До захода солнца (ЛП) - Эшли Кристен

Глаза Джастина метнулись к Лии.

— Ты быстро соображаешь. Или ты была с ним еще до того, как закончила со мной?

— Джастин... — начала она снова, его имя ударило осколком льда, но на этот раз Джастин заговорил вместо нее.

— Красивое ожерелье, Лей-ло. — Его голос звучал ехидно, настала очередь Люсьена напрячься.

— Нам обязательно капаться в прошлом? — Спросила Лия, и ее жесткий тон говорил о том, что это вообще не вопрос и что они не собираются «капаться».

Джастин не согласился.

— О, я не знаю, — саркастически протянул он. — Шесть месяцев назад мне сообщили, что меня переводят, с чертовски большим повышением и огромным бонусом. Ничего такого, что могло бы приблизить меня к озеру Дракона, но и воротить нос тут было не от чего. Ты сказала, что не сдвинешься с места ни за что, и ни как. Полагаю, ты ждала парня, который мог бы надеть золото на твою шею и твою задницу перенести в доме за два миллиона долларов у озера Дракона.

— Думаю, ты закончил, — произнес Люсьен, и по его голосу стало ясно, что Джастин действительно закончил.

Но Джастин не понял, обратившись к Люсьену.

— О, теперь ты понимаешь?

Лия прижалась к боку Люсьена, и потянулась к лацкану пиджака Люсьена.

— Люсьен, не надо...

Люсьен посмотрел на нее сверху вниз и увидел, как ее лицо побледнело от тревоги. Но прежде чем он успел успокоить ее, Джастин продолжил:

— Он большой парень, Лей-ло, но ты же знаешь, что я могу постоять за себя, — объявил он. Тело Лии превратилось в мрамор, а глаза Люсьена впились в этого придурка.

Джастин был темноволосым, темноглазым и явно подтянутым, но, даже если бы Люсьен не был вампиром, в Джастине было по меньшей мере четыре дюйма и пятьдесят фунтов.

Однако он был вампиром и без всяких усилий мог оторвать этому человеку голову, что ему очень хотелось сделать. Не потому, что этот парень был мудаком, а потому, что Люсьен знал, что он вел себя по отношению к Лии в течение очень долгого времени как последний мудак.

Джастин, Люсьен узнал от Фионы, был очень честолюбив. Он был жесток в своих амбициях не только в бизнесе, но и часто отменял планы с Лией, иногда важные или особенные, тратя свое время, чтобы пробиться наверх.

Джастин был настолько амбициозен, что, когда ему нужно было, чтобы Лия была доступна, очаровывать его коллег на деловом ужине или тому подобном, независимо от того, что он частенько предпочитал ей работу, он требовал ее присутствия. Иногда он заставлял ее присутствовать, когда она была больна или у нее были другие планы. Первое она сделала, по словам Фионы, один раз. Последнее, когда заявила ему, чтобы он «Пошел к черту» (рассказывала Фионы, прямо из уст Лии), что означало, что они ссорились, не по-честному, или, по крайней мере, Джастин давил на нее не по-честному. В ссорах, как и во всем, он был бесчувственным, эгоистичным манипулятором.

Джастин, как теперь знал Люсьен, был глуп.

Лия попыталась спасти ситуацию.

— Мы в опере, — прошипела она Джастину.

— Ну и что, бл*дь? — Джастин зашипел в ответ. — Ты думаешь, что можешь стоять здесь, цепляясь за какого-то парня, которого ты знаешь сколько? Пару месяцев? Какой-то парень, к которому ты переехала, когда даже секунды потом не захотела общаться со мной? Вешаешься на него прямо у меня на глазах, когда пять месяцев назад ты была в моей постели?

Люсьен приготовился уйти.

— Вижу, ты еще не закончил, но мы закончили.

Джастин, доказывая свою огромную тупость, наклонился и рявкнул:

— Послушай, Люсьен, что бы это ни было за гребаное имя, прими его от меня. Поверь мне, я, бл*дь, знаю. Убирайся от нее сейчас же. Она обведет тебя вокруг своего мизинца, заставит тебя пристраститься к ее киски, а потом...

Терпение Люсьена иссякло.

