Группа первая, rh (+). Стабильное неравновесие (сборник) - Александр Звягинцев

Павел Иванович Толмачев встречал брата у ворот двухэтажной, обнесенной бетонным забором дачи в компании красавца-сеттера и угрюмого бладхаунда.

– Это, брат, ко мне! – бросил он начальнику охраны и под локоть повел генерала в стоящую на отшибе оранжерею.

Среди экзотических деревьев в кадках и не менее разнообразных дивного вида цветов был сервирован небольшой стол. Сергей Иванович взял с него графин с коричневой жидкостью и, понюхав ее, спросил:

– А у тебя «шила» не найдется, брат?

– Чего? – удивленно вскинул тот брови.

– Спирта. Чистого, как слеза ребенка, спирта, брат!

– Понесло! – усмехнулся Павел Иванович и снял трубку с примостившегося на столике телефона.

– Ага, понесло. С утра еще! – криво усмехнулся генерал. – В госпитале погоны и Звезду Савелову вручал. Тесть его был, Николай Степанович.

– Ну и что? Клюнул Николай Степанович?

– Еще как!..

– А Савелов, этот зять его?

– Поперхнулся было, но проглотил… Правда, он малый с мозгами, что к чему, просек сразу, но принял погоны и Звезду.

– Слава богу, что не дурак! – удовлетворенно заметил Павел Иванович. – Дело-то у тебя какое?

Генерал протянул ему три паспорта с готическими буквами на корочках.

– Ксивы, как ты просил, готовы! – сказал он. – Все подлинные! Можешь выбрать любой, но лучше возьми все три, мало ли что…

Павел Иванович раскрыл паспорта, некоторое время внимательно их разглядывал, удовлетворенно улыбаясь.

– Ни одна спецслужба не подкопается! – гордо заявил Сергей Иванович и продолжил: – По поводу забугорной собственности я ввел в курс моих людей, и они готовы приступить к ее выявлению – ждут приказа. Сначала займутся Европой, а потом всем остальным…

– На днях дам я тебе наводку, и отдавай приказ. Думаю, что, чем раньше мы легализуем своих людей за бугром и развернемся, тем быстрее будет отдача и для государства, как говорится, и для человека. Так что с богом!

– Еще… мои люди подобрали на твой выбор несколько замков и вилл. Теперь дело только за тобой. Может, посмотришь?

– На твое усмотрение. Ты ведь все в лучшем виде сделаешь, я знаю!

– Хорошо, тогда в Баварии… Не поверишь! – возбужденно сказал Толмачев-младший, протягивая ему цветную фотографию старинного замка с тяжелыми каменными стенами, уходящими в вышину, и грозными бойницами. – Эта крепость продается за одну дойчмарку, каково?! Но, разумеется, на определенных условиях…

– Разумно! – пожал плечами Павел Иванович. – В ремонт этих камней надо вложить несколько миллионов марок, а уж отремонтированный замок сохранится для истории их фатерланда! Ну что ж, коли свою историю растоптали, давай позаботимся о немецкой.

– Человек для этого у меня уже есть. И в экономике разбирается, и по-немецки от рождения говорит…

– Ладно, хватит дифирамбы петь! Кто он?

– Герой Советского Союза подполковник Савелов, – сказал Сергей Иванович, наблюдая за реакцией брата.

– Разумно! – кивнул Павел Иванович. – Державник. Из прекрасной семьи: отец – виднейший философ-марксист, ты его наверняка знаешь, с немецким языком и немецкой жизнью знаком от рождения, а на радиоразведке собаку съел. С какой стороны ни смотри – все «за»!

– Ты уже ознакомился с его делом? – поинтересовался Сергей Иванович. – Как оно к тебе попало?

– Позволь уж мне не отвечать на твой вопрос! – вертя в руках рюмку, промолвил Павел Иванович. – Но скажу, что мне не нравится… По моему мнению, есть в нем, этом Савелове, какая-то червоточина, но по делу его, по оперативной информации стукачей, я ее так и не нащупал…

– Тогда с этим к старому еврею Фрейду! – усмехнулся Сергей Иванович. – Копаться в их семейных простынях не стоит, тем более Николай Степанович сегодня мне уже звонил и предлагал дружить…

– Против кого?..

– Чует, старый лис, откуда ветер дует…

Сергей Иванович некоторое время разглядывал массивную фигуру брата, всматривался в его стальные непроницаемые глаза и неожиданно спросил:

– Брат, как ты думаешь, дьявол в аду – фигура положительная?

– Безусловно! – отрезал тот. – Скажи только, с чего это вдруг тебя такие вопросы волновать стали?

– Хочу разобраться, что в нас с тобой от бога, а что от него – лукавого.

– Зачем? – удивился Павел Иванович.

– Может, ты прав, брат! – подумав, кивнул Толмачев-младший. – В каждом из смертных столько всего намешано, что и старик Фрейд не разобрался бы…

В ответ на его слова Павел Иванович саркастически усмехнулся и неожиданно спросил:

– С шефом своим по поводу наших планов разговора не имел?

– Нет, а что?

