Эра Дракулы - Ким Ньюман

Женевьева разрывалась на части между быстро затухающим восторгом от последнего кормления и тысячами проблем Тойнби-Холла, похожих на комариные укусы. Последнее время ее жизнь казалась сотканной из слишком большого числа нитей, слишком многое требовало внимания. Важные вопросы приходилось откладывать.

Она встала и прошлась по комнате. Одну стену занимали медицинские книги и папки Джека. В углу под стеклянным колпаком стоял его драгоценный фонограф. Для исполняющего обязанности директора этот кабинет должен был стать домом. Но Женевьеве приходилось бежать то в Старый Джейго, то в Челси. Она спросила себя, за кем охотится на самом деле: за Джеком-Потрошителем или за Чарльзом Борегаром.

Неожиданно она очнулась от мыслей, обнаружив себя перед маленьким окном, выходящим на Коммершиал-стрит. Сегодня стоял особенно густой туман, походивший на разлившиеся по улицам желтое море, захлестывающее здания. «Теплых» ноябрьский мороз должен был резать как бритва. Или как скальпель.

Потрошитель не убивал с последних выходных сентября. Она лелеяла надежду, что он просто исчез. Возможно, Моран оказался прав и Монтегю Друитт действительно был Джеком-Потрошителем? Нет. Это невозможно. И тем не менее полковник сказал той ночью нечто такое, что до сих пор преследовало Женевьеву, оставаясь в глубине разума.

Напротив Холла стоял мужчина, закутанный в черный плащ, вокруг него и над ним завивался туман. Он словно боролся с какой-то внутренней неуверенностью — так же, как и она. Это был Чарльз.

Моран сказал, что Холл — центр схемы, нанесенной на карту города местами убийств.

Чарльз, неожиданно решившись, пересек дорогу, и туман расступился перед ним.

Глава 52

КОНЕЦ ЛЮСИ

Она была тем, кем, черт побери, хотела быть. Той женщиной, какой ее желали видеть мужчины: Мэри Джейн Келли, Мари Жанетт, племянницей дяди Генри, мисс Люси. Да она стала бы Эллен Терри, если бы это помогло.

Джон сидел у кровати. Она снова рассказывала ему, как ее обратили. О ночи на пустошах, когда его драгоценная Люси подарила ей Темный Поцелуй. Теперь она рассказывала эту историю от имени мисс Вестенра, словно сама Мэри Джейн была каким-то другим человеком, какой-то ничего не значащей проституткой…

— Мне было так холодно, Джон, я испытывала такой голод, чувствовала себя такой новой…

Она легко могла понять, как чувствовала себя Люси. Их обеих охватила душевная паника после пробуждения от смертного сна. Одинаковая отчаянная, бездонная жажда. Только Люси проснулась в склепе, ее оплакали и похоронили со всеми почестями. А Мэри Джейн пришла в себя на телеге, в нескольких минутах езды от известковой ямы, брошенная среди других никому не нужных тел.

— Она была всего лишь ирландской шлюхой. Никому не нужной, Джон. Но «теплой», мягкой, живой. Кровь пульсировала в ее милой шейке.

Он слушал, качая головой. Келли понимала, что Джон безумен. Но он оставался джентльменом. Он хорошо к ней относился и подходил для нее. Защитил от давешнего странного франта. Сумасшедший, тот что-то говорил о Джеке-Потрошителе и угрожал ей, а Сьюард сразился с ним. Мэри Джейн не ожидала, что доктор проявит такую доблесть, защищая ее.

— Детей мне не хватало, Джон. А моя жажда терзала меня, поедала изнутри.

Келли приводили в замешательство новые желания. Понадобились недели, чтобы привыкнуть. То время теперь казалось сном. А сейчас она теряла собственные воспоминания и становилась Люси.

Опытной рукой врача Джон разгладил блузку на ее груди. Он был воплощением заботливого любовника. Но недавно Мэри увидела его с другой стороны. Когда он порезал того щеголя. Джон нанес удар, и лицо его изменилось. Он сказал, что она отомщена, и Келли поняла — разговор идет о Люси. Франт уничтожил Люси. Но с его смертью эта часть истории исчезла и из разума Сьюарда. Может, и с ней такое случится, когда она станет в большей степени Люси, нежели Мэри Джейн. По мере того как воспоминания Вестенра проникали в ее разум, Келли медленно погружалась в темное море.

Мэри Джейн ничего не значила, и если бы она утонула, то лишь порадовалась бы. В черных, холодных глубинах было так легко заснуть и проснуться настоящей Люси Вестенра.

Но — вдруг замерло ее сердце…

Все так быстро менялось, она с трудом поспевала за происходящим, и нужно было постараться. Джон — ее единственная надежда сбежать из этой бедной комнаты, с этих мерзких улиц. В конце концов она заставит его снять ей дом в лучшей части города. Там у нее появятся прекрасные одежды, слуги. И изысканно говорящие дети с чистой, сладкой кровью.