Вместо того чтобы оторвать ему голову, что ему сейчас действительно хотелось сделать, он сделал кое-что другое, что, скорее всего, не привело бы в ужас Лию и остальных их многочисленных зрителей, но приговорило бы его к преследованию и сожжению Доминионом. Последнее нанесло бы огромный ущерб его планам по укрощении Лии, поскольку он был бы мертв.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Закрой рот», скомандовал Люсьен, и рот Джастина плотно закрылся, глаза выпучились. «Уходи», продолжил Люсьен и без колебаний, тело Джастина деревянно дернулось, он повернулся и пошел прочь.

Люсьен смотрел ему вслед.

Затем он услышал, как Лия выдохнула:

— Ты...?

Он наклонил голову, чтобы посмотреть на нее, она смотрела на него, приоткрыв губы, широко раскрыв глаза, с выражением удивления на лице. Его любимый взгляд. Взгляд, которого он не видел три недели, взгляд, по которому он даже не думал, как сильно скучал до этого самого момента.

Она продолжила:

— Ты только что контролировал разум Джастина?

— Да, — без колебаний ответил Люсьен, гадая, какой будет ее реакция.

Если бы его спросили, он бы предположил многое. Но ее реакция не шла ни в какое сравнение, что он предполагал.

Она расхохоталась.

Расхохоталась.

Она откинула голову назад, обнажая изящную линию шеи, ее лицо светилось весельем, все ее тело дрожало от смеха.

Он никогда не заставлял ее смеяться. Ни разу.

За восемьсот лет он сделал множество вещей, но в этот момент ни одна из них не казалась такой монументальной, как заставить Лию смеяться.

Она прижалась к нему спереди. Одной рукой она все еще крепко обнимала его за талию, а другая все еще сжимала его лацкан. Остальная часть ее тела рухнула на него, как будто вес ее веселья был слишком велик, чтобы вынести его на ногах. Она наклонила шею и уткнулась лбом ему в грудь, все еще хихикая.

— Ты... ты... контролировал разум Джастина, — пробормотала она сквозь хихиканье ему в грудь, затем ее голова откинулась назад, и она закричала с очень громким ликованием: — Джастина!

Люсьен почувствовал пристальный взгляд Стефани. Он взглянул на нее и увидел, что ее брови приподняты, а на губах играет улыбка.

Он снова посмотрел на Лию и принял решение. Наполовину ведя, наполовину волоча ее все еще хихикающую, он повел ее в гораздо менее переполненный зал, который вел к туалетам. Там он прижал ее к стене и придвинулся.

Она положила руки ему на грудь и улыбнулась.

Люсьен почувствовал, как у него сдавило грудь. Это чувство было приятным в большей степени.

— Обычно это метод Джастина, — сказала она с улыбкой.

— Что? — Спросил Люсьен, улыбаясь в ответ, его руки скользнули вокруг ее талии, чтобы притянуть ее ближе, даже когда он наклонился к ней, прижимая ее спиной к стене.

— Контроль разума. Джастин мастер на это дело. — Затем она снова рассмеялась, громко, ее тело обмякло в его руках. Когда она взяла себя в руки, то сказала: — Если бы я знала тебя шесть месяцев назад, я бы заплатила тебе, чтобы ты контролировал разум Джастина. Он был таким дерьмом, таким искусным манипулятором.

— Тебе не пришлось бы платить мне, моя зверушка. Это было бы для меня в удовольствие. Он все еще улыбался, но его слова звучали серьезно.

И они отрезвили ее. Ее тело вздрогнуло, улыбка исчезла с лица.

Люсьен хотел вернуть ее улыбку.

— Не надо, — предупредил он, его руки напряглись.

Она огляделась, заметив, где находится. Затем ее глаза остановились на входе в пяти футах дальше по коридору.

— Мы должны вернуться к Стефани...

— Посмотри на меня, Лия.

Впервые за несколько недель он наблюдал, как она борется со своей естественной реакцией, прежде чем ее глаза встретились с его.

— На пять минут ты вернулась ко мне. Не прячься от меня снова, — потребовал он.

— Но ты уже... — начала она, но он оборвал ее.

— Если ты скажешь мне, что я и так держу тебя в своих руках, клянусь Богом, мы сейчас же поедем домой, и я сделаю все, что мне нужно сделать, чтобы вытащить ту Лию из этой чертовой крепости, которую ты построила вокруг себя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она сжала губы, ее глаза вспыхнули, и Люсьен почувствовал волну восторга, промчавшуюся через него.

Наконец-то у него хоть что-то получилось.