Я. Истории из моей жизни - Кэтрин Хепберн

Я отлично выспалась, хотя за окном всю ночь жутко шумел ливень. Мы с Вилли пришли к решению выехать около девяти: кто первым проснется, тот первым и позвонит. Я заказала в номер обильный завтрак и принялась изучать карту. Телефонный звонок.

Кейт. Да… Привет, Вилли… Замечательно… Чудесно… Правда?.. Девять — ладно… Я оставлю дверь открытой… Велеть им подогнать машину?.. Хорошо.

Я оделась. Оставила чаевые для служанки, упаковалась, открыла дверь, поставила возле нее свои сумки. Пришел Вилли. Мы вызвали швейцара. Заплатили, Вилли заплатил. Швейцар ставил вещи в машину. Я подошла к нему.

Кейт. Нет, эту сумку сюда, эту туда. Потом поставите вот это сюда, а…

(Швейцар и Вилли стояли как побитые. Потом мы сели в машину.)

Вилли. Куда ехать?

Кейт. Едем той самой дорогой, по какой гуляли вчера вечером. Вниз, направо, а потом — когда скажу — налево: мне очень хочется проехать мимо Баптистерия, ворот Джиберти. Ведь это так восхитительно, к тому же нам все равно по пути…

Вилли. О!

Кейт. Если бы удалось припарковаться, можно было бы осмотреть все вблизи.

Вилли. Нет!

Кейт. Ну, тогда просто объедем вокруг.

Вилли. Ладно. Не забудь, что нам надо погрузить машину на пароход. Он должен прибыть в Сан-Мало в пятницу. Было чертовски трудно достать билет. На другой пароход мы никак не попадаем, а путь предстоит немалый.

Кейт. Ладно. Хотя, Вилли, сегодня ведь только второй день. Вторник. И потом — ехать не так уж и далеко.

Вилли. Ровно полторы тысячи километров, и для меня это — далеко. Ведь я за рулем.

Кейт. Ладно, ладно. Как бы там ни было, вон по той улице…

(Он взглянул на меня.)

Так надо. На той, по которой гуляли вчера вдоль реки, — одностороннее движение.

«Арриведерчи» — швейцару, которого Вилли с чрезмерной щедростью отблагодарил чаевыми. И мы тронулись в путь. Движение было очень оживленное.

Кейт. Здесь налево.

Вилли. Нельзя — здесь одностороннее движение.

Кейт. О Боже. Ладно, поезжай вперед, а на следующем перекрестке повернешь налево.

Вилли. Жаль все-таки, что у меня нет с собой зрячего гида. Ты вот все смотришь и смотришь в свои карты, а ведь вряд ли знаешь даже то, в какой стране мы сейчас находимся. В результате — благодаря тебе — мы едем не в том направлении по улице с односторонним движением.

Кейт. Тут не написано, то есть не обозначено, куда ведут улицы… Теперь налево — нормально.

Вилли. Значит, сейчас мы движемся именно в том направлении, в каком тебе хочется ехать? Я хочу сказать, что ты, выходит, все-таки видишь, когда хочешь видеть?

Кейт. Надеюсь, что да. Ты молодец.

Вилли. Да это все от езды по городу.

Кейт. О Господи. Понимаю… Я бы с ума сошла… Пожалуйста, направо.

Вилли. Интересно, будет ли снова дождь?

Кейт. Боюсь, что да…

(Въехали на площадь.)

Медленно езжай по кругу, может, удастся припарковаться. А вот и Баптистерий.

(Я стала читать надпись.)

Вилли. Почему ты не смотришь на само здание? Прочесть-то про него можно и после.

Кейт. Вот ворота.

Вилли. Я не умею смотреть спиной.

Кейт. Это церковь. Паркуйся здесь.

(Мы заняли свободное место; нас тут же обругали по-итальянски.)

Вилли. Послушай, это частная стоянка. Для автобусов или что-то вроде этого.

(Пришлось выехать.)

Кейт. Давай еще раз по кругу, как можно медленней…

(Я снова стала читать.)

Вилли. Послушай, не утруждай себя чтением. Я все это сам читал. Было построено тогда-то и тем-то…

(Он перечислил некоторые детали истории Баптистерия.)

Кейт. Когда, черт возьми, ты все это успел узнать, но что самое забавное, — как ты все это запомнил?

Вилли. Главное — сосредоточиться.

Кейт. Да брось ты.

Вилли. Ну а ты что, не можешь?

Кейт. Не знаю, Вилли. Правая развилка. Мне кажется, что у меня все вылетает из головы из-за возбуждения. Запоминается цвет, форма, расположение вещей и предметов. Я всегда могу воссоздать все свои шаги.

Вилли. Это я заметил.

Кейт. О, ты… Но это было здорово, да?

Вилли. Я был сбит с толку. Ты уверена, что это нужная нам дорога?

Без особых хлопот выехали из Флоренции на большую автостраду, которая вела в Пизу. Миновали Монтекатини, потом Лукку — очаровательный город, хотя и его мы не видели, потому что не свернули с автострады. Выехали к побережью. Мне хотелось по меньшей мере добраться хотя бы до Пизы, до которой от побережья, если двигаться на юг, оставалось всего несколько километров, — взглянуть на нее хотя бы мельком, а уж потом двинуться на север.

Очень скоро стал накрапывать мелкий дождь, а потом хлынул настоящий ливень. Длинные колонны грузовиков делали обгон почти невозможным.

Вилли. Ты уверена, что это та дорога?

Кейт. Да, это единственная дорога.

Вилли. Я не могу обгонять. Слишком опасно.

Кейт. Прошу прощения — из Модены нам, очевидно, следовало поехать обратно на север.

Вилли. Как мы могли это знать?

Кейт. Я ездила по этой дороге раньше. Именно по этой самой дороге. Теперь я вспомнила.

Вилли. Да?! С кем же?

Кейт. Тебе так важно, с кем? Я не знаю.

(Едем в полном молчании.)

Посмотри, какой замечательный цвет вон у того дома?

Вилли. Да, замечательный. Ты хочешь уверить меня, что не в состоянии вспомнить, с кем ты была, когда ехала по этой дороге?

Кейт. Ну, наверно, с Мамой и Папой.

Вилли. Я не верю, что ты сказала мне именно то, что только что сказала.

Кейт. Что же тебя не устраивает в том, что я путешествовала с Мамой и Папой?

Вилли. Думаю, что мамочку и папочку ты оставила дома. Ты отлично помнишь, с кем ты тогда путешествовала.

Кейт. Вилли, ты не прав…

Вилли. Ну и денек выдался.

Дорога шла по холмистой местности, то поднимаясь в горы, то спускаясь в долины. Миновали Женеву, потом ехали по южному берегу Франции, где так много замечательных курортных городков.