Падение Империи (СИ) - Рассел Ник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Самым смешным, в первые часы дозора, был приход белки. Животное с рыжим окрасом, пушистой шерсткой, большим хвостом и любопытными глазами пошуршала по рюкзаку Терона, в поисках еды. Ничего не найдя, белка уставилась на Айдана, подёргав ушками, она посмотрела на него своими глазками. На ум Айдану пришло только одно. Белка так пыталась сказать: «У вас что, совсем пожрать нету? Может вам орехов лесных принести?» глухо посмеявшись с собственной шутки, Айдан достал из рюкзака пару опят, что нашёл ещё прошлым днём и отдал их белке. Животное ещё посидело у костра, а когда съело грибы, благодарно умчалось обратно в лес. Помешав угли костра, Айдан вновь укутался в плащ. Эльфийская девушка села, скрестив ноги, и стала греть руки у костра. Она глянула на Айдана своими чёрными глазами. Легионер улыбнулся, подбрасывая палки в костёр. Так они и молчали. Айдан вновь достал из-под доспеха амулет Сейны. Почему-то, он вспомнил песню Лары, которую слышал так давно
— Там, за туманами, я буду тебя ждать.
Фонарь зажгу, и стану путеводною звездою.
Ты на свет иди, и с тропки не сверни, моё слово помяни,
А коль ты свернёшь, назад дороги не найдёшь.
Там, в горах, спит дракон. Не лезь ты на рожон.
Злато в той горе, жарким пламенем объято.
Оставь, залу глупца, а сам беги, дракон не спит.
Беги, беги, прячься ты скорей, там, в горе, дракон сжигал людей.
Там, за туманами, я буду тебя ждать.
Фонарь зажгу, и стану путеводною звездою.
Ты на свет иди, и с тропки не сверни, моё слово помяни,
А коль ты свернёшь, назад дороги не найдёшь.
Ну, зачем, родной, в солдаты ты идёшь?
Обойдутся без тебя, ты же пропадешь!
Горькую хлебнёшь, моё сердце украдёшь.
Не ходи родной, не вернёшься же домой.
Там, за туманами, я буду тебя ждать.
Фонарь зажгу, и стану путеводною звездою.
Ты на свет иди, и с тропки не сверни, моё слово помяни,
А коль ты свернёшь, назад дороги не найдёшь.
Кровушка твоя, на поле пролилась. Ой, да пролилась.
Слёзы горькие я лью, не вернулся ты родной,
Остался ты в чужом краю, мой родной.
Ты мне соврал, Смерть ты в жены взял.
— Красивая песня — проговорила Аэйри. Айдан ухмыльнулся, он не думал, что будет петь достаточно громко. Эльфийка подвинулась и ловко села рядом с ним, положив голову на плечо Айдану, как бы невзначай прижимаясь к нему.
— В детстве, мама мне всегда пела. Она была менестрелем. Я всегда ходила на её выступления в Ангвире. — мечтательно затянула она, помотав головой. Айдан потянулся и левой рукой приобнял девушку. Она улыбнулась и ещё сильнее прижалась к парню. Айдан вдохнул запах её приятных и нежных чёрных волос. Сердце забилось быстрее, а в голову полезли всякого плана мысли.
— Мама часто напевала её своим пациентам, что приходили к ней, мне на ночь. Она была прекрасной лекаркой. Только от одной её песни, всякая боль сходила на нет. — грустно и тихо сказал Айдан.
— Хорошая ночь, правда? — ласково спросила она
— Прекрасная — ответил Айдан, мешая угли в костре. Искры, в жарком танце, вознеслись к небу, когда он подкинул ещё палок в костёр.
