решил проигнорировать ее слова.

— Ты хочешь, чтобы я кормился или тебе нужен мой член? — Он остановился, прижимаясь к ней. — Или ты хочешь и то, и другое?

Его рука переместилась с ее талии на грудь, большой палец коснулся ее твердого, как камень, соска. У нее перехватило дыхание и сердце пропустило удар. Она дернулась от его руки у себя между ног, он почувствовал, прилив ее влаги.

Боже, она была великолепна.

Если он когда-нибудь забудет по какой причине терпит такую пытку, каждый раз доставляя ей оргазмы, ему нужно будет вспомнить всего лишь этот момент.

Или тот, где она таяла в его объятиях с нежностью в глазах.

— Ответь мне, Лия.

— И то, и другое, — выдохнула она, тон был одновременно вызывающим и побежденным.

«Сегодня вечером, — решил он, — Лия получит то, что хочет».

И, наконец, он тоже.

Он задвигался, перевернув ее на спину, его бедра оказались между ее ног, ее бедра мгновенно приподнялись в приглашении.

Его губы приблизились к ее губам, он надавил головкой члена на ее вход.

Тугой и мокрый.

Он, бл*дь, не мог дождаться, когда окажется внутри нее по самое основание.

Однако, прежде чем он, наконец, даст им то, чего они оба хотели, им нужно прояснить кое-что.

Его глаза встретились с ней.

— Я не отпущу тебя, — прорычал он. — Больше об этом не говори.

Она прижалась бедрами к его бедрам, ища более глубокого контакта, но промолчала.

— Ты меня поняла? — спросил он.

Она впилась в него взглядом, двинув бедрами вперед.

Его руки на ее талии напряглись.

— Лия... — предостерегающе проскрежетал он.

— Поняла, — прошептала она.

Он приготовился сделать выпад, трепет желания пронзил его, но прежде чем он сделал движение вперед, ее тело под ним стало твердым в тот миг, когда он услышал отдаленные звуки, возвещающие об опасности.

Ее широко раскрытые глаза встретились с его.

— Что-то не так, — выдохнула она.

Она никак не могла слышать приближающуюся машину и разговор внутри, и его это потрясло.

Но он не мог как следует обдумать эту мысль сейчас.

«Да, дорогая», произнес он в ее мыслях.

Ее конечности напряглись вокруг него так, как будто она пыталась его от чего-то защитить.

«Ты не хочешь, чтобы они слышали наш разговор?» спросила она.

С большим сожалением и жестким контролем над своим гневом из-за того, что Совет выбрал совсем неподходящее время, он отстранился, но остался на ней сверху, прижимая ее к кровати.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Не хочу. Тебе нужно будет надеть пижаму. Учитывая то, что произойдет дальше, я хочу, чтобы ты прислушалась к моим советам. Они войдут, не разговаривай с ними, пока они не заговорят сами с тобой. Будь очень осторожна в своих ответах, если они зададут вопрос, выдавай им как можно меньше информации». Он изучал ее мгновение, затем закончил: «Если ты чувствуешь, что что-то не так, следуй своему инстинкту».