Путь - Татьяна Алхимова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Убери свою руку, – я схватил Элен за запястье и отвел ладонь в сторону. Моя рука сжимала её руку с такой силой, что я чувствовал, как трещат внутри кости. Какая же мерзость все эти разговоры. – Я вырос в парадигмах нашего общества, я не нуждаюсь в женщинах и связях с ними. Моя генетическая карта идеальна. В отличие от тебя, я не страдаю похотливыми мыслями и желаниями. Ты мне противна и если бы не субординация, я бы плюнул тебе в лицо или сломал твою руку.
Элен в ужасе отпрянула от меня, я выпустил её запястье и брезгливо вытер свою ладонь о накидку. Никак не покидало меня ощущение того, что в своей руке я держал не человеческую руку, а кусок помоев.
– Ты не знаешь, от чего отказываешься. Я могла бы помочь тебе стать членом Совета, обрести безграничную власть. Но ты глуп. И прикидываешься святошей. Но ничего, время покажет, кто был прав, – она говорила зло. Рот её перекосило от ненависти, лицо покраснело. – Ты ответишь за всё.
– Не нравится быть отвергнутой? Мне не нужна ни ваша власть, построенная на крови, ни место члена Совета. И если я захочу когда-нибудь прикоснуться к женщине, то она будет не такой как ты.
– Совет не одобрит снятие тебя с должности. Я сделаю для этого всё.
– Не будь так уверена, Элен.
Она хотела что-то ответить мне, но эмоции взяли верх, и нервно дернув плечом, она вышла из коридора. Я постоял некоторое время перед закрытой дверью карцера. Какие ещё пороки скрывают члены Совета? Насколько на самом деле отвратительны эти люди, насколько низко они пали, требуя от нас высоких моральных качеств? Они растят детей, убеждая их в том, что семья и любовь это порок, что человеку нужен только друг, товарищ. Они сами забыли, что такое быть людьми. Если я сумею выбраться за эти стены и жить как простой солдат, я смогу забыть всё это и быть как все. Да. Это моя цель. Быть как все и сделать хоть что-то хорошее для людей.
Я открыл дверь карцера и вошёл. Анна лежала в углу, закрыв голову руками и уткнувшись в пол. За сутки в карцере ничего страшного с человеком произойти ещё не может, сутки без сна – не так уж и жестоко.
– Анна…
– Уходите отсюда, если вы пришли говорить. Если нет, то просто убейте меня, отпустите Льена и забудьте, – голос её был бесцветным и тихим. Она отчаялась, в этом нет сомнений.
– Да, я пришёл поговорить. Но совсем не о том, о чём вы думаете. У меня есть к вам предложение. Если вы согласитесь, то это сможет сохранить жизнь и вам и Льену.
– Я не верю вам. Это наверняка какая-то уловка.
– Нет. Я действительно решил вам помочь. Слушайте внимательно, всё нужно сделать очень быстро, – я подошёл к ней и опустился на корточки, заговорил шепотом. – Вытащить из этого мира вас двоих я не смогу. У Льена больше шансов выжить здесь, рядом со мной. Поэтому я возьму вас и перенесу в другой мир. Там вам придется наладить свою жизнь. Я сделаю так, что вас никто не будет искать. А Льен останется здесь, и я вам обещаю, что с ним всё будет в порядке. Мы дадим ему новое имя и должность. Всё будет хорошо, поверьте.
– Зачем вам это нужно? – она подняла на меня свои глаза, красные от слез и бессонной ночи среди белых стен.
– Если хотите, думайте, что это для очищения совести. Палачи тоже люди.
– Значит, я его больше никогда не увижу?
– Никогда. Но вы будете знать, что он жив. Разве этого недостаточно?
– Достаточно. Что нужно делать?
– Вам – ничего. Я всё сделаю сам. Просто будьте готовы к тому, что переход в другой мир это очень больно. И никакой помощи в том мире вы не сможете от меня получить. Просто постарайтесь там выжить. И ещё, придумайте новое имя для Льена. Пусть оно останется ему как память о вас, – я не ожидал от себя таких слов. Внезапно мне стало не просто жаль этих двоих, я испытал новое для себя чувство соучастия в их судьбе, я будто бы сам переживал всё то, что чувствовали они. Мне всем своим существом хотелось им помочь, будто один этот поступок мог перекрыть все те злодеяния, которые я совершил.
– Скажите ему, что меня не принуждали к этому выбору. И я сама дала своё согласие. А ещё, скажите, что я всю жизнь буду помнить о нём, – в её глазах стояли слёзы, но я видел в них и надежду тоже. Мне самому очень хотелось верить в успех этой задумки. – Я знаю, как ему стоит называть себя теперь. Если вы сможете сохранить ему жизнь. Пусть он зовется Линкоком. Капитан Линкок, звучало бы красиво.
– Хорошо. Я сделаю всё, чтобы он смог вернуться к обычной жизни. А теперь приготовьтесь. Будет больно.
Я представил тот мир, в котором был только что, взял Анну за руку и переместил нас. Для неё это оказалось сильнейшим ударом – минут пять она не могла даже подняться на ноги и практически не слышала, что я говорю. Я выбрал безлюдное место, чтобы было время привести Анну в чувства. Когда она окончательно пришла в себя, я оставил ей свою белую накидку и рассказал, как действовать дальше. Она должна была добраться до людей, прикинуться потерявшей память женщиной, долго бродившей по окрестностям и
