Хочу остаться собой - Николай Воронков

Я, наверное, выглядел таким ошарашенным и растерянным, что ее торжествующая улыбка стала просто ослепительной. Подхватив юбки, она удалилась с видом королевы.

Минут десять пытался переварить услышанное. Если это и наказание, то настолько извращенное, что его могла придумать только женщина!

Исполнение наказания началось быстро. Меня помыли, побрили, постригли по местной моде. Потом пришел портной и снял с меня мерки. В ожидании заказа стал пытать толмача. Выяснились очень интересные вещи. Во-первых, я действительно попал на Эрию. Страна, в которой я оказался, называлась Гиспа. Максур, как звали толмача, рассказал, что страна находится примерно в трех тысячах километров на запад от Империи. Торговые караваны из Империи очень редко, но доходят и до них. Купцов бывает немного, но Максур на всякий случай их язык выучил.

– Максур, объясни, пожалуйста, в чем же заключается наказание? Ну буду я выглядеть дураком, ну и что. Глупо, неудобно, но не смертельно. В чем тогда радость для миледи?

Максур посмотрел на меня удивленно.

– Не знаю, как у вас, а у нас для благородного дона быть уличенным в присвоении чужих заслуг, во лжи, в неспособности быть мужчиной с женщиной хуже смерти. Очень многие в таких случаях кончали жизнь самоубийством. А если тебя уличат в обмане прилюдно, то дело наверняка закончится дуэлью. А с твоей боевой подготовкой это верная смерть.

– Так я вроде чужих заслуг не присваиваю, никого не обманываю.

– Ты что, не понял?! Миледи расскажет всем, что ты сам признался в том, что ты великий маг, воин и любовник! Тебя будут стараться задеть, вызвать на дуэль, затащить в постель. И любая твоя ошибка будет воспринята как ложь мошенника или неуважение! Тебя обвинят в этом открыто. После этого ты или покончишь с собой, или тебя убьют.

– А почему просто самой не убить?

– Неинтересно, убийство все равно выплывет, потом придется объясняться. А так и ей интересно, и тебе унижение со смертью.

Я задумался. Дебилизм.

– Как-то не вяжется. Она объявит меня великим магом, воином и любовником, как же я могу быть ее шутом?

– А у вас что, благородных не делают шутами, чтобы сильнее наказать и унизить?

Я опять призадумался. Точно не помню, но вроде при Петре Первом были подобные случаи. За большие прегрешения ставили перед выбором – или в шуты или на плаху. Поневоле согласишься.

– А с чего миледи решила, что я из благородных?

– А разве нет?

– Ну официальных бумаг у меня нет.

– Если ты в этом признаешься, тебя просто повесят.

– Час от часу не легче. А что мешает мне просто сбежать?

– Так магистр поставил на тебя метку, и найти тебя проблемы не составит, – усмехнулся Максур.

Просканировав себя, никакой метки не обнаружил. Магия магистра тоньше моей или берут на понт?

– И все равно я не понял. Ну объявят меня шутом, но тогда ведь не должны и убивать?

– Так в этом и прелесть. Подойти к воину-магу и снисходительно потрепать по щеке, затащить в уголок и потискать. Можно ударить, и никто слова не скажет, а если ниже достоинства, то можно позвать стражу, и она тебя просто выпорет. А если ты попытаешься сопротивляться, то тебя просто убьют.

Дурдом. Хотя для дворянина такое наказание и вправду должно восприниматься как невыносимый позор. Миледи оказалась совсем не дура. Ударить мужчину в самое больное место – самолюбие! Чисто женский садизм. А мне-то как теперь себя вести? Бежать пока рано, я ничего не знаю про эту страну. А устраивать побоища неинтересно.

На следующий день после обеда меня вызвали к миледи. Посреди комнаты стоял портняжный манекен, а на нем висел мундир имперского гвардейца. Не знаю, где портной взял фасон, но форма выглядела как настоящая. Однако, приглядевшись, понял, что поспешил. Сознательно или нет, но детали одежды были перепутаны или сдвинуты так, что создавали впечатление шутовского наряда. Любой военный сразу поймет, что форму шили для маскарада. Я повернулся и встретился взглядом с довольной миледи.

– Миледи желает, чтобы я это надел?

– Да, желаю! Примерь форму, через пару часов мы поедем на прием. – С торжествующим видом она вышла.

Несколько раз я обошел манекен. Это ж надо так испоганить отличный материал! Идти в этом точно нельзя, и вправду примут за клоуна. Придется использовать магию, приводить мундир в порядок. Переделку я начал осторожно. Настоящую форму я помнил еще по Империи. Осторожно подправлял, сдвигал, менял тон, оттенки. Через час форма стала походить на настоящую. В порыве вдохновения добавил еще галуны, эполеты и аксельбанты. Фальшивые жестяночные награды заменил на парочку настоящих, которые видел в свое время у генерала Дегю. Потом занялся мечом. Миледи и здесь постаралась. Сталь была самого поганого качества, для отделки использовались самые обычные стекляшки. Полное впечатление оружия дурака. Для начала исправил клинок, выкинул всю мишуру. Затем добавил потертости в нужных местах на рукоятке и ножнах. Меч стал выглядеть скромно, но обещал очень большие неприятности. Теперь можно и переодеваться.

Встав у зеркала, покрутился и невольно залюбовался отражением. Фигура отличная, форма сидит как влитая, без единой складочки. Даже награды и меч в потертых ножнах смотрятся органично. Припомнив своего ротного, потомственного офицера, немного приподнял подбородок и добавил высокомерия во взгляде. Теперь то, что надо! Так и просится на плакат «Боевой имперский офицер в парадной форме». Когда меня наконец позвали к миледи, я уже привык к форме и двигался свободно. В тот момент, как я только входил в дверь ее комнаты, взгляд миледи был снисходительно-насмешливый. Но по мере моего приближения стал сначала удивленным, затем недоумевающим, а затем и вовсе растерянным. Прищелкнул каблуками и коротко склонил голову:

– Миледи! Позвольте представиться, поручик имперской лейб-гвардии лэр Линк готов вас сопровождать.

Следующая пара минут была минутами моего торжества. Миледи, не сказав ни слова, стала ходить кругами, осматривая меня. Правда, я не понял, что ее интересовало больше – фасон моего мундира или почему он так на мне сидит. Несколько раз она почти касалась меня, но в последний момент отдергивала руку. Наконец прошипела:

– С этим разберемся потом, сейчас пора ехать во дворец.

Я молча подал руку, и мы проследовали. Сначала на улицу, потом на открытой коляске во дворец. С нами ехал и принаряженный Максур, правда, тот старался вести себя очень незаметно, особенно когда миледи обращала на него злой взгляд. Но по дороге он успел объяснить, что мы едем на бал в королевский дворец. Я был в недоумении.

– Зачем меня-то везти в такое место? Случись что, и миледи не поздоровится.