Демон ветра - Роман Глушков

Каратель оседлал Торо и покосился на Беззубого, несущего караул возле костра. Беззубый уснул на посту и храпел так громко, что его храп, наверное, был слышен даже в Марселе.

Сото вздохнул и в последний раз поглядел на сладко спящую Лисицу… Снова тягостное нежелание уезжать заныло внутри него хуже зубной боли. Вернуться в объятья подруги, а завтра утром рвануть вместе с ней куда глаза глядят и начать новую жизнь. Не думать ни о прошлом, ни о будущем. Просто жить и наслаждаться сегодняшним днем и обществом прекрасной спутницы…

…В то время, как главный инициатор убийства сеньора ди Алмейдо будет безнаказанно наслаждаться собственной жизнью в роскоши своего дворца! Слишком большое снисхождение проявит к нему Сото, если оставит все на своих местах. Возможно, по отношению к какой-нибудь мелкой сошке, наподобие Матадора, это было бы и справедливо, но только не к двуличному Пророку, святость которого являлась лишь овечьей шкурой, прикрывающей злобную волчью натуру. Всемогущий Небесный Покровитель отказался спасать своего верного слугу Гаспара де Сесо. Скоро выяснится, пожелает ли Господь заступиться за того, кто именует себя его Гласом.

Сото Мара – вот настоящий Божественный Судья-Экзекутор, для которого не существует неприкасаемых. Сото Мара – а не эти жалкие типы в балахонах крысиного цвета! И судный день Пророка уже не за горами!

Прости, Лисица. Спасибо за все, и прощай. Ясного тебе неба и сухой трассы… А также более достойных спутников…

Больше Сото не оборачивался. Он растолкал Торо ногами и съехал с холма не запуская двигатель – незачем было поднимать лишний шум. Потом еще с четверть часа байк вел в руках, и только когда удалился на порядочное расстояние, завел его и тронулся по неровному проселку на восток.

Неприступные стены Божественной Цитадели и двухсотметровая громада великой святыни – Стального Креста – не пугали летящего к ним из далекой Испании демона Ветра…

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ОСТАНОВИТЬ ВЕТЕР

Хотя сокол видит перед собой тысячи птиц, он не замечает ни одной из них, кроме той, что должна стать его добычей.

Среди кромешной тьмы, когда врата чувств и окна переживаний плотно закрыты, человек вступает в царство свободы. Так происходит потому, что у человека после смерти нет формы.

Карлос Гонсалес не встречал Джованни Скабиа без малого два десятка лет – с тех самых пор, как того изгнали с предпоследнего курса Боевой Семинарии при Главном магистрате. Карлос и Джованни четыре года учились в одной группе и проживали в соседних кельях, так что в те годы они знали друг друга неплохо. Кадет Скабиа считался одним из лучших воспитанников, но по совершенно необъяснимой причине за год до выпуска он удосужился провалить выпускные экзамены и вылететь из Семинарии, буквально в одночасье лишившись всех перспектив на службу в привилегированном Братстве Охотников. Сосед Джованни по келье говорил, что причиной апатии однокурсника к учебе стала молоденькая послушница ордена Сестер Услады Духа, в которую Джованни не посчастливилось по уши влюбиться и которая в итоге разбила ему сердце.

Единственное, что разузнал Матадор о несчастном влюбленном после того, как его отчислили, – Скабиа подался в братство Защитников Веры, поскольку там отчисленных семинаристов принимали с распростертыми объятиями. Несмотря на неоконченный курс, начальную боевую подготовку Джованни прошел, и пусть он не имел права служить в элитных подразделениях, стаптывать сапоги в воинских частях рангом пониже ему не возбранялось.

И вот спустя много лет дослужившийся до должности командира отряда Гонсалес узнал, что тот рябой кадет, с которым они вместе когда-то хлебали пресную семинаристскую кашу, также сумел достичь неплохих вершин служебной карьеры. Заместитель командира личной гвардии Пророка и Апостолов, так называемых Ангелов-Хранителей – звучало не менее впечатляюще, чем «командир Пятого отряда Охотников при Главном Магистрате».

– Карлос, ты ли это, дружище? – Уже изрядно поседевший Джованни Скабиа вышел из-за стола поприветствовать прибывшего к нему в кабинет Матадора. – Так вот каким стал наш гордый сарагосец! Да, время летит… А взгляд у тебя все тот же – до костей пробирает. Помнится, даже старшекурсники тебя задирать побаивались.

