Никакой магии - Андрей Уланов

Что ж, герцог не соврал и даже не пошутил — на маленьком столике и вокруг него действительно была разложена, точнее, беспорядочно разбросана одежда. Только не моя. Полковник то ли застеснялся копаться в моем шкафу, то ли — что гораздо более вероятно — покопавшись, решил, что мой гардероб нуждается в радикальном обновлении.

Больше всего меня поразил небрежно прислоненный к стене эльфийский полупанцирь. Хитиновый защитный доспех людям не продавали никогда, от слова «совсем», ведь их и в Лесу хватало не всем Стражам. Попасть же в Аранию «хитинка» могла лишь одним способом — но замытых следов крови прежнего владельца на внутренней стороне я не увидела, как ни старалась. Да и «крылья бабочки» переливались слишком яркими красками для трофея времен последней войны. Подарок от хэи Таринэль?

Увы, и без примерки я отлично видела, что с размером неведомый даритель не угадал. Как на корове седло, к данному случаю людская поговорка подходила болезненно-точно. Черный кожаный корсет с вычурно-ярким клеймом известной гномской мастерской выглядел более предпочтительно — пока я не попыталась его поднять. Ох… судя по звуку и весу, между слоями кожи гномы заботливо втиснули кольчугу или пластинчатую броню. Возможно, я смогла бы его надеть — не в одиночку, разумеется, — и даже сидеть, но вот от стула к стулу передвигаться пришлось бы ползком.

Вздохнув, я обошла столик и принялась изучать разложенные на кушетке платья. Два ближайших относились к печально знакомому по визиту на гномский прием стилю: «чулок, еле-еле натянешь». Следующее… я вертела и примерялась к нему почти минуту, прежде чем догадалась, как эту комбинацию из медных колец и очень узких полосок голубого муслина надевать — и как оно будет выглядеть. Создавший его портной, судя по всему, вдохновлялся старинными аранийскими гравюрами, где представительниц моей расы было принято изображать в виде скачущих по ветвям полу- и даже почти голых демониц.

Еще одно платье на кушетке не поместилось, да и не нуждалось в этом — ведь оно стояло рядом без всякой посторонней помощи. Внушающая уважение конструкция, можно сказать — целое здание на каркасе из китового уса. Шелк, парча, кружева… наверное, на него ушло больше ткани, чем на всю мою прежнюю одежду. А если мне захочется поймать кого-то в клетку и хорошенько отпинать ногами, достаточно будет лишь напрыгнуть сверху.

Просто ужас. Я еще раз оглядела комнатку в тщетной надежде заметить хоть что-то пригодное для надевания — и с трудом сдержала тоскливый вой. Спокойно, девочка, спокойно, это не нарочно, это не изощренное издевательство, у них просто мозгов не хватит на такое. Всего лишь невежество и дикость… а-а-а, Гнилые корни! То-то Молинари так любезно все подстроил. Ну кей, дайте мне только шанс…

Тут я, наконец, заметила, что судорожно сжимаю в левой руке свою любимую трубку — и принялась набивать ее дрожащими от холода и злости пальцами. Привычный вишневый аромат хоть и не улучшил настроение, но хотя бы придал мыслям объем и форму… дымного кольца, по которому они принялись носиться, словно пьяные белки. Р-р-р!

Определенно, моя нервная система сейчас пребывала не в лучшей форме — иначе с чего бы мне, словно какой-нибудь гоблинке, пытаться разорвать злосчастное платье. К тому же голыми ногтями здесь ничего особого и не сотворить, слишком хороша ткань, чтобы всласть покромсать ее на мелкие лоскутки, требуется нож…

…или ланцет. Вроде того, что я видела на столе Молинари рядом с колокольчиком. Отличный стальной ланцет, наверняка заточенный не хуже гномских сигиллей.

Можно сказать, что герцогу повезло. Если бы он увидел меня чуть раньше, с загадочно-довольной улыбкой на устах и ланцетом, то вполне мог бы обзавестись парой-тройкой седых волос. Впрочем, и так неплохо получилось.

