Битва под сакурой - Борис Сапожников

— Хэйка, — выкрикнул стоящий ближе всех к окну чиновник невысокого ранга, — поглядите! — Он распахнул тяжёлые занавески, чтобы всем было лучше видно, что происходит по ту сторону бронированного стекла.

Сразу после схватки с отрядом «Труппа» мой БМА вернули на аэродром. Оказалось, что большую часть груза дирижабля, прибывшего с моей родины, составляли боеприпасы и запчасти к моему «Климу Ворошилову». Вот такая гуманитарная помощь. Поэтому текущий ремонт БМА был произведён в считанные часы. Уже к вечеру он был готов к новому выходу, однако бои в городе как-то сами собой сошли на нет, а потому нам оставалось только ждать.

Я решил использовать это время самым эффективным способом. А именно, поел вместе с другими пилотами и отправился на боковую. Судьбы Японии и всего мира меня интересовали тогда меньше всего. Я попросту хотел спать. По крайней мере, мне так казалось. Однако стоило только устроиться поудобней, как сон тут же пропал — даже глаза закрываться отказались.

Закинув руки за голову, я уставился в темноту, где скрывался низкий потолок выделенного мне спального помещения. А ведь стал всё же самым настоящим предателем. Я ведь без малого полгода жил, ел, пил, работал вместе с этими людьми, сражался с ними плечом к плечу, а вот теперь дрался против них. Хотя, в общем-то, кто они мне? Японцы, вероломно нападавшие на мою родину дважды, оккупировавшие Китай и учиняющие там что ни день жуткие расправы. Да ещё и белогвардейка, из-за которой я едва не лишился жизни. И ведь не так чтобы очень давно я уже сражался с ними, пусть и не зная, с кем именно мне пришлось схватиться. Да и сейчас, когда знал, рука не дрогнула, хотя и убивать никогда я, если честно, не хотел. Понимаю, что это мягкотелость, но иначе просто не могу. А может, не хочу…

Я повернулся на бок — сил глядеть в тёмный потолок больше не было. На сердце было как-то очень уж тяжело. Неужели я больше не тот «железный человек без сердца», каким должен был стать по замыслу Михаила Николаевича. А ведь казалось, после Кронштадта и Антоновского мятежа ничем меня не проймёшь. Ан нет! Несколько месяцев более-менее спокойной жизни, товарищи, ставшие едва ли не друзьями, и я расклеился. Непозволительно размяк.

Я со злобой перевернулся на другой бок. Койка подо мной жалобно заскрипела. Наверное, не была она рассчитана на вес такого человека, как я. Пусть и не самых впечатляющих габаритов, я всё же превосходил большинство японцев. Сон всё ещё бежал меня, а потому пришлось прибегнуть к аутотренингу. Давненько я применял это средство, наверное, совесть была чиста или просто не мучился ею. Пару раз глубоко вздохнув, так что в ушах зазвенело, я закрыл глаза и достаточно быстро погрузился в сон.

Управлять собственным телом меня неплохо научили в своё время.

Подняли нас с первыми лучами солнца. Тут же был отдан приказ выступать, даже завтрак пришлось брать сухим пайком и харчить его прямо в кабине БМА. Благо, в отличие от других моделей, в «Климе Ворошилове» она была достаточно просторна.

Своим ходом мы дошли практически до императорской резиденции. Она была окружена двумя кольцами осады. Обе стороны ощетинились стволами пушек и пулемётов, вокруг были растянуты тенёта колючей проволоки, сотни солдат внимательно всматривались друг в друга, сжимая в руках винтовки.

Мы остановили свои машины по сигналу. Я понимал, что сейчас мой БМА возвышается надо всем и отлично виден из окон императорской резиденции. Скорее всего, именно на это и был главный расчёт. Как бы то ни было, а впечатление «Клим Ворошилов» производил.

— Вы принимаете наши требования?! — раздался усиленный мегафоном голос Мадзаки.

Резиденция хранила молчание. Только в моей кабине прозвучал тот же голос.

— Руднев-сан, — сказал он, — покажите нашему божественному микадо, на что способна ваша боевая машина.

Я поднял руку с авиапушками и дал очередь по ближайшим позициям обороняющихся. В воздух взвилось облако пыли, в котором был отлично различим красный цвет. Это была кровь и ошмётки тел людей, лежащих за мешками с песком. Правую руку для убедительности навёл крышу резиденции. Залп безоткаток разнёс угол здания с сильной позицией зенитных пулемётов. Когда рассеялось новое красноватое облако, в небо уставились сильно погнутые стволы подобием жутковатых деревьев. Пару коротких очередей из ДШК по окнам резиденции я дал из чисто хулиганских побуждений. Пуленепробиваемые стёкла расцвели расходящимися в разные стороны трещинками, похожими на снежинки, какие мы вырезали в детстве из бумаги. Камень стен оказался менее прочен — из отверстий посыпалась каменная крошка.

— Теперь вы видите, — снова прогремел Мадзаки в громкоговоритель, — на что мы способны!

— Сколько бы кошмарных машин вы не выставили против нас, — отозвались по такой же громкой связи из резиденции, — мы не сдадимся!

— Мне начинать обстрел всерьёз? — предложил я.

— Начинайте, — подтвердил Мадзаки. — Одной демонстрации оказалось недостаточно, значит, пора показать всю нашу силу. Открывайте огонь, Руднев-сан!

Я обрушил град снарядов на позиции осаждённых. На какое-то время их просто затянуло сероватой дымкой с красными вкраплениями. Снаряды просто перемалывали солдат. Это показалось мне как-то даже нечестно. Они ведь не могли мне ничего противопоставить. Даже противомеховые орудия банально не брали броню «Клима Ворошилова». Несколько снарядов угодили в лоб БМА, но тот лишь покачнулся. В ответ я разнёс всю батарею несколькими залпами безоткаток и добавил пару очередей из ШВАКов. Вокруг покорёженных орудий лежали изуродованные трупы. Я прочесал из тех же авиапушек позиции пулемётчиков, не оставив там ничего живого и целого. Залп безоткаток просто смёл вражеские миномёты, расчёты которых суетились, готовя их к стрельбе.

И так раз за разом. Я наносил удары по позициям неприятеля, попросту уничтожая их. Мне же никто не мог нанести вреда. Но вот защёлкали счётчики боеприпасов — подошли к концу снаряды. Я наклонил корпус БМА и расстрелял «до железки» короб с патронами для ДШК, не позволяя солдатам столичного гарнизона и головы поднять.

А как только и они закончились, прозвучала команда «В атаку!». Солдаты осаждающих ринулись в бой, на бегу стреляя из винтовок. Они ловко преодолели разорванные моими очередями проволочные заграждения, и сошлись с обороняющимися в рукопашную.

Солдаты с повязками на рукавах бросились в атаку. Их поддержали пулемёты и лёгкие орудия, мгновенно включившиеся в канонаду, стоило только замолчать громадному меху, разносившему позиции врага. Под свист пуль и снарядов солдаты и офицеры в одинаковой форме сошлись в жестокой рукопашной схватке. Ещё недавно все они сражались плечом к плечу в рядах Дай-ити сидан против тварей тьмы, теперь же они дрались друг с другом.