Бывшие однокурсники обнялись. Карлос тоже был рад встрече, хотя друзьями они с Джованни никогда не являлись и, чего греха таить, порой довольно крепко ссорились. Но сегодня о юношеских ссорах никто не вспоминал: встреча командиров была сугубо служебной, причем вызванной неприятными обстоятельствами…

Охотиться в Ватикане Карлосу пока не доводилось, и то, что его отряд сегодня работал внутри Божественной Цитадели, следовало считать редким, но, к сожалению, не почетным исключением. Затянувшееся дело с сарагосским чернокнижником-убийцей требовало, чтобы его непременно довели до конца. Поэтому как только Пятый отряд прибыл в Ватикан, Гонсалес и Легран были вызваны разгневанным Апостолом Инквизиции, который уже получил отправленную Жераром из Мадрида телеграмму. Оказалось, что после жестокого убийства Главного магистра Мадридской епархии к подобному предупреждению в столице отнеслись весьма серьезно.

Первым в апартаменты к Апостолу направился магистр. Пробыл он там недолго, но вышел оттуда красным, как перезрелый помидор; будто не выслушивал разнос, а парился в жарких термах. На Матадора Жерар даже не взглянул – едва ли не бегом скрылся с глаз, только Карлос его и видел. Гонсалес обреченно вздохнул и, гордо задрав подбородок, двинулся за своей порцией нагоняев.

Неизвестно, о чем Апостол говорил с магистром, но с Охотником он вел себя на удивление сдержанно и в какой-то степени даже приветливо. Впрочем, Карлос догадывался, что добродушие главы Ордена Инквизиции очень зыбкое и в любой момент может закончиться.

– Вы превосходный Охотник, брат Карлос, – заметил Апостол. – Я не обвиняю вас в том, что случилось в Мадриде. Магистр Жерар ознакомил меня с вашими отчетами – вы действовали согласно обстановке и давали своевременные советы. Жаль, что к ним не всегда прислушивались. Пять минут назад я освободил магистра Жерара от ведения этого дела, и раз уж сегодня ваша Охота привела ваш отряд на столичную территорию, я беру дело под свой личный контроль. Его Наисвятейшество крайне обеспокоен. Отныне вы подчиняетесь только мне и больше никому. Все рапорты должны идти на мое имя. Вам понятен приказ?

– Так точно, Ваше Святейшество.

– Вам наверняка известно, что согласно инструкциям на территории Ватикана имеют право вести Охоту только Первый или Второй отряды. Столица – особая зона, поэтому, исходя из правил, я должен забрать у вас дело и передать его либо брату Бернарду, либо брату Густаву. Однако я не собираюсь этого делать. Вы успели прекрасно изучить врага и лучше знаете, чего от него следует ожидать. Наоборот, я развязываю вам руки и не ограничиваю в применении средств. Через час у меня деловая встреча с Апостолом Защитников Веры, на которой я намерен настаивать на оказании вам всяческой поддержки со стороны его ведомства. Если потребуется, я даже готов по вашей просьбе ввести в столице чрезвычайное положение. Но надеюсь, что до крайних мер дело все-таки не дойдет. Итак, с этого момента вы наделены исключительными полномочиями. Вы осознаете, какова теперь степень вашей ответственности?

– Осознаю, Ваше Святейшество.

– И вы осознаете, что вас ожидает в случае, если убийца Главного магистра Мадридской епархии не будет схвачен в кратчайшие сроки?

– Полностью, Ваше Святейшество. – Об этом Матадору было излишне напоминать.

Таким образом, командир Пятого отряда на время превратился по сути в одного из самых влиятельных людей в Ватикане. Он мог беспрепятственно врываться с обысками в дома высокопоставленных горожан и устраивать поголовные проверки в любом столичном квартале. Во власти Гонсалеса было перекрывать городские ворота и все ватиканские мосты без какой-либо санкции сверху. По его приказу были готовы подняться по тревоге все силовые подразделения города – от не просыхающих в трактирах Добровольцев Креста до любого из свободных отрядов Охотников. Порой у Матадора начинала кружиться голова от могущества, которым наделил его Апостол Инквизиции. Однако Карлос ни на миг не забывал, что от подобного кружения голова его может легко слететь с плеч, а значит, пользоваться неограниченными возможностями Гонсалесу предстояло с оглядкой. Поэтому начинать исполнение апостольского приказа командир намеревался все же не с досконального прочесывания города. Карлос учел, что, несмотря на приметную внешность, Луис Морильо чертовски ловко избегает облавы. Так что в планировании сегодняшней Охоты Матадор отталкивался не от вероятного поведения преступника, а от его конечной цели – места, где неуловимый Морильо должен был так или иначе появиться…