Лирелии - цветы заката (СИ) - Екатерина Евгеньевна Алешина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К ее щекам прилила кровь, и в изумрудных глазах вспыхнул неукротимый огонь. Ее взглядом сейчас можно было обращать все в пепел.
- Мне трудно это вот так сейчас принять. Речь идет о моей жизни, между прочим! – воскликнула она. - Жила себе, жила, и тут такая информация – бац! Свалилась мне, как снег на голову! И вообще, тот факт, что ты и я были женаты в моей прошлой жизни, не дает тебе никаких на меня прав! Я тебе ничем не обязана, ясно?
- Еще как ясно, Герда. Только ответь мне на такой вопрос - разве я когда-либо принуждал тебя к чему-то? Или, может быть, подавлял твою волю? Демонстрировал неуважение? Или когда-то заставлял тебя принимать решения, противоречащие твоим желаниям?
В комнате воцарилась тишина, которую нарушало лишь тихое тиканье часов и учащенное дыхание Герды. Она молча смотрела на меня, упрямо вздернув подбородок, но, не выдержав моего взгляда, опустила глаза. Я, не говоря больше ни слова, ждал ее ответа, зная при этом, что сказать ей будет нечего, ведь я не совершил ничего из того, о чем ее спросил.
- Ну же, девочка моя, я жду ответа.
Она продолжала молчать, упрямо избегая моего взгляда, но так продолжалось недолго. Медленно выдыхая, Герда вновь посмотрела на мне в глаза.
- Ты прав. Ты ни к чему не принуждал меня, не заставлял.
- Вот именно, свет мой. Все мои действия – это желание понравиться тебе. Я хотел, чтобы ты заново полюбила меня. Чтобы увидела, как ты мне дорога. Как тогда, сотни лет назад. Разве это желание преступно? Или я не заслуживаю твоей любви?
Ее сердце затрепетало.
- Тебя интересует Ингерд… - неуверенно пробормотала она.
- То есть - ты. Имя не играет здесь совершенно никакой роли. У Ингерд и Герды - одна душа. Это один и тот же человек, но в разных воплощениях. Я понимаю, тебе сейчас нелегко принять открывшуюся правду. Тебе нужно время на осознание этого факта.
Я протянул к ней руки, желая обнять, но к моему величайшему огорчению, Герда вновь ускользнула от объятий.
- Эрик, отвези меня, пожалуйста, в Академию. Я хочу побыть одна. Мне просто необходимо сейчас остаться в одиночестве и подумать о многом.
- Но еще совсем рано, останься хоть на пару часов, - попытался я уговорить ее.
- Эрик, пожалуйста, давай не будем сейчас спорить. Просто отвези меня.
Что ж, кажется, она все-таки гневается на меня. Хотя, не кажется, а так и есть. Вот этого я и боялся. Мне отчаянно не хотелось отпускать ее, но спорить с ней сейчас не имеет смысла. Возможно, ей действительно нужно остыть и побыть наедине со своими мыслями. Скрипя сердцем, я согласился отвезти ее обратно в Академию, несмотря на то, что часы показывали только половину восьмого вечера. Наши питомцы оказались застигнутыми врасплох внезапным отъездом. Всю дорогу до Академии мы провели в напряженном молчании. Герда выглядела задумчивой и растерянной, то и дело хмурясь каким-то своим мыслям. Хотя, и так понятно, какие мысли бродили в ее голове. Наконец, экипаж плавно затормозил прямо напротив ворот академгородка. Все понимающая Бастет торопливо попрощавшись, покинула повозку. Мы остались вдвоем с Гердой. Повисло неловкое молчание, вскоре нарушенное мной.
- Когда мы увидимся в следующий раз?
- Не знаю, - пожала она плечами, однако уходить не спешила.
- Но когда узнаешь, ты ведь сообщишь мне письмом?
- Угу, - понуро ответила она, избегая моего взгляда.
Подавшись к ней, я поймал ее за подбородок, заставив посмотреть мне в глаза.
- Обещай, что не оставишь меня, - произнес я, глядя на нее. - Знаю, ты растеряна, обескуражена, шокирована. Тебе трудно поверить во все это. На твоем месте, я, скорее всего, чувствовал бы то же самое. Но я прошу тебя, не казни меня за молчание о твоем прошлом воплощении. Ведь об этом так просто не расскажешь. Всю жизнь после обращения чувство вины за твою смерть пожирало меня изнутри, постоянно, то и дело, возвращая в тот день. Перед тобой настоящий мастер по доведению себя до отчаяния бесконечными «если бы». Поверь, если бы за это награждали медалями, я бы смог уже открыть музей. Герда, я ждал тебя восемьсот лет, свято веря в твое пророчество! Это придавало смысл всему моему существованию. И теперь, когда мы, наконец-то обрели друг друга, пожалуйста, не отталкивай меня. Не хочешь со мной разговаривать, так позволь хотя бы видеть тебя. Не будь ко мне жестокой.
Всхлипнув, она отвернулась, и все эмоции, что я старательно держал под замком, сорвались с цепи. Резко развернув ее к себе, я припал к ее губам, все еще хранившим вкус мятного лимонада, не в силах совладать с нахлынувшими на меня чувствами. На удивление, она совсем не сопротивлялась. Повинуясь моему порыву, она стала податливой и мягкой, подобно глине в руках гончара. В моем поцелуе не было и намека на нежность, и виной тому было безграничное отчаяние, накрывшее меня с головой. Казалось, что сейчас Герда неумолимо ускользнет от меня, как вода сквозь пальцы, и невозможно будет найти таких слов, чтобы ее удержать. Внутри меня все горело огнем, жар разливался по венам, и мне хотелось немедленно сорвать с нее всю одежду, чтобы ощутить каков на ощупь бархат ее кожи, вдохнуть нежный запах лирелий, пропитавший пряди ее волос и хоть на миг забыть обо всем рядом с ней. Ненадолго прервав поцелуй, я усадил Герду к себе на колени лицом ко мне.
- Эрик, что ты делаешь, - слабо запротестовала она, чем еще больше меня раззадорила.
Я вновь с жадностью завладел ее губами, обняв ее как можно крепче. Мои руки, беспорядочно блуждали по волнующе-гибкому телу Герды, гладили и сжимали ее бедра, пока я боролся с желанием расшнуровать на ней корсет. Языком прочертил влажную дорожку от ее ключицы к мочке уха, отчего она издала глухой протяжный стон, и я завелся еще сильнее. Осыпая короткими торопливыми поцелуями ее шею, я попытался оголить ее плечи, сдвинув плотную ткань зимнего платья. Видимо, я не рассчитал свои силы, и дернул слишком рьяно ткань, отчего платье издало жалобный треск. Этот звук словно отрезвил нас. Вмиг ее затуманенный взгляд стал осознанным, и она покинула мои объятия, торопливо пересев на кушетку напротив меня и приглаживая
