Дары мертвых богов - Маргарет Уэйс

— Заключенную? — изумился Герард. — Ту безумную женщину? Вы хотите снова ее увидеть?

— Надеюсь, она все еще здесь, — произнес монах.

— О да. Кажется, я от нее никогда не избавлюсь. Зачем ты хочешь увидеть ее, брат? — спросил шериф, даже не пытаясь скрыть любопытство.

— Она думает, что я могу ей помочь, — сказал Рис.

— А кендер? Он тоже ей помогает?

— Я хорошо на нее влияю, — заверил его Паслен.

— Нет необходимости сопровождать нас, шериф, — добавил монах. — Нам просто нужно твое разрешение.

— Думаю, мне лучше пойти с вами, — сказал Герард. — Чтобы убедиться, что с вами не случится ничего плохого. С каждым из вас.

Рис и Паслен переглянулись.

— Нам надо поговорить с ней наедине, — объяснил монах. — Дело очень важное и касается религии.

— Я думал, ты больше не монах Маджере, — произнес Герард, подозрительно посмотрев на Риса.

— Это не значит, что я не могу помогать тем, кто находится в беде, — ответил Рис. — Пожалуйста, шериф. Всего несколько минут наедине с ней.

— Хорошо, — согласился Герард. — Не понимаю, как вы можете попасть в неприятную историю, запертые в тюремной камере.

— Много он знает, — мрачно произнес Паслен. В тюрьме кендер остановился, чтобы перекинуться словечком с сородичами. Рис забеспокоился, услышав, что Паслен хочет сказать им что-то на прощание. Когда кендер полез в свой мешочек, собираясь раздать все свое богатство — таков обычай кендеров перед смертью, — Рис схватил Паслена за шиворот и оттащил подальше. Герард показал на камеру.

— Она не встает с койки, — проговорил он, — и ничего не ест — отсылает еду обратно, даже не попробовав. У вас посетители, госпожа, — громко позвал он, открывая дверь.

— Давно пора, — отозвалась Зебоим, садясь.

Она откинула назад капюшон. Глаза цвета морской волны заблестели.

Рис втолкнул Паслена в камеру, затем вошел сам.

Герард закрыл дверь и вставил ключ в замок, но поворачивать не стал. Он подождал немного, прислушиваясь. Трое беседовали тихо, к тому же шериф обещал им разговор наедине.

Покачав головой, Герард пошел поболтать с тюремщиком.

— Сколько времени ты дал им, шериф? — спросил тюремщик.

— Как обычно. Пять минут.

На столе стояли песочные часы. Тюремщик перевернул их под восхищенными взглядами кендеров, которые просовывали головы, руки и ноги сквозь решетку, чтобы лучше видеть такую замечательную вещь, и все время донимали Герарда вопросами, сколько там песчинок. Когда же тот ответил, что не знает, было предложено быстренько их пересчитать.

Герард слушал привычные жалобы тюремщика на кендеров, наблюдал за струйкой песка в часах и ожидал услышать что-нибудь тревожное из камеры в конце коридора.

Однако все было тихо. Когда упала последняя песчинка, шериф крикнул:

— Время вышло, — и пошел по коридору. Открыв дверь, он замер, пораженный. Безумная женщина лежала на койке, закрыв лицо капюшоном. Никого, кроме нее, в камере не было. Ни монаха. Ни кендера. Герард ничего не мог понять. Чтобы покинуть тюрьму, надо было пройти мимо него, сидящего за столом… но ведь никого не было!

— Эй, ты! — окликнул шериф безумную, тряся ее за плечо. — Где они?

Женщина махнула рукой, словно отгоняла насекомое. Герард вылетел из камеры и ударился о стену.

— Не прикасайся ко мне, смертный! — произнесла женщина. — Никогда ко мне не прикасайся.

Дверь с грохотом захлопнулась.

Шериф поднялся и, поморщившись — он сильно ушиб голову и плечо, — воззрился на дверь, затем потер плечо и заковылял по коридору.

— Отпусти кендеров, — крикнул он. Те принялись кричать и визжать. От их воплей треснул бы и камень. Герард вздрогнул.

— Просто делай, что я велю, — приказал он тюремщику. — И поторопись. Не беспокойся, Смит. У меня есть чудесная собака, которая поможет держать их в узде. Собака должна заняться чем-нибудь. Она скучает по своему хозяину.

Тюремщик открыл дверь, и кендеры весело выбежали из нее навстречу яркому свету свободы. Герард бросил взгляд на камеру в конце коридора.

— И думаю, ей придется скучать очень долго, — мрачно добавил он.

Глава 6

Водоворот в Кровавом море Истара… Если моряки и говорили о нем, то только шепотом. Когда-то Водоворот причинял ужасные разрушения — крутящаяся утроба красной смерти, которая целиком заглатывала корабли. Некогда из этой утробы люди слышали грохочущие голоса Богов:

— Посмотрите, смертные, вы знаете, на что мы способны.

Когда Король-Жрец Истара осмелился провозгласить себя Богом и люди Истара стали ему поклоняться, настоящие Боги Кринна сбросили на Истар огненную гору, уничтожив город и похоронив его под морскими волнами, которые окрасились в красно-бурый цвет. Мудрые люди говорили, что это из-за особого песка на дне, но большинство верило, что от крови тех, кто погиб во время Катаклизма. Какова бы ни была причина, но цвет воды дал название морю, и с тех пор оно стало известно как Кровавое.

Над местом, где был город, Боги создали Водоворот. Неумолимая ярко-красная воронка должна была заставить держаться подальше тех, кто мог бы потревожить вечный покой усопших, и служить смертным постоянным напоминанием о силе и величии Богов. У Водоворота был устрашающий вид, моряки боялись и уважали крутящиеся красные волны, исчезающие в темном провале. Тем, кто случайно оказывался поблизости от воронки, гибели избежать не удавалось — они находили свое последнее пристанище на дне Кровавого моря.

Затем Такхизис украла мир. Без ярости Богов, которая поддерживала Водоворот, он стал крутиться все медленнее и медленнее, а затем и вовсе остановился; воды стали тихими, словно деревенский пруд у мельницы.

— Посмотри, что стало с Кровавым морем. — Голос Чемоша дрожал от ярости и отвращения. — Сточная канава!

Заслонив глаза от утреннего солнца, Мина повернулась туда, куда указывал Чемош, к тому, что когда-то было одним из чудес Кринна — величественным и ужасающим.

Водоворот хранил память о каре Истара. Теперь некогда имевшие дурную репутацию воды Кровавого моря лениво ползли по песчаным пляжам, которые были усеяны отбросами. Остатки сломанных корзин, покрытые слизью доски, истлевшие сети, рыбьи головы, разбитые бутылки, обломки ракушек и мачт плавали на маслянистой поверхности воды — волны лениво кидали мусор взад-вперед. Только старожилы помнили Водоворот и что находится под ним: руины города, людей, время.

— Век Смертных! — фыркнул Чемош. Он поддел носком башмака мертвую медузу. — Вот его наследие. Страх, благоговение перед Богами исчезли — и что осталось? Грязь и мусор смертных.