Путь - Татьяна Алхимова

Я вышел из душа и завернулся в полотенце. Надо бы придумать себе форму. Во что мне будет удобно одеваться. Я прошёл в свою комнату и открыл шкаф. Там, как и ожидалось, было множество вариантов доступной мне одежды. Каждый день, как и во всем городе, я буду получать свежий комплект выбранного костюма. Удобно и просто. Итак. Мой вид всё равно должен быть идеальным и безупречным, хоть я больше и не Палач. Любимая белая рубашка – я достал её из шкафа и бросил на кровать, черные брюки, тоже привычно. Теперь мне не нужно ходить тихо и бесшумно, я могу бодро маршировать вместе с обычными солдатами, а значит, выбираю высокие черные ботинки на шнуровке. И тут мой взгляд попал на тяжелый вязаный кардиган, достаточно длинный, чтобы почти доставать до колен, красивого темно-коричневого цвета. С двумя большими карманами по бокам – как раз то, что мне нужно. Я надел всё это на себя и остался доволен своим видом. Если при взгляде на себя в зеркале не вспоминать про то, чей я сын и как появился на свет… Встретив черный взгляд в отражении, я с ненавистью отвернулся. Ведь я не виноват в том, что совершил Судья, почему же я ненавижу себя за его поступки?

Я подошёл к окну, открыл его и стал смотреть на город и заходящее солнце. Совсем скоро солдаты вернутся в свои дома, и уже завтра я буду одним из них. Какое место приготовил Совет для меня, смогу ли я сохранять хладнокровие и спокойствие. И самое главное – насколько хватит моего терпения. Как долго получится у меня так жить?

До самой ночи я простоял у окна, видел, как солдаты вернулись домой, видел их уставшие понурые лица, видел и бодрых жизнерадостных командиров. Наш мир, наша идеология дала им смысл жизни. Дала им цели и мечты. И никто не вправе отнимать у них это. Никто не должен ломать их привычную жизнь и обрекать на страдания. Но ведь каждый должен иметь выбор. И как найти грань между свободой выбора и человеческим счастьем? Мы думаем, что делаем этих людей счастливыми, избавляя их от мук выбора, от мук любви и ответственности перед семьей и потомками. Но правда ли это? Льен-Линкок не стал счастлив, выполняя свою роль в обществе, но ровно так же он не стал счастлив, обретя любовь. Почему?

У меня нет ответов на все эти вопросы. Чтобы ответить на них, мне надо разобраться в самом себе. Поэтому я отошёл от окна и лег на кровать, как был, в одежде, и моментально уснул. В эту ночь никаких снов я не видел. Это был великий подарок – просто спокойно спать.

9.

Дни шли за днями. Мы с Линкоком влились в нашу военную часть и неплохо были приняты. Совет не поставил нас, как обещал, в самый низ. А выделил вполне приличные должности. Командование уже хотело меня повысить, и я не стал отказываться. Линкок не принял повышение, аргументируя это тем, что нужен на своём месте. Мне очень хотелось поговорить с ним с глазу на глаз, но он постоянно отказывался зайти вечером ко мне и поужинать вместе. Я смотрел, как люди гибнут на поле боя и всё больше убеждался в том, что наш мир – гнилой насквозь. Он совершенно пустой и бессмысленный. Но эти мысли надо отгонять от себя, пока моя свобода только лишь иллюзия, я не должен выдавать себя ничем. Моя задача – просто жить. Обустроить своё жилище, понять простых солдат, понять себя.

Я стал приносить в дом трофеи с поля боя – разное оружие – и развешивать его по стенам в гостиной, складывать на полки. У меня никогда не было возможности устроить свой быт так, как я хочу. А теперь эта возможность появилась, и я решил ей воспользоваться. Я быстро понимал суть военных операций и маневров и предлагал своё видение продолжения боя. Мне, действительно, оказалось интересно воевать, иногда я ловил себя на мысли, что не вспоминаю прошлое, а просто наслаждаюсь моментом. Солдаты быстро стали уважать меня, в их глазах я не видел привычного страха и ужаса. Всё чаще встречал восхищение и похвалу.

Полгода спустя я успел подняться на три должности и зарекомендовал себя как отличный стратег. Но близкого контакта с Линкоком так и не складывалось. Я начал тревожиться, что он замкнулся в себе, и придумывает какой-то план. Надо разобраться с этим, нельзя, чтобы он всё испортил.

Однажды, вернувшись вечером домой, я понял, что настал тот самый момент, когда надо решительно действовать. Я закрылся в своей комнате и переместился в мир, где оставил Анну. Я знал, что вряд ли смогу её там найти, она наверняка уже устроила свою жизнь и не станет возвращаться на то место, где мы расстались. Но проверить стоит. В нашем мире не бывает зимы и снега, здесь же было холодно, и крупными хлопьями падал снег. Я быстро замерз, ждать в такую погоду не было смысла. И я вернулся обратно домой.

Целую неделю каждый вечер я перемещался в тот мир и, притаившись, ждал. Если Анна не появится в ближайшее время, то я брошу эту идею. Но в самый последний день, когда я уже отчаялся её увидеть, она пришла. Живая и невредимая. На ней было надето тёплое пальто, волосы убраны под шаль. Она не без труда пробиралась по глубокому снегу, озираясь по сторонам. Главное, чтобы Анна не заметила меня. Я ждал, когда она уйдет, чтобы проследить. Но она всё стояла и стояла, смотрела пустым взглядом куда-то вдаль, и я поймал себя на мысли, что уже не считаю её такой же красивой, как в те дни, когда она была в карцере. Она как-то увяла и потускнела, даже Льен-Линкок выглядел гораздо бодрее по сравнению с ней. У меня замерзли руки и ноги, а она всё никак не хотела уходить.

Спустя полчаса, Анна развернулась и пошла в сторону города. Я выждал ещё какое-то время и стороной отправился за ней.

Она бесцельно бродила по городу почти до глубокой ночи. Мне нужно было возвращаться, иначе я могу здесь застрять до утра и ничего не узнать. Но надо выяснить, куда она направляется. Далеко за полночь Анна добралась до вокзала и села на поезд. Как выяснить, куда она едет?

– Простите, пожалуйста, – я обратился к проводнику. – Подскажите, до