Последняя колония - Джон Скальци

Райбики потребовалось несколько секунд, чтобы стряхнуть с себя задумчивость.

— Что? — вскинув голову, спросил он. — В чем я был не прав?

— Когда говорили о Ковентри, — пояснил я. — Я посмотрел эту историю. Да, британцы знали, что следует ожидать массовой бомбардировки. Тут вы не ошиблись. Но они не знали, где она должна случиться. Британцы не приносили Ковентри в жертву. И у Союза колоний не было никакой необходимости настойчиво стараться принести в жертву Роанок.

— Зачем мы прилетели сюда? — спросил Райбики.

— Вы сказали еще одну вещь, генерал: что Союз колоний никогда не присоединится к конклаву. Но, возможно, Земле это показалось бы соблазнительным

— Вы собираетесь включить Землю в конклав? — изумился Райбики.

— Нет, — ответил я. — Мы лишь собираемся предложить ей выбор. Мы хотим преподнести Земле подарки от всех миров конклава. И потом я хочу предложить ей свой собственный подарок.

— Ваш подарок?

— Правду, — пояснил я. — Все, что мне известно. О Союзе колоний, и о конклаве, и о том, что случается с нами, когда мы расстаемся со своим родным миром и выходим во вселенную. Генерал, своими мирами Союз колоний волен управлять, как сочтет нужным. Но этот мир имеет право принять собственное решение. Человечество и Союз колоний больше не должны восприниматься как синонимы. Во всяком случае, после нынешнего дня.

Райбики ошалело уставился на меня.

— У вас нет таких полномочий, — заявил он. — Вы не можете принимать решение за всех этих людей.

— Полномочий у меня действительно нет, — согласился я. — А вот право — есть.

— Вы не ведаете, что творите, — пробормотал Райбики.

— Мне кажется, что, напротив, ведаю: я переделываю мир.

В панорамном окне появился еще один корабль, прибывший вслед за нами. Я посмотрел на ЭЗК; посреди экрана крутился небольшой шарик — Земля. А вокруг него стали возникать светящиеся точки — по одной, попарно, группами и созвездиями. И когда собрались все, они начали передавать приветственные сообщения на всех человеческих языках, о существовании которых нам удалось узнать. А следом за приветствиями хлынул поток никак не зашифрованной информации о сотнях лет развития народов, населяющих различные миры, и достижениях их науки и техники. Правда — в той мере, в какой она была мне доступна. Мой подарок миру, который некогда был моим домом и станет, как я надеялся, им вновь.

16

С первого взгляда я его не узнал. Прежде всего потому, что в последний раз мы виделись в совсем другом месте. То, что я в этот момент находился на лестнице палаты представителей США, само по себе было удивительно, но куда удивительнее было встретить его там. К тому же он выглядел сейчас несколько старше, чем я его запомнил. И кожа у него была не зеленого цвета.

— Генерал Сциллард! — окликнул его я. — Вот это сюрприз!

— На то и рассчитано, — ответил он.

— Вы отлично выглядите.

— Да, пожалуй, — согласился Сциллард. — Теперь, когда Союз колоний начал переговоры с человеческими правительствами здесь, на Земле, мы обнаружили среди множества всяких других вещей, что политики не хотят воспринимать нас всерьез, если мы являемся к ним в своем обычном виде.

— Да, зеленым здесь приходится нелегко, — кивнул я.

— Вы правы. И потому я решил стать немного постарше и порозовее. Вроде бы от этого есть толк.

— Надеюсь, вы не сказали им, что вам по возрасту еще нельзя иметь водительские права, — пошутил я.

— Не вижу необходимости волновать их больше необходимого, — в тон мне ответил Сциллард. — У вас найдется немного времени? Я хотел бы кое-что вам сказать.

— На сегодня с конгрессменами покончено. Так что время у меня есть.

Сциллард демонстративно огляделся.

— Что-то я не вижу вокруг вас толпы репортеров.

— Ах, вы об этом. Так ведь сегодня генерал Гау выступает перед сенатским комитетом по разведке. А я встречался всего лишь с сельскохозяйственной подкомиссией конгресса. Там стоит всего только одна телекамера, обслуживающая весь журналистский корпус. За мной уже несколько месяцев никто не бегает: представители чужих рас куда интереснее.

— Так проходит мирская слава, — философски изрек Сциллард.

— Меня это нисколько не расстраивает. Первое время было даже приятно видеть свою физиономию на обложках журналов, но это быстро приедается. Не хотите прогуляться по городу?

— С удовольствием.

И мы отправились в сторону Эспланады* [Эспланада — музейно-парковая зона в центре Вашингтона между Капитолием и мемориалом Линкольна.]. На нас время от времени поглядывали — хотя журналисты действительно утратили ко мне интерес, но меня все еще продолжали узнавать на улицах. К счастью, обитатели округа Колумбия гордились своей привычкой к засилью в городе известных политиков, к числу которых теперь относился и я (предполагаю, что благодаря недостатку по-настоящему выдающихся личностей), и потому не слишком пристально разглядывали встречных.

