Преступный режим. «Либеральная тирания» Ельцина - Руслан Хасбулатов

Далее, Верховный Совет принял решение о немедленном созыве X Чрезвычайного Съезда народных депутатов с по­весткой дня «О политической ситуации в Российской Фе­дерации, сложившейся в результате антиконституционного переворота, осуществленного Ельциным».

Этот съезд был также созван в изумительно короткий пе­риод времени, буквально через день...

Работа X Чрезвычайного Съезда

Съезд начал свою работу 23 сентября в 10 утра, де­путаты все прибывали и прибывали... Обстановка в стране быстро накалялась. Никаких попыток переговоров с руко­водством Верховного Совета ни Ельцин, ни Черномырдин не предпринимали, хотя в мемуарах они ссылаются на эти свои инициативы. На мои попытки связаться с ними, пере­говорить — никакой реакции. Все виды связи, уже ночью 21 сентября, у меня были отключены так же, как и во всем Белом доме. Жизнь здесь, в Белом доме, закипела необыч­ным образом, напоминая августовские дни 1991 года.

С одной стороны, обстановка выгодно отличалась от тех событий — мы сумели немедленно, в точном соответствии с Конституцией, собрать парламент, дать оценку событиям, включая оперативно вынесенное решение Конституционно­го суда, в соответствии с которым отрешение президента от должности принимало абсолютно законный характер, безу­пречный с любой точки зрения. Поддержка наших дейст­вий была очень широкая. Несмотря на отключение каналов связи, мы через московские районные Советы, в частности Краснопресненский районный Совет, разные учреждения и организации, имели связи с регионами. Знали, что регио­нальные органы власти везде проводят экстренные заседа­ния Советов для обсуждения одного вопроса — о полити­ческом положении, сложившемся в Российской Федерации в результате государственного переворота, совершенного Ельциным. Документы Президиума Верховного Совета с повесткой дня для обсуждения мы переслали в регионы — в республики, области, края и округа для обсуждения.

Но, с другой стороны, по сравнению с событиями 21 ав­густа 1991 года, я видел, что «противник» другой, он — бес­пощадный, безжалостный, маниакально одержимый же­ланием удержать власть, готовый жестоко расправиться с Парламентским Сопротивлением. Он уже привык к крови, буквально жаждет ее (примеры: события в Ингушетии, из­биения в «Останкино» в 1992 году и 1 мая 1993 года — в центре Москвы), сросся с организованной преступностью, готов использовать самые грубые и жестокие провокации. Поэтому я предвидел, что наше сопротивление будет труд­ным, допускал возможность поражения. И прямо сказал об этом уже на первом брифинге для журналистов в 22 часа 21 сентября...

«О политическом положении в Российской Федерации в связи с государственным переворотом, совершенным президентом Б.Н. Ельциным»

Уважаемые граждане Российской Федерации! Уважаемый Съезд народных депутатов Российской Федерации, уважаемый Конституционный суд, представители прессы! Вечером 21 сентяб­ря Президент Российской Федерации Борис Николаевич Ельцин совершил государственный переворот. В его Указе «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации», Обращении к гражданам России, постановлениях Правительства по исполне­нию его решений объявляется о прекращении полномочий Съез­да народных депутатов и Верховного Совета, приостанавливается деятельность Конституционного суда. Президент подчинил себе Генерального прокурора.

Другими словами, предпринята попытка ликвидировать полно­стью не только принципы и суть разделения властей, но и сущест­вующую законодательную власть. Кстати, и сегодня в руках Ельцина концентрируется власть, практически никем не контролируемая и никому не подвластная, не сравнимая даже с диктаторской. При последней всегда остается какая-то атрибутика, а здесь и ее не ос­тавили, поскольку готовящийся именно для этой роли Совет Феде­рации, как вы знаете, умер, так и не появившись на свет.

