Твой час настал! - Федор Шахмагонов

 Мысли забегали далеко вперед, а расчет держал его на распутье. То ли идти к королю, то ли поиграть с цариком, а тут, как дар небесный, появление Марины. Не с ней ли идти на московский престол? Поэтому он задержал ее в Дмитрове, уговаривая остерегаться царика. Но все розмыслы делались без хозяина.

 На третий день по приезду Марины в Дмитров, грянуло известие, что к городу подходят полки Скопина, а ведет их князь Куракин. Дозорные сведали, что войско Куракино невелико, и Сапега решил дать ему бой на подступах к городу, рассчитывая, что польские рубаки  одолеют русских лапотников. Надо было бы ему вспомнить, как эти лапотники развеяли польское рыцарство под Калязиным.

Битва была недолгой. Сапежинцы не узнавали русских. И хотя русские не имели численного превосходства, они легко попятили улан, а в это время русские пешцы зашли на лыжах с фланга, и поляки во всю прыть умчались в крепость. Русские подкатили на лыжах к крепостным воротам пушки и начали обстрел.

Поражение в поле сломило дух сапежинцев. За время осады Троицкого монастыря они привыкли быть осаждающими. Настал час расплаты. В мыслях иного не оставалось, как уйти. Страх превращал полки Куракина в огромное войско. Раздались голоса, что на них пришел со всей своей силой Скопин и шведы. Сапегу уже никто не слушал. Требовали, чтобы он вел переговоры о сдаче города. И тут на стене появилась Марина.

Осаждавшие  уже подступали к стенам, прикрываясь широкими щитами. Рухнули ворота под ударами пушечных ядер.

 — О польские рыцари! — кричала со стены Марина. — Что с вами? Опомнитесь!

Марина стояла на стене в польском мужском одеянии, в правой руке держала шпагу, в левой пистоль.

 — Польские рыцари! — взвыла она. — Я слабая женщина не теряю мужества! Где же ваше прославленное мужество? Вы хотите бежать? Куда? Вас перебьют за воротами. Польша вас проклянет! Царица, слабая женщина вышла на стены оборонять город, на стенах погибнет, а вы ?.. Бежали, как трусливые холопы?

Со шпагой в руке, с распущенными волосам, Марина произвела отрезвляющее впечатление на сапежинцев. Опомнились. В жестокой сече отбили первый приступ. Марина появлялась в тех местах, где русским удавалось подняться на стену. Сапежинцы, быть может, впервые после осады Троицы, сражались всерьез, ибо на милость победителей нечего было расчитывать. Куракин остановил  приступ. Осаждать город со своими малыми силами он не собирался.

Сапега привел Марину в отведенную ей избу. Припадая к ее рукам говорил:

 — У меня нет слов, государыня. Перед моими глазами разыгралось действие, которое порождает легенды. Воистину тебе предназначено великое царствование

 — Я это давно знаю, а моему рыцарю это только что пришло в догад. Я еще раз зову тебя в Калугу. Ныне я буду собирать силы против Шуйского и против короля!

 — Не спешила бы ты идти в Калугу. Король оценит твое мужество...

 — Я уже оценила его коварство и неблагодарность. Я ухожу в Калугу. Не вздумай меня задержать, я обращусь к твоему воинству.

Сапега понимал, что после того, как Марина вдохновила его «рыцарей» на сопротивление, ее обращение к ним могло возыметь неблагоприятное  для него воздействие. Он ответил:

 — Иди, а я, как Пилат, умываю руки.

 — Попомни Ян-Петр Сапега, звала я тебя к великим свершениям, а у тебя не хватило воли.

 Марина в сопровождении конвоя драгун, вышла к казакам, что послушно ожидали ее в засаде и распрощалась с сапежинцами.

 Сапега наутро вышел из Дмитрова и отошел в Волок Ламский, все еще выжидая, когда сцепятся Скопин и Рожинский.

Напрасные ожидания.

 Рожинский, если бы и захотел, не мог противостоять Скопину. Он едва удерживал свое воинство, чтобы оно не разбежалось. Многие все же сумели бежать. Дожидался посланцев короля. Не дождался. 15-го марта он приказал поджечь тушинский лагерь и повел свое поредевшее воинство к Волоку Ламскому, надеясь соединиться с Сапегой. Прихватил он с собой русских тушинцев, а с ними и тушинского патриарха Филарета, надеясь этими пленными оправдаться перед королем.

Гетман стал похож на опустошенный из-под вина мех. Потеря субсидий, которыми оделяли его воинство скрытые покровители, сказывалось во всем. Торговцы разбежались, опасаясь грабежа. Негде купить пороха, нечем кормить лошадей. Близ Тушино все деревни ограблены, а в далекие рейды отправляться — это идти на верную погибель. Все дороги были перехвачены дозорными Скопина.

