Никакой магии - Андрей Уланов

Глава 14

В которой инспектор Грин допрашивает мертвеца.

Темнота сменилась на бледный свет, тишина — глухим, неразборчивым бормотанием. Прежним остался лишь купол, тяжело сдавивший голову и напрочь отрезавший меня от остального мира. Сквозь щели в нее просачивались лишь отдельные лучики… отзвуки… запахи… ЗАПАХИ?! Великий Лес!

Открыв глаза и сев — точнее, с трудом приподнявшись на локте я увидела источник этих «ароматов» и, застонав, рухнула обратно в глубину подушки. Жуткое, непереносимое зрелище — жестяная лохань, полная цветов. И ладно бы они диссонировали друг с другом только по запаху, в конце концов, даже не все эльфы в должной мере владеют икэрю-хана — но ведь на них нельзя было смотреть без содрогания! Белоцветковые ирисы почти вперемешку с бордовыми розами, рядом охапка мимозы, из которой, словно пленные эльфы в орочьей толпе, виднелись веточки матиолы, а за ними печально склонились нежно-сиреневые головы соцветия аллиума. Еще там стояли георгины и лилии, ярко-рыжие — они-то меня и добили окончательно.

— Очнулись, вэнда?

— Кей Молинари! — я ошеломленно уставилась на вошедшего эльфа. — Но как…

…можно было быть такой дурой, запоздало додумала я. «Эксперт по пестрым ящерицам», ну конечно, еще тогда его следовало назначить первейшим подозреваемым. С его-то возможностями… а уж мотив имелся размером с купол Собора Пяти Святых. Все эти годы Молинари копил злобу, по капле выдавливая ее, дистиллируя и разливая по пробиркам, в равной мере ненавидя сородичей-эльфов и приютивших изгнанника людей. А сейчас этот живодер в заляпанном кровью халате собрался призвать чуму войны на оба дома.

— Неожиданно сильный стимулирующий эффект, — пройдя мимо цветочной лохани к столу, Молинари сделал короткую пометку на одном из разбросанных по столешнице листов. — Даже румянец появился.

Мне очень хотелось швырнуть в герцога тяжелый и острый предмет, но под рукой имелась лишь подушка, явно к таковым не относящаяся.

— Вам, кей, не дает покоя слава Myranu? — прошипела я. — И вы решили пойти дальше и начать эксперименты на представителях собственной расы?

— Это была моя идея!

Как и в первую нашу встречу, полковник сумел появиться в комнате незаметно для меня. На этом сходство заканчивалось — вместо элегантного костюма в темных тонах, Кард нарядился в кургузую серо-коричневую куртку с пятнами засохшей глины и наполовину оторванным карманом, синий картуз и когда-то светлые штаны из парусины. Да и аромат вокруг него распространялся отнюдь не бергамотовый. Мне потребовалось секунд пять, чтобы соотнеси знакомый голос и вид небритого полупьяного грузчика из доков. Но… если полковник здесь, значит Молинари все-таки не Главный Злодей?!

— Сэр?

— Нашатырь на вас не действовал, и профессор уже начал беспокоиться, — подойдя к окну, полковник отодвинул плотную темно-синюю штору… за которой оказалась еще одна, чуть потоньше. — Между прочим, цветы прислали именно вам.

— Мне?! Но кто…

…мог проявить столь дурной вкус, мысленно закончила я.

— Записки в прихожей, на столике, — ответил вместо полковника Молинари. — Эльфийское посольство, сэр Дарнли… от Бентинков доставили целых два букета… для скромного инспектора полиции вы удивительно популярны.

— Я буду вам удивительно признательна, — пообещала я, — если вы уберете их как можно дальше. Пока ваша пациентка вновь не лишилась чувств.

— Да, свою роль они сыграли, — Молинари поднял колокольчик, слегка качнул, и, прежде чем замолк стеклянно рассыпающийся звон, на пороге объявился орк в темно-зеленой ливрее. Приглядевшись, я с трудом удержалась от хихиканья. Узнай в Лесу, каким именно орнаментом украсил герцог одежду своей прислуги, Молинари смог бы обклеить вызовами на дуэль весь особняк… причем не только изнутри.

— Возьми эту емкость и отнеси в оранжерею, — велел герцог. — Полагаю, из них выйдет неплохое удобрение для моих орхидей. Не возражаете, вэнда?

— Напомните, когда у вас день рождения, кей, — я попыталась перевернуться на бок и обнаружила, что из одежды на мне лишь тонкая ночная рубашка… и слой бинтов на левом плече, — пришлю вам в подарок маленький очаровательный Bulbophyllum cupreum.

— Неужели я так похож на навозную муху?[3] — обиженно спросил герцог. — Вот она, эльфийская благодарность, полюбуйтесь, полковник. Три дня назад, когда ее привезли…

— Три дня?!

Мое последнее осознанное воспоминание заканчивалось прыжком с обрыва. Дальше в голове начинался темный провал, с редкими вкраплениями то ли странных воспоминаний, то ли просто бредовых видений.

— Стресс, переохлаждение, кровопотеря, неправильная лихорадка, — с явным удовольствием перечислил Молинари, — не говоря уж о сущих мелочах, вроде, — звякнув пинцетом, герцог продемонстрировал слегка расплющенный темный комок, — отравления свинцом. Должен сказать, вам невероятно повезло, вэнда. Пуля сорок четвертого калибра запросто могла превратить ваше плечо в мясной фарш, приправленный осколками костей. Вы же отделались поверхностной раной, почти царапиной! Как говорят в таких случаях гномы: в кольчуге родился!

— Гномы в таких случаях, — отозвался от окна Кард, — поминают магию. По крайней мере, один знакомый нам гном. Или же пускаются в долгие рассуждения о неправильно подобранной навеске, подмокшем порохе и слое воды, замедлившем пулю. Впрочем, — он с досадой тряхнул головой, — не важно. Рад, что вы очнулись, инспектор. Отдыхайте, набирайтесь новых сил… это — приказ! — с нажимом добавил он.

— Да, вы правы, конечно, конечно, — тоном заботливой тетушки озабоченно прокудахтал герцог и, тут же, почти не раскрывая рта, на грани слышимости прошептал: — Одежда в соседней комнате, за зеркальной дверью.

— Пойдемте, сэр, — обычным голосом добавил он, — пациентка еще чрезвычайно слаба, не стоит ее понапрасну беспокоить.

Кажется, Кард удивился — но Молинари буквально вытолкал его за дверь.

Минут пять я разглядывала потолок — удивительно безвкусная лепнина, как только Молинари ее терпит? — и пыталась обнаружить в организме признаки неправильной, правильной или хоть какой-нибудь лихорадки, а также остальных перечисленных герцогом напастей. Найти удалось только сильный зуд над левой лопаткой, под бинтами, в остальном же тело полагало себя на удивление здоровым — и очень, очень голодным. После чего маленькое эльфийское привидение вылезло из-под одеяла, цапнуло со столика у кровати кисет с трубкой и на цыпочках — паркет словно льдом натирали — перебежало к зеркальной двери.