– Да так просто. Какой-то он странный в последнее время…

После несколько затянувшейся паузы первым нарушил молчание Сергей Иванович:

– Кстати, в Пешаваре, в офисе ЦРУ, объявился полковник «X», но вначале он засветился у Хекматиара вместе с каким-то пехотным майором.

– С каким майором?

– Личность не установлена пока, к тому же есть сведения, что тот майор к этому времени уже мог скончаться от ран.

– Тогда к чему мне твоя информация?

– Так, брат, на всякий случай…

Пакистан

5 июля 1988 года

Солнце поднимается над заснеженными горными вершинами огромным огненным диском. Высоко в небе кружит ястреб, высматривая добычу. Несколько десятков мохнатых верблюдов нехотя шаркают по извилистой горной тропе, распугивая выбравшихся змей и ящериц, вылезших погреться на раскалившуюся тропку. Погонщики нехотя понукают верблюдов. Кто-то протяжно напевает тоскливую песню. Эта безыскусная колыбельная, жара и выкуренный гашиш действуют на моджахедов убаюкивающе. Почти все они, кроме дозорных, дремлют. А кое-кто и вообще спит, громко храпя.

Спал и старик Мутталиб-ака, уронив голову на впалую грудь. Он что-то бормотал во сне, то и дело вздрагивая и тяжело вздыхая.

Сарматов лежал на повозке и наблюдал за происходящим. Его верблюд шел в караване четвертым. Десять спереди и еще три сзади. Всего на верблюдах ехало двенадцать человек плюс один верблюд для поклажи. Тихо, стараясь не шуметь, Сарматов достал из-за пазухи пистолет и, вынув из него обойму, пересчитал патроны.

– Десять, – вздохнул он, вставив обойму обратно. – Плюс один в стволе. Даже если каждого с первого выстрела, все равно не хватит… Интересно, а что же все-таки за птица этот их начальник?..

И вдруг Сарматов вздрогнул оттого, что над самым ухом услышал ломаную английскую речь.

– Как ты себя чувствуешь, шурави?

С трудом повернув голову, Сарматов увидел, что рядом с ним на своем вороном жеребце едет сам Али-хан.

– А как может себя чувствовать человек в моей ситуации? – вопросом на вопрос ответил Сарматов. – Хуже некуда.

– Хуже как раз есть куда… – ухмыльнулся пакистанец. – Хуже, когда уже ничего не чувствуешь.

– Ты уверен, что это хуже? – Сарматов за пазухой сжал рукоятку пистолета.

– Не знаю. Пока не пробовал! – Али-хан вдруг засмеялся. – А когда попробую, вряд ли смогу кому-нибудь рассказать.

Смеялся Али-хан громко и заразительно. Только глаза его оставались холодными и колючими. И это не ускользнуло от внимания Сарматова.

– Куда меня везут? – слабым голосом спросил майор.

– Как, разве твой американский друг не сказал тебе, куда вы направляетесь?

– Когда мы виделись с ним в последний раз, нас сильно достали русские вертолеты, от которых мы и пытались отстреляться, – ответил Сарматов.

– Русские вертолеты… – Али-хан удивленно вскинул брови. – А сам-то ты кто? Может, ты таджик? Или афганец? Но, знаешь, что я скажу, не похож ты ни на того, ни на другого.

– Я русский, если ты об этом хотел спросить, – ответил Сарматов.

– Как раз не об этом, – снова засмеялся Али-хан. – Я хотел спросить тебя: как случилось, что ты, русский, оказался на другой стороне? Только не говори, что заблудился, все равно не поверю.

– Нет, не заблудился, – Сарматов тихо, чтобы не услышал Али-хан, снял пистолет с предохранителя. – Разве американец не рассказал тебе, как это произошло?

– Рассказал. Но я хотел бы услышать эту историю еще раз из твоих уст. Знаешь, у нас не очень-то любят людей, которые меняют хозяев.

– Ну, во-первых, у меня никогда не было хозяев. А во-вторых, я думал, что у вас на Востоке… – Сарматов попытался подобрать нужные слова. – Ну, что Восток…

– Дело тонкое? – ухмыльнулся Али-хан. – Да-да, нам этот фильм специально показывали во время учебы для того, чтоб мы представляли, что вы о нас думаете. Только тут вы как раз немного ошибаетесь. Даже на Востоке никто не хочет иметь дела с людьми вроде тебя. Кстати, группой, которая похитила американца, тоже командовал майор. Тебе не кажется это странным?

Сказав это, Али-хан медленно достал из ножен длинный, блестящий на солнце кинжал. Любуясь вязью, оплетающей отполированное лезвие, он тихо проговорил:

– Американец заплатил мне десять тысяч долларов за то, чтобы я довез тебя до госпиталя в целости и сохранности. И обещал еще дать, если ты останешься жив. Но мне кажется, ты стоишь дорого. Почему этот янки так заботится о тебе? Сомневаюсь, что он так дорожил бы твоей жизнью только из-за того, что ты помог ему бежать. Скажи, может, мне отвезти тебя в контрразведку, и мне заплатят больше?