В результате переворота по существу провозглашена жесткая диктатура, отменено народовластие, введена политическая цензу­ра на средства массовой информации. Здесь, в Верховном Сове­те, отключена связь, вводится ограничение с освещением. Произ­вольно изменено устройство государственной власти, ее высших органов, парализовано на сегодняшний день управление страной, дан новый, пожалуй, самый сильный импульс для дезинтеграции страны. Конечно, на этом фоне просто кощунственно звучат слова экс-президента о сохранении прав и свобод личности в условиях практически беспредельного беззакония и произвола.

Заявление о роспуске Съезда народных депутатов и Верховно­го Совета, практически изменение статуса Конституционного суда, Генеральной прокуратуры, Центрального банка, попытки взять под контроль помещения, здания, принадлежащие Верховному Совету, есть, конечно же, оскорбление чувств каждого гражданина, оскорб­ление чувств всего народа, избравшего эти органы (я уже не говорю о вас, уважаемые народные избранники). Это есть оскорбление и вызов нашим демократическим партиям, общественным движени­ям, всем новым, подлинно демократическим движениям и органи­зациям. Страдают наши сограждане, которые с 1989 года неодно­кратно отдавали свои голоса на различных выборах, на различных референдумах, искренне считая, что они участвуют в демократиче­ском процессе.

Действия ельцинистов есть грубый вызов мировому демокра­тическому движению. Это есть грубый вызов не только для наших сограждан, но и для всех наших союзнических отношений и прежде всего в рамках Содружества государств.

Как вы знаете, Верховный Совет мгновенно отреагировал на эти преступные решения. Уже в ночь с 21 на 22 сентября были приняты важные документы — Постановления о немедленном прекращении полномочий Президента Российской Федерации Бориса Николае­вича Ельцина, об исполнении полномочий президента вице-прези­дентом Руцким Александром Владимировичем, о созыве десятого (внеочередного) Съезда народных депутатов Российской Федера­ции, об отмене указов бывшего Президента Российской Федера­ции, связанных с этими действиями.

Заключение Конституционного суда в связи с государственным переворотом укрепило правовую основу для деятельности Верхов­ного Совета и X Чрезвычайного Съезда народных депутатов.

С этими и другими документами вы знакомы. Вам они розданы.

Каковы же действительные цели переворота?

Во-первых, это стремление уйти от ответственности за крах своей политики, развал страны, за резкое ухудшение жизни народа. Это попытка переложить ответственность с себя на представитель­ную власть и таким образом сохранить агонизирующий режим.

Во-вторых, цель переворота: спасти свою социальную опору, очень узенькую, то есть тех, кто награбил баснословные богатства, строит себе дворцы, имеет по нескольку дорогих лимузинов, отды­хает на Канарских островах, купается в роскоши при невиданном обнищании 90 процентов населения.

В-третьих, одна из целей — бросить людей в «дикий» рынок ка­питализма XIX века, на произвол судьбы, лишив их всякой социаль­ной защиты, средств существования.

В-четвертых, правящий режим желает, предавая национальные интересы, иметь вердикт Запада на свое существование. Собст­венно, таким образом осуществляются экономические реформы, все в большей степени подчиняющие экономику страны сырьевым потребностям Запада, ведущим международным финансовым и промышленным группам, активно проникающим в российскую эко­номику и финансы.

Эти цели осуществлялись неуклонно с момента прихода ельцинистов к власти. Мы хорошо помним этапы авантюрных действий на этом пути. Это и шоковая терапия, которая имела не столько эко­номические, сколько политические цели — создать, хотя неболь­шую, но, тем не менее важную социальную опору из спекулятивно-мафиозных элементов, называемых «предпринимателями». Это и декабрьская (1992 г.) попытка введения чрезвычайного положения в стране, и печально знаменитый ОПУС в марте 1993 года. Далее, психологический террор накануне, в ходе и после проведения ре­ферендума 25 апреля, завершившийся «кровавым Первомаем». Это, наконец, и пресловутая августовская «артподготовка», и ны­нешнее сентябрьское преддверие государственного переворота.