— Скажи, что ты думаешь, о Тероне? — брови Айдана немедленно вскочили к верху, однако он моментально ответил
— Хороший парень. Назойливый, надоедливый, но хороший. — девушка невольно ухмыльнулась
— Он очень странно на меня смотрит. Пытается быть нежным и добрым, в тоже время он груб и невыносим. — эльфийка прикрыла глаза и зевнула
— Так бывает, когда человек влюбиться. — ответил Айдан
— Он? В меня? Ты же шутишь? Он относиться к моему народу, как к врагу. –
— Один эльфийской мародёр убил его брата и сестру. Его отношение не удивительно. — девушка отпрянула от Айдана, сев чуть в стороне от него, так, чтобы они могли смотреть друг на друга
— Но ведь в этом не виноват весь мой народ, а жалкий ублюдок, что опозорит его. Почему, я чувствую, будто он ненавидит меня? — Аэйри заплела волосы в тугую косу, покусывая нижнюю губу, кидая в сторону храпящего Терон косые взгляды. Айдан погрел ладони у костра, потёр ими лицо, чтобы сбить сонное желание и ответил
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— Никогда не слышала поговорку? Тот, кто замышляет месть, растравляет свои раны, которые иначе уже давно бы исцелились и зажили. По себе знаю, месть ведёт за собой смерть и удовлетворения она не приносит. Остаётся только пропасть, бездна, которую не заполнить. — эльфийка наклонила голову чуть в бок, оценивающе осматривая Айдана
— Ты про тех людей, которых убил в Карден-Холле? — Айдан хмуро кивнул, вспоминаю ту резню, которую учудил. Размяв затёкшую шею, он продолжил
- Обдумай, взвесь все за и против. Если так выйдет, что ты к нему неравнодушна, дай ему шанс. –
— Я?! Неравнодушна к нему?! — возмутилась эльфийка, переходя на крик. Айдан лишь посмеялся, сам про себя подтверждая свои догадки. Девушка возмущено встала, дернула плечами, направилась в лес. От её возгласа проснулась вся ватага. Терон и Корр выскочили из спальных мешков, хватаюсь за оружие. Дориан метался на месте, выпучив глаза, обеими руками сжав секиру. Заметив отдаляющуюся эльфийку, заспанный Терон спросил
— Чего это она? — Айдан пожал плечам. Все облегченно вздохнули и сели поближе к костру.
— Ещё ночь, боги. На посошок не помешает. — констатировал Терон, достав из рюкзака флягу с горячительным. Корр, в отличии от Дориана, отмахнулся от предложенной Тероном выпивки и принялся работать со ступкой, пестиком и разнообразными травами, что он собирал по дороге. Ор-Махан, Мейстланд и Анкит принялись распивать содержимое фляги.
— Так, капрал, выкладывай, что нам предстоит делать? — начал Терон. Костер, будто поддерживает его, вознося искры к небу.
— Объясню, в общем и целом. Где-то дальше, на лигу другую, в этом лесу, расположился отряд мятежных-разбойных-эльфийских мародёров. Зовут они себя «Серебряные листья» Несколько разведчиков донесли, у них большой лагерь, с пленными и бойцов тоже много, как сказал капитан, народу у них столько, что они могут устроить партизанский рейд. Наша с вами задача проста. Будем вести себя как те же самые партизаны. Исполняйте мои приказы, действовать будем по обстоятельствам, ясно?-
Все трое покорно кивнул. Корр без особого интереса продолжил что-то готовить с помощью ступки и пестика, Дориан поставил котелок на огонь, а вот на лицо Терона тронула странная ухмылка.
— Терон, Корр. — близнецы подняли на Айдана свой взор
— Если так выйдет, что среди мародёров будет тот, кто повинен в смерти ваших брата и сестры… Вы должны дать мне слово, что не будете нести сломя голову, лишь бы убить его. Так или иначе, время для мести мы вам выделим. Но подставлять других под угрозу, у вас прав нет. — близнецы перегнулись. Корр заметно напрягся, было видно, как он стиснул зубы и нахмурился. Костер был подтверждением его гнева, потому что ранее подкинутый хворост, вспыхнул, поднимая жар и искры. Терон возмутился, его правая бровь поднялась, выражения лица стало недовольным, а карие глаза стали поистине злыми. Айдан невольно сжал рукоять лежащего рядом клинка. Дориан это заметил, а потом буркнул что-то невнятное Айдану, намекая на то, что обстановку не стоит горячить. Парень согласился, расслабляя хватку на рукоять и выругался за столь дурацкий и необдуманный жест.
Терон и Корр на этот раз смотрели прямо на Айдана. Капрал не отрывал взгляд от близнецов, хмурясь и напрягаясь ещё больше. Драться он с ними не хотел, так как считал своими друзьями. Конечно, дружеский мордобой — вещь святая, но в данной ситуации, близнецы намеренно будут бить в полную силу, желая причинить боль. Как то Корр рассказал ему о технике медитации и успокоения, которая называлась: «лёд и пламя»
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Корр объяснял её основу просто. Отбросить все мысли и домыслы. Остаться с пустотой наедине, пройти сквозь пламя, что огненной бурей живет в тебе, и дойти до самого центра холодной вьюги. Таким вот способом, необходимо было найти связующую точку равновесия и балансировать, ото льда к пламени и наоборот. Сейчас, он глубоко вдохнул, представляя, как перед его лицом бушует огонь, а за спиной воет вьюга. Не сказать, что это действовало моментально, но взгляд первыми отвели близнецы. Слово взял Терон:
