До захода солнца (ЛП) - Эшли Кристен

— Мы можем поговорить об этом позже? — тихо спросила она.

— Здесь не о чем говорить, — произнес он. — Ты что-то скрываешь от меня.

— Нет, — ответила она.

— Лия. — Ее имя прозвучало предупреждением.

— Ну, я не скрываю! — Ее голос повысился, и Люсьен был доволен.

Из-за этого его тон смягчился, когда он заговорил.

— Ты забываешь, дорогая, я наблюдал за тобой двадцать лет.

Ее глаза скользнули в сторону, и она пробормотала:

— Этого я не забыла.

Его руки сжались, и она снова посмотрела на него.

— Поэтому я знаю, что Лия Бьюкенен, с которой я делю постель, не Лия Бьюкенен.

— Она есть.., — возразила Лия.

Упрямая. Он почти улыбнулся.

Но не улыбнулся.

— Она не…, — ответил он.

— Чего ты хочешь от меня? — спросила она, и в ее вопросе был едва заметный намек на резкость. Несмотря на ее рушащееся самообладание, он слышал, как колотится ее сердце, и чувствовал запах ее страха.

Он тоже скучал по этому.

Он притянул ее еще ближе, и ее руки начали давить ему на грудь.

Он проигнорировал это.

— Все, — ответил он.

— У тебя уже есть все.

— У меня ничего нет.

— То, чего у тебя нет, значит ты не сможешь этого иметь.

Определенно, укусила.

Да, его Лия определенно возвращалась.

Он ничего не мог с собой поделать и улыбнулся. Ее глаза опустились к его губам, он услышал, как ускорился ее пульс.

— Ты хочешь сказать, что твердо решила быть не кем иным, как моей шлюхой, — заявил он.

Ее тело замерло, а сердце екнуло.

— Что?!

— У тебя есть выбор. Ты можешь быть со мной такой, какой я хочу тебя видеть, или ты можешь быть моей шлюхой. Твой выбор.

Он наблюдал, как меняется выражение ее лица, когда она изо всех сил пыталась найти выход из затруднительного положения, в которое сама себя загнала.

Затем она сказала:

— Есть третий вариант.

— И какой же?

— Ты можешь меня отпустить.

Он почувствовал, как его грудь снова сжалась. На этот раз это было крайне неприятное чувство.

— Этого не произойдет.

Она оттолкнулась от него. Он проигнорировал.

— Я отказываюсь выбирать, — прошипела она.

— Тогда выберу я.

Она затаила дыхание, ее лицо побледнело, прежде чем прошептала:

— Ты не можешь заставить меня сделать ни то, ни другое.

Его рука скользнула вверх по ее спине, пальцы обхватили за шею.

— Хочешь попробовать, зверушка?

Ее страх усилился, ее запах наполнил зал, и он почувствовал, как его член начал твердеть в ответ, когда ее сердце забилось у него в груди.

Прозвонил звонок, возвещая, что посетителям пора занять свои места.

— Пожалуйста, мы можем поговорить об этом позже? — умоляя, попросила она, он изучал ее лицо.

С нее было достаточно. Тем не менее он внимательно разглядывал ее.

— Да, — смягчился он. — Мы можем поговорить об этом позже.

Она с облегчением прижалась к нему.

Он наклонил лицо, чтобы коснуться ее губ своими.

— Но мы поговорим об этом, Лия, — предупредил он, его губы двигались рядом с ее губами. — Твоя новая игра закончена, мы начнем другую. — Он наблюдал вблизи, как ее глаза округлились, ее запах окутал его, ее восхитительный страх охватил его горло. — Сегодня вечером, — закончил он.

* * *

Лия сидела рядом с ним в машине, притворяясь спящей.

Он знал, что она не спит. Он целый месяц рядом с ней спал ночами. И точно знал ее спящее дыхание и стук сердца.

Сейчас все было по-другому.

Более того, она не могла устать, учитывая, что вздремнула в опере у него на плече.

Можно было с уверенностью сказать, хотя Лия и не сказала ему, ей не нравилась опера.

Во время первого акта он обнаружил, что она была равнодушна к опере, когда почувствовал ее едва уловимые движения рядом с собой. Однако повернув голову в ее сторону, увидел, что она сидела, склонив голову, будто была погружена в глубокое раздумье.