 Делу Рожинского  подходил конец. Пришел конец и ему самому. У стен Иосифо-Волокламского монастыря его воинство взбунтовалось. Подняли руку на гетмана. Кто-то толкнул его со ступеней храма. Упал он на камень. Открылась старая рана. К утро его не стало.

Пан Хруслинский собрал несколько хоругвей и увел их в Калугу. Не шли, а бежали. Подгоняло их известие, что Скопин со своим войском вошел в Москву.

Книга  третья

Поляки  в  Москве

Глава первая

Когда в Сергиеву обитель пришло известие о разгроме по Дмитровом Сапеги и его отходе к Волоку Ламскому, Скопин и Делагарди рассудили, что угроза флангового удара отпала и пришло время идти в Москву. Не сторожась, не выдвигая вперед «гуляй-города». С распущенными знаменами русские и шведские полки вышли на Троицкую дорогу. До Москвы шестьдесят верст. Шли не поспешая. К вечеру 11-го марта остановились в селе Тайнинское. Отслужили молебен. Скопин и Делагарди разместились в избе священника.

— Будь моя воля, — сказал Делагарди, — я не заходил на твоем месте в Москву, а разместил бы войско поблизости от города. А мы с тобой ограничились бы встречей с царем и ушли бы к войску.

— Что тебя беспокоит? — спросил Скопин.

— Михайло, ты очень добрый человек и молодой к тому же. И я не старик, а тебя получаю: Слава полководцев вызывает ревность у государей. Меня беспокоит, что мы не нашли в печке даже золы от обрывков письма к тебе из Рязани. Если даже оно сгорело, нельзя быть уверенным, что его содержание осталось тайной для царя. Пока не завершено изгнание поляков тебе надобно остерегаться царского двора.

— У меня нет опасений, Царь, мой дядя, знает, что я не претендую на царство.

— Что значит в интригах у трона племянник ? И сыновья иной раз становятся жертвой царственных отцов. Мне горько тебе говорить, но у меня нет уважения к царю, хотя бы он твой дядя. Я боюсь за тебя, Михайло, ты становишься опасным для царя. Твое место до изгнания поляков среди войска. В древности в Риме полководцы спасались от императоров среди войск.

Скопин не верил, что царь Василий взревнует к его славе.

Утром 12-го марта, Скопин со своим воеводами и Делагарди со своими генералами, Передовой полк и шведские полки вышли из Тайнинского в Москву.

Скопину предоставилась возможность сравнить шествие из Тайнинского царя Дмитрия при его встрече с царицей Марфой. То было в жаркий летний день. Ничто не мешало московскому люду выйти навстречу царю Дмитрию и его матери. Ныне морозный день, мартовский день. Вдоль дороги намело сугробы. Иные дома завалило снегом под застрехи. Москва только что избавилась от голода. Московский люд от мала и до велика, вышел навстречу своему освободителю несметными толпами. Войска шли стесненные живыми стенами. Люди, прорываясь сквозь ряды ратников, целовали полу шубы у Скопина. Рыдали от восторга и умиления. Называли Скопина «отцом Отечества». Чем более возрастало ликование, тем более мрачнел Делагарди. И неспроста.

У Сретенских ворот войско встречали бояре, думные чины, духовенство и знатные люди. Здесь уже не было слез радости, не падали на колени. В высшем  синклите уже начали разрушительную работу разрушительную работу ревность и зависть. Шептали между собой :

— Так и царя не встречали, когда избавил нас от Болотникова.

— Ныне у нас царь не Василий Шуйский, а Михаил Шуйский...

У Фроловских ворот Кремля, Скопина встретил патриарх Гермоген и, воздев перед собой крест, повел шествие в Успенский Собор. На паперти Скопина и Делагарди встретил царь.

Тысячи глаз ревностно следили за тем, как встретит царь освободителя, уже нареченного вслух «отцом Отечества». В Кремль еще с ночи, когда шли туда московские люди, чтобы видеть встречу царя и героя, пробился Захар Ляпунов с рязанцами. Прокопий наказал брату, чтоб глядел в оба, как царь обойдется со Скопиным, как Скопин подойдет к царю. Прокопию хотелось знать, вошло ли молодому воеводе в разум, что ныне он уже царь, хотя и не венчан на царство?

Да разве угадаешь, от души обнимал Василий Шуйский своего спасителя, не замышлял ли он уже против него, страшась его славы.

Скопин подошел к царю, низко поклонился. Царь обнял его и на глазах собравшихся троекратно поцеловал. Но царские поцелци могли быть иудиными поцелуями. Шуйский и Скопин вошли в собор, Захару и рязанцам туда невступно.