Волчок - Михаил Нисенбаум

и Ярутич, возможно, обрадовался бы этому известию, если бы не BMW, отнятый и вмятый в баррикады. Но такая настала жизнь: в любую брешь бюджета фонтанами било еще большее богатство. Ярутич со Швыровым взялись за фабричное производство железных дверей и установку новых турецких замков. От заказчиков не было отбоя. Они давно не работали с отдельными гражданами, продавали фирмам.

А тут и приватизация подоспела. Так Ярутич с партнером стали владельцами Темяцкого стекольного комбината, Мысинского машиностроительного завода, выпускающего экскаваторы. Командировки в Европу пришлось заместить поездками в Калужскую и Курскую области. Швыров договорился с чкаловцами, и, чтобы не терять времени на поезда и пробки, Ярутич летал на заводы военными «яками».

3

Я слушал Сергея, украдкой разглядывал его широкое рубленое лицо, жидкие волосы, маленькие сильные руки, пытаясь понять, в чем Варвара похожа на отца. Они похожи, но только не внешне. Общее у них – обреченность внутреннему, глубинному течению, которое тащит их куда-то помимо их желания. Сочетание силы и безволия, которое у Варвары превратилось в призвание художника. Во что оно превратилось у Сергея Ярутича? Сквозь эти мысли я снова расслышал его историю.

Тем временем Ольга узнала, что дочь знаменитого тенора продает в Вяхирях дачу с огромным участком земли. Сейчас Ярутичи снимали очаровательную квартиру неподалеку от Министерства обороны: из окон были видны Нескучный сад, Колесо обозрения и трамвайчики на Москве-реке. Но лес, Пахра, свой сад и дом, соседи – художники, режиссеры, писатели, воздух и свобода, сосны и солнце – что может быть желаннее? Дача стоила дороже двух военных «яков», на которых летал Ярутич, и ее купили не торгуясь.

Дом обветшал, флигель и службы невозможно было восстановить. Сама Ольга взялась за чертежи нового дома и разбивку японского сада. В Вяхирях одновременно работали три бригады строителей с Западной Украины. Летом Ольга с Варей жили у Лизы Папаникос в бане. Здесь давно никто не парился, зато стоял небольшой рояль. Ольга ходила в русском сарафане, носила косы, курила трубку и выглядела барыней. Еще не залили фундамент дома, а в сад уж завезли пять огромных валунов и множество круглых камней поменьше – всевозможных размеров и мастей. Снимали старый дерн и выстилали землю мхами – белыми, розовыми, голубыми. Ольга с Варварой трудились лето напролет.

Сергей замолчал, а я подумал, что красота всегда больше раскрывается через участие. Сад, который ты сам заложил и за которым ухаживал долгие годы, может выглядеть, как произведение других садовников, но ты его красоту воспринимаешь глубже и ближе. Узнавание и благодарность наполнят эту красоту теплом кровного родства: ведь ты участвовал в том, как прекрасно выглядят божьи создания.

Глядя на Сергея Ярутича, я в который раз думаю, как он похож на друга моей юности. Такой же коренастый, крепкошеий, с такими же упорными волчьими глазами. Даже походка та же самая. Главное несходство: у Валерия Горнилова, моего друга, сила наполняла слова, жесты, мазки на холстах (друг был художником), а у Ярутича все признаки силы, все ее орудия имеются, а самой силы вроде бы и нет. Говорит он тихой скороговоркой, точно сам с собой, глаза глядят выжидательно и робко.

4

Лет двенадцать назад Швыров неожиданно сказал, что устал, с него хватит, он хочет пожить спокойно в свое удовольствие. Это было тем более странно, что только-только они выкупили контрольный пакет огромной сети магазинов стройматериалов «Уникострой». Никаких признаков утомления Швыров тогда не выказывал. Ярутич растерялся: Швыров отлично знал рынок, не говоря уже о том, что проблем безопасности больше не возникало – ни с конкурентами, ни с бандитами, ни с милицией. Не волнуйся, сказал Швыров, я тебя одного не брошу. Есть у меня товарищ, поработай с ним, присмотрись, понравится – возьмешь в долю.

– Ты-то сам как? Что делать будешь? – спросил Ярутич.

Тот и говорит, мол, денег у него хватает, купил землицы на Алтае, медом займусь, пасеку заведу. И мир на душе, и при деле, и для здоровья полезно. Мед, здоровье, душа – все это было настолько не похоже на того Швырова, которого знал Сергей, что он не поверил.

На замену себе Анатолий предложил Ладислава Лежеева. Лежеев был высок, черняв, улыбался стеснительно, а все же чем-то неуловимо напоминал и Швырова, и «службу безопасности», и всех остальных людей из органов, которые пошли в бизнес и которых теперь Ярутич знал великое множество. Носы, глаза, костюмы у них разные, но все они столь же общительны, сколь закрыты и разговаривают на каком-то усеченном языке, в котором вместо живой речи с ее случайными поворотами, находками, несуразицей и откровениями – картотека готовых формул и реакций, подходящих к ситуации. Они могут говорить басом или тенором, но любым голосом говорят, как роботы.

Ярутичу казалось, что Швырова, хотя тот и не стал за долгие годы своим, он научился понимать, распознавать его настроения. Ладислав Лежеев оставался совершенно непознаваем: у него на карточках была не только речь, но и выражения лица. Тем не менее через полгода Ярутич сделал Лежеева партнером, отписав ему половину из швыровской доли. Сколько попросили, столько и отписал.

Дел было по-прежнему много, хватало и поездок, но теперь Сергей во всем успевал. Прежде, берясь за новое дело, он был в ужасе от того, что не справится. Плохо спал, нервничал, кричал на подчиненных. Сейчас дела улеглись, можно было не сходить с ума, не жить в постоянном электрическом напряжении, готовясь каждое мгновение принимать решения. Кроме того, был достроен вяхиревский дом, цвел и безмолвствовал волшебный сад, и Ярутичу не хотелось покидать это место. Порой он ловил себя на том, что укладывать камни по берегам ручья, перебирать у себя кабинете коллекцию орденов и медалей ему важнее, чем лететь в Мысинск или подписывать бумаги в кабинете директора Темяцкого комбината.

Время от времени звонил кто-то из друзей, рассказывал про «толковую девчонку», племянницу или любовницу, про «головастого парня», который «с ходу всему учится», просили устроить куда-нибудь. Ярутич морщился, но никому не отказывал, просил ввести в штатное расписание «помощника руководителя», «менеджера по внутренним связям», найти место для стола. Толковые девчонки и головастые парни курили, общались в чатах, что-то распечатывали на принтере, иногда робко спрашивали о повышении. Сергей постановил себе не вникать в последствия дружеских жестов: сегодня он помог, а завтра Варя закончит школу, может и ей помощь пригодится. Хотя сам Ярутич никого ни о чем не попросит.

Шел октябрь 2005-го, когда в головной офис фирмы «Уникострой» пришли люди в масках и с автоматами. «Службу безопасности» давно сменила обычная вневедомственная охрана, которую тут же положили на пол. Молодой правовед в недорогом костюме предстал перед генеральным директором и нежно положил на стол папочку: документы о перерегистрации, решение суда о передаче функций руководства компании ООО «Западное партнерство».

Об этой новости Ярутич узнал в аэропорту: они с Ольгой и Варей улетали в Черногорию.