Он не придал этому значения, подозревая, что она обдумывает варианты ответов для их обсуждения позже этим вечером.

Его взгляд переместился на Стефани, которая сидела с другой стороны рядом с Лией, и не отрывая глаз смотрела на сцену, но ее губы изогнулись в веселой усмешке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В действии оперы не было ничего смешного.

Его пристальный взгляд вернулся к Лии, и он заметил, как она внезапно состроила странную гримасу. Выпятив подбородок, жилы на ее шее напряглись, она скользнула языком между губ, как змея.

Люсьен недоверчиво уставился на нее, гадая, не подействовало ли на нее так давление от его укрощения.

Затем он услышал детское хихиканье.

И посмотрел вниз через перила балкона, увидел маленькую девочку не старше шести лет, которая тоже совершенно не интересовалась оперой. Она смотрела на Лию, ее лицо расплывалось в улыбке. Через мгновение она передразнила змеиное лицо Лии, а затем изменила свои черты, используя большие пальцы, растягивая рот и опуская глаза.

Люсьен оглянулся на Лию, которая комично выпучила глаза и покачала головой.

Девочка снова хихикнула, практически подпрыгнув на своем месте, делая руками движения, чтобы Лия последовала ее примеру, обмен гримасами происходил уже какое-то время. Ее мать, сидевшая рядом с ней, наконец заметила поведение дочери, и Люсьен услышал приглушенный ее шепот.

Он скользнул рукой по плечам Лии, она подпрыгнула и повернула к нему голову. Он поймал выражение ее лица, которое чуть не заставило его расхохотаться. Она выглядела точь-в-точь как шестилетняя девочка, которую только что поймали на проделке.

Он нашел губами ее ухо и прошептал:

— Веди себя хорошо.

И почувствовал, как ее плечи напряглись под его рукой, но проигнорировал это, притянув ее к себе, чему она бессмысленно сопротивлялась.

Его взгляд переместился на Стефани, которая наблюдала за ними, широко улыбаясь, прежде чем он крепко прижал Лию к себе и перевел взгляд на сцену.

Он тоже улыбался.

Ей удалось сдержать свои выходки до конца первого акта и дружелюбно, хотя и задумчиво, поболтать со Стефани во время антракта.

Во втором акте он расположил ее так же, как и в первом, обняв за плечи, она быстро заснула, положив голову ему на плечо.

И этот сон не был притворным. Она действительно спала, всем своим весом навалившись на него. Хотя ему хотелось, чтобы она призналась, что не любит оперу, но совсем не возражал против того, что она спала, положив голову ему на плечо, а он, высвободив прядь ее волос, смотрел действие на сцене, накручивая ее шелковистые волосы на палец, и как он обнаружил в тот вечер, мог накручивать ее волосы на палец часами.

Все еще думая об этом, Люсьен понял, что они приехали домой.

Он нажал кнопку открывания гаражных ворот и припарковал «Порше» рядом с «Кайеном». Вышел из машины и подошел к ее стороне, открыл дверцу, она сделала вид, что только что проснулась.

— Мы дома? — спросила она фальшиво сонным голосом.

Люсьен сдержал улыбку.

— Да, зверушка.

Он помог ей выбраться, она сонно побрела к двери на кухню. Он поймал ее и положил руку на плечи, притягивая ближе и направляя ее остаток пути.

— Устала? — спросил он с притворной заботой, останавливая их у двери, чтобы повесить ключи на крючок на кухонной стене.

Она притворно зевнула.

Затем ответила:

— Несомненно.

— Давай уложим тебя в постель, — пробормотал он, и она кивнула.

Он шел рядом с ней всю дорогу до спальни, где она отстранилась. Он направился, чтобы включить прикроватную лампу, а она села на кровать, согнувшись пополам, ее руки потянулись к ремешкам туфель.

Он сбросил пиджак и подошел к дивану.

— Я так понимаю, ты не любишь оперу? — спросил он, бросая пиджак на диван и садясь, чтобы снять обувь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Эм... — заколебалась она, снимая туфлю с ноги, отставляя ее в сторону, затем занялась другой, — нет.

Он был доволен, что она не попыталась его обмануть, и не стала говорить то, что, по ее мнению, он хотел бы услышать, Люсьен встал и расстегнул рубашку.