Когда я вошла в столовую, герцогу как раз подали второе. Увидев мой новый наряд, Молинари охнул, выронил солонку и, всплеснув руками, опрокинул бокал с вином. Заменявший блюда слуга был выдрессирован лучше — он хоть и наклонил поднос, но успел вовремя придержать рукой уползающую тарелку.

— Приятного аппетита, — ласково пропела я, присаживаясь напротив. — Не прикажете подать еще порцию? — герцог механически, словно гномская заводная кукла, кивнул. — Приготовьте стейк филе-миньон с прозрачным соком, и к нему, — я сделала вид, что задумалась, — красное ардшское, а на десерт, м-м-м…

— Фруктовый чай и маффины, — очнулся Молинари. — И никакого мороженого еще неделю как минимум. Это я говорю как ваш лечащий врач, вэнда!

— Вообще-то я собиралась попросить парфе, — заметила я. — Но, раз вы настаиваете, пусть будут маффины.

Герцог не ответил, притворившись, что целиком сосредоточился на разделывании фаршированной курицы — нарезаемые им ломтики были тонкими почти до прозрачности… пока вдруг не потолстели до полудюйма.

— Не могу не отметить оригинальность вашего наряда, вэнда, — не отрывая взгляд от тарелки, промурлыкал Молинари. — Сапоги в качестве домашней обуви, равно как и жакет поверх, гм, ночной рубашки… несколько необычно.

— Зато удобно и практично, — парировала я.

— И очень эротично, — пробормотал герцог. — А жетон Ночной Гвардии на бретельке добавляет пикантную перчинку. Нет-нет, не надо целиться в меня вилкой. Просто, как ваш лечащий врач, я хотел напомнить, что здешний климат не столь комфортен, как в нашем родном Лесу. К тому же…

— Что?

— Уже ничего.

— Нет уж, — с нажимом произнесла я, — договаривайте.

— Я собирался попросить вас об одной услуге, — Молинари довольно неплохо изобразил гримасу скорби, переходящую в отчаяние, — касающуюся вашего с полковником расследования. — Но, похоже, что мне все-таки придется делать все самому.

— И что же это за услуга, — щелкнула дверь и через пару секунд на столе передо мной возникла тарелка с восхитительно парящим куском, нет, кусочищем жареного мяса, а рядом — уже открытая бутылка вина с белоголовым вулканом на этикетке. Я с огромным трудом удержалась от желания немедленно впиться зубами в еду и все-таки закончила фразу: — для которой я слишком… раздета? Вы собрались на прием к Ее Величеству?

— Не угадали, — Молинари взял бокал, — там, куда я собираюсь, прием будет значительно более холодный… во всех смыслах.

— Если проблема только в этом, — как можно беззаботнее прочавкала я, — то мне хватит пары минут, чтобы утеплиться.

— О, было бы превосходно, — зубасто усмехнулся герцог. — В таком случае я буду ждать вас в холле второго этажа… сразу после обеда.

Теперь уже настала моя очередь нарочито медленно водить ножом по мясу. Что же за гадость задумал «мой лечащий врач»? И где мне взять хоть какую-то теплую одежду? В комнате не имелось ничего подходящего. Можно, конечно, изобразить капустный кочан и натянуть на себя пять-шесть слоев тряпья, но это уже будет не эпатажем, а откровенным уродством. Да и вообще, судя по ухмылке кея, мне потребуется что-то вроде шубы. Хм… шуба… мех… право, жаль, что Молинари не подхватил у аранийских дворян их варварскую привычку развешивать на стенах жилищ охотничьи трофеи. Волчья шкура мне бы сейчас очень пригодилась. Или горного единорога — у них великолепный, мягкий и пушистый мех, ослепительно-белый, рядом с ними лесные сородичи выглядят почти как обычные лошади. Гладить живое чудо можно часами напролет, недаром в их стойлах всегда толпятся юные эльфы. А уж завести собственного — предел мечтаний, счастье на сотню лет вперед. Нет, стоп, назад, еще раз: шуба, мех, единороги, горы…