Василий Мудрый - Николай Иванович Смирнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И, как ни странно, после этого Линьков обвиняет пинских партизан в «оборончестве», «отсиживании», «местничестве», умалчивая их боевые дела. Из книги можно заключить, что только отряд «Бати» был на высоте своего положения, остальные же отряды и соединения — «так себе».
Но еще более тяжкие обвинения бросает автор книги брестским партизанам, среди которых он появляется в 1943 году. Линькову вообще не нравятся «местные» отряды, он их приравнивает к колхозам. Все в этих отрядах, по Линькову, плохо — и дисциплина, и то, что партизаны на день выходят в поля на работу, пашут, сеют, выставляют заставы, а в случае появления немцев снова уходят в лес.
Автор книги так и не понял специфику народной борьбы в тылу врага, многообразие форм партизанского движения. Он совершенно забывает, что летом 1943 года по всей Белоруссии партизанское движение переросло во всенародную борьбу, когда белорусский народ с оружием в руках восстал против немецких поработителей. А когда все трудоспособное население целого района берет в руки оружие, то кто же должен сделать посев и уборку хлебов? Конечно, восставший народ. Не идти же за батраками в соседний район! А кто бы стал тогда кормить отряд Линькова и его самого? Необходимо отметить, что отряд Линькова питался исключительно за счет местного населения.
Для того чтобы питаться за счет врага, необходимо было громить вражеские гарнизоны и имения и брать оттуда продовольственные трофеи (хлеб, скот), что и делали народные мстители Белоруссии. Отряд же Линькова этого не делал, что видно из книги, если исключить лишь 500 литров спирта, захваченного его группой. Тактика отряда Линькова оставалась неизменной: разбить отряд на мелкие диверсионные группы, обеспечить их подброшенной из Москвы взрывчаткой и разослать группы по объектам во всех направлениях. Штаб и базу отряда он так законспирировал, чтобы можно было спокойно ожидать возвращения групп с задания и вновь посылать их на задания. Мелкие диверсионные группы порознь, конечно, не в силах были громить вражеские гарнизоны и помещичьи имения и поэтому «продовольственные трофеи» были вынуждены брать у местного населения.
Зачем же тогда Линькову отходить от реального и упрекать «местные» партизанские отряды в отсиживании, местничестве, оборончестве? Когда партизанское движение переходит на всенародную борьбу, появление местных отрядов становится неизбежным. В том-то и сила партизанского движения в Белоруссии, что оно стало всенародным. «Местные» отряды в нужную минуту брались за оружие и оказывали огромную помощь основному костяку партизанского движения — бригадам и отрядам, занимавшимся повседневно боевой работой.
Характерно, что в своей книге автор сам себе и противоречит. Здесь он пишет, в частности, о замечательной боевой операции бойцов соединения «Комарова», которые перебили охрану железнодорожного моста через реку Лань и взорвали мост, а также подорвали эшелон врага с авиабомбами, после чего на этом участке было прекращено движение поездов на сутки. Так как же можно совместить якобы «отсиживание» и эту хорошо проведенную боевую операцию, по значимости и урону врага стоящую гораздо выше любой из операций, проведенных отрядом «Бати» Линькова?! Где же правда и элементарная логика?
В книге автор не избежал и самолюбования. Особенно это заметно там, где автор книги пишет о своем прибытии в Брестскую область. Здесь Линьков мнит себя организатором партизанского движения Брестской области, а сам, по договоренности с С.И. Сикорским, забирает по своему выбору 300 лучших партизан из давно организованных партизанских отрядов. Много ли тут надо ума и организаторского таланта? Здесь Линьков выступает не как организатор, а как командир диверсионного отряда, полученного им от «чужого дяди».
Бросив тень на пинских партизан, он начинает с удвоенной энергией брюзжать по адресу партизанских отрядов Брестской области, забывая, что в 1943 году здесь насчитывались тысячи партизан, имеющих уже большие боевые традиции. Он охаивает отряды вместе с их командирами и комиссарами и, что хуже всего, причину «расхлябанности» отрядов ищет в том, что группа десантников-диверсантов, прибывшая из Москвы в конце 1941 года, «растворилась» в многотысячной массе народных мстителей и ее влияние стало незаметным. А вот прибыл тов. Линьков (он же «Батя» и полковник Льдов), расстрелял командира отряда Щенкова, и все пошло как в сказке: сразу изменился народ в отрядах. По мановению волшебной палочки Линькова отряды стали расти и под его руководством враз, в один день, стали сверхбоевыми. Это узкая и аполитичная постановка вопроса!
Так может рассуждать человек, либо не имеющий понятия, что такое партизанское движение, либо донельзя влюбленный в себя. Не расстрелы, а кропотливая воспитательная работа с партизанами, повседневное руководство Центром партизанским движением укрепляло отряды народных мстителей и повышало их боеспособность. Не слишком ли много берет на себя автор книги, он же герой произведения, предполагая, что если бы десантная группа имела, скажем, не 35 человек, а 135, то все было бы в порядке и не было бы «расхлябанности» в отрядах.
Прибыв в Брестскую область, Линьков возомнил себя Гулливером и совершенно забыл, что в области существует подпольный обком партии во главе с его секретарем С.И. Сикорским, что имеются подпольные райкомы партии, что обкомом и райкомами руководит ЦК КП(б) Белоруссии, что в Брестской области есть крупное боевое партизанское соединение, организованное до Линькова и без всякой его «помощи». Это основное положение напрочь забыто автором книги. Да и секретарь подпольного Брестского обкома партии Сергей Иванович Сикорский (кстати, за боевые дела получивший звание Героя Советского Союза) показан Линьковым не как заслуженный руководитель, а как «тучный 40-летний дядька», радующийся (как ребенок!?) освобождению своей семьи. Не слишком ли это примитивно, тов. Линьков?! Ваших-то родственников на территории Белоруссии гитлеровцы в заложники не брали! Они у Вас в то время в мирном советском тылу находились. Не так ли?
В этом письме мы вовсе не хотим умалять заслуги тов. Линькова и его отряда. Мы хорошо знаем, какую большую диверсионную работу провели в тылу врага они, и не хотим повторять ошибку тов. Линькова, а хотим указать на допущенные ошибки в книге, в которой весьма односторонне показывается партизанское движение в Белоруссии».
Конечно, тон этого письма достаточно резкий. Но таков уж был Василий Захарович Корж, не терпевший никакой несправедливости. Обычно он добродушный, мягкий по характеру, редко когда повышал голос, стараясь влиять на близких ему людей
