Власть без славы - Иван Лаптев

Чрезвычайные Полномочия Президенту СССР, способному подчинить региональные структуры общей задаче выживания, генерал-губернаторства и власть армии, военно-промышленного комплекса в тесном контакте с духовенством, предупреждение мирового сообщества об ослаблении, уязвимости СССР и возможных в связи с этим неадекватных реакций, потребности в мире до конца процесса стабилизации. Поддержка от ВПК, духовенства, рабочих, женщин, КГБ.

Восстановление единства банковской системы во главе с Государственным банком СССР и безусловная передача всеми республиками своей доли в общесоюзный бюджет.

Контроль средств массовой информации.

Государственная монополия внешней торговли и контроль ее.

Приостановление на период чрезвычайного положения действия всех политических партий и организаций и полный роспуск тех из них, которые выступают с сепаратистских и национальных позиций.

* * *

ВДО «Союз» готово взять на себя и разделить ответственность с Президентом СССР, ВПК, духовенством, со всеми другими общественными силами, реально оценивающими сегодняшнее положение в стране.

* * *

Все понимают, что положение чрезвычайное, но ни одно движение или партия не имеют мужества заявить о необходимости введения чрезвычайного положения для наведения элементарного порядка, без которого движение к демократии на наших глазах превратилось в охлократическое движение к гибели.

Всесоюзное объединение народных депутатов всех уровней «Союз» имеет такое мужество… Весь вопрос в том, какова будет социально-политическая природа и направленность режима ЧП. Степень распада партийно-административной системы такова, что она не способна решить эту задачу. Еще более не способны к этому рыночно-революционные демократы. Единственным квалифицированным и некриминализованным связующим звеном, способным объединить оптимальным образом государственный и рыночный механизмы, хозяйственников и науку и т. д., является военно-промышленный комплекс. Единственной опорой наведения для этого минимального порядка, а прежде всего, выживания, является привлечение физической силы армии и духовной силы конфессий.

Нет необходимости в государственном перевороте с захватом власти военными, о котором так много говорили. Легальный государственный переворот уже совершен, власть переносится в Совет Федерации. Воля народа, изъявленная им в референдуме, игнорируется, а на Конституцию никто не обращает внимания. Жизнь заставит следовать им и рано или поздно обратиться к необходимости утвердить адекватную положению формулу: единый Союз — свободные республики, сильный центр — сильные республики. То есть необходимо немедленное введение чрезвычайного положения с предоставлением чрезвычайных полномочий Президенту СССР и президентам (председателям Верховных Советов) республик при безусловном подчинении Президенту СССР. Чрезвычайное положение должно обеспечиваться силовым потенциалом государства (армии, КГБ, МВД), авторитетом власти Президента и авторитетом духовного потенциала церквей.

Сегодня вся проблема в Президенте СССР (он же главнокомандующий), его, так, сказать, служебном соответствии всей глубине и тяжести проблем страны, находящейся в глубоком кризисе. Не им порождены проблемы, но глубина кризиса обратно пропорциональна высоте, на которой оказывался Президент СССР перед лицом проблем.

В нашем городе уже нет доверия ни к способностям, ни к намерениям власти… Власти приходят и уходят, а народ остается и остается без доверия теперь к любой власти…»

После выступления такой силы, как «Союз», Ельцин вообще может спокойно смотреть, как она добивает ослабленного Горбачева.

Сначала он так и делает, не противясь соглашению «9+1», то есть помогая генсеку ЦК КПСС выстоять в борьбе со своим ЦК в апреле 1991 года. Несколько раз происходит конструктивное обсуждение проблем Союзного договора. Ельцину не до споров, приближается 12 июня — день первых выборов президента России, на которых он с блеском побеждает. Горбачев поздравляет его на глазах всей страны. Ельцин принимает поздравления и… подписывает указ о департизации учреждений, предприятий, других организаций на территории России. Для «второго фронта» это звучит как зов боевой трубы.

Утром 17 июня мы с Лукьяновым встретились в комнате председателей палат. До начала заседания оставалось минут двадцать, пришли пораньше, чтобы встретить Павлова, выступление которого планировалось как продолжение его доклада от 22 апреля об антикризисной программе. Р. Н. Нишанов еще не подошел. Хорошо помню, как Лукьянов стоял, привалившись спиной к стене, в темно-синем костюме, галстук был, по обыкновению, тщательно завязан, белая рубашка сияла.

— Павлов сегодня будет просить дополнительных полномочий, — как будто продолжая только что прерванный разговор, вдруг сказал он.

— А президент знает об этом? — сразу же спросил я.

Лукьянов пожал плечами, дескать, мне-то откуда знать.

Вошел Павлов, возбужденный, явно старающийся выглядеть веселым. Мы обнялись. Появился Нишанов. Звонки к началу заседания уже звенели. Пошли на свои места в президиуме сессии.

Горбачев в этот день на заседание Верховного Совета не планировал приезжать, у него сначала было участие в работе Учредительного съезда Крестьянского союза, который создавал Василий Стародубцев, прославленный председатель колхоза, в августе — член ГКЧП, в теперь вот уже второй срок — губернатор Тульской области. Затем президент должен был ехать в Ново-Огарево на очередное совещание по Союзному договору.

Павлов, выступая, сделал акцент вовсе не на экономике. Он сказал, по сути дела, что кабинет очень мало дееспособен, ничего оперативно решать не может. Его слабость провоцирует региональные власти на невыполнение решений правительства. Павлов попросил предоставить правительству широкие полномочия, это были пять пунктов, включая право законодательной инициативы. Он сам предложил нам такую формулировку решения: «Учитывая остроту экономической ситуации в стране и необходимость в связи с этим оперативного решения вопросов, связанных с организацией работы по реализации программы совместных действий Кабинета министров СССР и правительств суверенных республик по выводу экономики страны из кризиса в условиях перехода к рынку, согласиться с предложением премьер-министра СССР о предоставлении правительству СССР на 1991 год права принимать решения по вопросам руководства народным хозяйством и социально-культурным строительством в рамках дополнительных полномочий, переданных Верховным Советом СССР президенту страны с уведомлением об этом Верховного Совета СССР и президента СССР». Другими словами, Павлов недвусмысленно требовал часть президентских полномочий передать правительству.