Келли понимала, что франт заслуживал смерти. Он обезумел. В Миллерс-корт никто не прятался, никто его там не ждал. Дэнни Дравот был не Потрошителем, а всего лишь еще одним старым солдатом, любителем приврать о язычниках, которых убил, и загорелых девках, с которыми кувыркался.

Исполняя роль Люси, она вспомнила, как Мэри Джейн в страхе схватилась за горло, когда Вестенра выскользнула из пространства между склепами.

— Она была нужна мне, — продолжила Келли. — Мне была нужна ее кровь.

Он сидел у ее кровати, сдержанный и внимательный. Позже она удовлетворит его. И изопьет из него. После каждого кормления Келли все больше превращалась в Люси, а сама постепенно исчезала. Наверное, что-то такое присутствовало в крови Джона.

— Нужда превратилась в боль, такую, какой я никогда не знала, она грызла желудок, заполняла мой несчастный разум красной лихорадкой…

С самого перерождения зеркало, висящее в комнате, стало для нее бесполезным. Никто не позаботился нарисовать ее портрет, поэтому Келли легко забыла собственное лицо. Джон показывал ей картины с изображением мисс Вестенра, которая выглядела как маленькая девочка, одетая в наряды матери. Когда Келли представляла себя, то видела лишь Люси.

— Я подозвала ее, — сказала она, приподнимаясь с подушек, кучей громоздящихся на кровати, и приближая свое лицо к нему. — Я пела вполголоса, потом махнула ей рукой. Я пожелала ее себе, и она пришла…

Мэри Джейн погладила Джона по щеке и положила голову ему на грудь. Неожиданно она вспомнила мелодию, а потом слова: «Лишь фиалку сорвала я с могилы матери моей». Джон задержал дыхание, слегка вспотев. Каждая жилка в его теле напряглась. Пока Келли рассказывала историю, ее жажда только усиливалась.

— Передо мной появились красные глаза, послышался зовущий голос. Я сошла с дорожки, а она ждала меня. Стояла холодная, такая холодная ночь, а на ней была только белая рубашка. Бледная кожа сверкала в лунном свете. Ее…

Келли осеклась. Она говорила от своего имени, а не от Люси. Мэри Джейн, сказала она про себя, будь осторожна…

Джон встал, нежно оттолкнув ее от себя, и прошелся по комнате. Он схватился за умывальник и посмотрел в зеркало, пытаясь отыскать нечто в отражении.

Мэри Джейн смешалась. Всю свою жизнь она давала мужчинам то, чего они хотели. Теперь она умерла, но все осталось по-прежнему. Келли подошла к Джону и обняла его со спины. Тот подпрыгнул от ее прикосновения, удивленный. Разумеется, он же не заметил, как она подошла.

— Джон, — проворковала она, — иди в кровать, Джон. Согрей меня.

Он снова оттолкнул ее, на этот раз грубо, а она все еще не привыкла к своей вампирской силе. По-прежнему считая себя слабой девушкой, Келли таковой и оставалась.

— Люси, — пусто протянул Джон, обращаясь не к ней…

Злость вспыхнула в ее мыслях. То, что осталось от Мэри Джейн, пытающейся держать нос и рот над поверхностью черного моря забвения, наконец взорвалось.

— Я не твоя чертова Люси Вестенра, — закричала она. — Я — Мэри Джейн Келли, и мне наплевать, кто что об этом думает.

— Нет, — сказал Сьюард, засунув руку в карман пиджака и что-то там крепко сжав. — Ты — не Люси…

Прежде чем на свет появился серебряный нож, она поняла, какую глупость совершила. Ничего не поняла раньше. Горло слегка саднило. Там, где его перерезали.

Глава 53

ДЖЕК ИЗ МАШИНЫ

«Теплая» медсестра сидела за столом в фойе, жадно читая последний роман Марии Корелли «Тельма». Насколько знал Борегар, с момента обращения прославленной писательницы ее проза только портилась. Вампиры редко сохраняли творческие способности, вся их энергия уходила на простое продление жизни.

— Где сейчас мадемуазель Дьёдонне?

— Она сегодня замещает директора, сэр. И, скорее всего, находится в кабинете доктора Сьюарда. Надо ли объявить ей о вашем приходе?

— Не стоит беспокоиться, спасибо.

Старшая медсестра нахмурилась и мысленно прибавила еще одну жалобу к списку Дурного Поведения Этой Вампирской Девчонки. Чарльз поначалу удивился тому, что слышит ее чистые и неприятные мысли, но потом отмел эту мимолетную помеху, направляясь на второй этаж, в кабинет директора. Дверь была открыта. Женевьева не удивилась его приходу. Сердце его на секунду замерло, как только он вспомнил ее рядом с ним, это белоснежное тело, красный рот…