— Позвольте задать вам вопрос, генерал. Что привело вас сюда?

— Мне поручено попытаться обработать сенаторов, — ответил Сциллард. — Американский мораторий на пополнение ССК оказался для нас существенной проблемой. Ведь большинство новобранцев всегда шли к нам из США. Именно поэтому у нас никогда не возникало трудностей, если какие-нибудь другие страны запрещали своим гражданам заключать договоры с Союзом колоний, их вклады были довольно незначительными. А без США мы не получаем полноценного пополнения, особенно теперь, когда к их мораторию присоединилось много других стран.

— О моратории я знаю. Мне интересно, почему сюда прилетели именно вы.

— Похоже, что никто, кроме меня, не способен разговаривать с политиками на их языке, — объяснил Сциллард. — Очевидно, непривычка к общению может обернуться и преимуществом, а ведь мы в Специальных силах редко имеем дело с, так сказать, нормальными людьми.

— Вы думаете, вам удастся уговорить их снять мораторий?

Сциллард пожал плечами.

— Это не так просто. Здесь все очень непросто, потому что как-никак Союз колоний долго держал Землю в полном неведении. А потом явились вы и рассказали всем, сколько интересного они пропустили. Земляне страшно рассердились. И главный вопрос заключается в том, достаточно ли они рассердились, чтобы примкнуть к конклаву, а не к остальным людям.

— Когда назначено голосование? — спросил я.

— Через три недели.

— Вам, наверно, интересно.

— Насколько я помню, пожелание жить в интересные времена считается страшным проклятием, — ответил Сциллард.

Несколько минут мы шли молча.

— Кстати, хочу предупредить: то, что я вам говорю, это всего лишь мое личное мнение, — нарушил молчание Сциллард. — Чтобы вы меня правильно поняли.

— Хорошо.

— Прежде всего я хочу поблагодарить вас. Я никогда в жизни даже не надеялся, что когда-нибудь мне удастся посетить Землю. Если бы вы не смогли вырвать руль у Союза колоний, я ни за что не побывал бы здесь. Так что спасибо вам за это.

Я лишь с превеликим трудом сумел скрыть удовольствие.

— Пожалуйста.

— Во-вторых, я должен принести вам извинения.

— Извинения вы должны принести Джейн, генерал, — напомнил я. — Ведь это ее вы изменили.

— Изменил я ее, но использовал вас обоих, — сказал Сциллард.

— Вы сказали, что сделали это ради сохранения человечества. У меня не вызывает восторга, когда меня используют — хоть вы, хоть кто-то еще, — но ваши цели, по крайней мере, мне достаточно близки.

— Я был с вами не вполне честен, — признался Сциллард. — Да, я переживал из-за того, что Союз колоний своей неразумной политикой может привести к гибели всю человеческую расу. Прежде всего я пытался остановить это пагубное движение. Но у меня имелась и другая цель. Эгоистическая.

— Какая же?

— Специальные силы в Союзе колоний находятся на положении второразрядных граждан. Так было всегда. Без нас нельзя обойтись, но нам не доверяют. Мы занимаемся труднейшей работой по сохранению самого существования СК — например, мы уничтожили флот конклава, — но единственная награда — это новая работа. Все больше работы, все больше ответственности. Я стремился найти способ заставить Союз колоний признать моих людей равноправными и заявить во всеуслышание, насколько мы важны для Союза. И для решения задачи мне потребовались вы.

— Я? Но ведь вы сами говорили, что вам нужны были Джейн и Зоя, а не я.

— Тогда я обманул вас, — просто сказал Сциллард. — Вам еще предстояло доигрывать свою роль. Действительно, я был убежден, что без участия Джейн и Зои человечество обречено. Ну а моей личной цели нельзя было бы достичь без вашего участия.

— Чем дальше, тем меньше я понимаю.

— Дело в том, что вы, узнав о том, что вас используют, возмутились бы, — пояснил Сциллард. — Лейтенант Саган тоже, вне всякого сомнения, очень рассердилась бы, узнав о том, что ею и всем Роаноком манипулируют ради каких-то целей Союза колоний. Но она склонна решать проблемы последовательно, по мере возникновения, и не заглядывать слишком далеко вперед. Лобовое мышление — так уж она обучена. У вашей жены, Перри, множество достоинств, но дипломатичность и стратегический взгляд на вещи к ним не относятся. А вы в этом смысле — ее противоположность. Вы стали не просто искать способ наказать тех, кто вас использовал, но и позаботились о том, чтобы надолго или навсегда обезопасить человечество от этой угрозы.