Его самое темное желание - Тиффани Робертс

Кинсли закрыла глаза и выпила из него столько, сколько смогла. То, что она пробовала раньше, не подготовило ее к его истинному вкусу — приторному и опьяняющему, амброзийному, неотразимому. Она хотела каждую каплю. С каждым глотком она вытягивала из него все больше.

Он рычал, и его бедра дергались с каждым рывком.

Эти звериные звуки в сочетании с его безудержным освобождением только возбудили ее еще больше.

Наконец, хватка Векса ослабла, и его тело расслабилось. Он погладил ее волосы своими сильными руками.

— Ах, Кинсли…

Кинсли открыла глаза и встретилась с ним взглядом, в последний раз проведя языком по его стволу.

Смешок Векса был глубоким и страстным. Он погладил ее по лицу и провел большим пальцем по нижней губе, стирая каплю своего семени с уголка ее рта.

— Надеюсь, мое семя пришлось тебе по вкусу, мой лунный свет.

— Ммм, так и есть, — с усмешкой Кинсли забралась на Векса и оседлала его талию, прижимая член к своему влагалищу. Наслаждение пронзило ее, когда она потерлась о него.

Он сжал руками ее задницу, крепко притягивая к себе, и застонал. Она чувствовала, как пульсирует его член, чувствовала, как он содрогается от желания, как будто освобождение, которое она только что даровала ему, никак не могло утолить его голод.

И в этом не было ничего удивительного, не так ли? Ее собственный аппетит только разгорелся.

Она дразняще облизала его губы, прежде чем потереться кончиком своего носа о его.

— Но есть кое-что еще, чего я жажду больше.

Его хватка усилилась, и он приподнял ее бедра. Его член поднялся и прижался к ее входу, твердый, горячий, ненасытный.

— Твое желание — мое собственное.

Векс вонзился в ее лоно, одновременно притягивая ее к себе. Его член погрузился глубоко, лишив ее дыхания. Кинсли ухватилась за простыни и застонала, когда ее киска сжалась вокруг него.

Это. Это было то, что ей было нужно.

Закусив губу, она откинулась назад и раздвинула ноги, впуская его глубже.

Векс провел руками по ее бедрам, пока они не достигли киски, которую он раздвинул большими пальцами. Его взгляд сосредоточился на том месте, где соединялись их тела. У него вырвалось рычание, и он погладил ее клитор, заставив Кинсли ахнуть и дернуться.

— Как идеально мы подходим друг другу, — сказал он, снова поглаживая клитор, чтобы вырвать у нее всхлип, прежде чем его руки накрыли ее груди. — Какая ты красивая.

Кинсли поймала его запястья, когда он массировал ее плоть. Не в силах больше оставаться неподвижной, она раскачивалась на нем, чувствуя каждый его бугорок, когда они скользили взад-вперед внутри нее.

— Векс, — прошептала она.

Он оскалил зубы, и его крылья дернулись, веки затрепетали, но глаза остались открытыми и встретились с ее взглядом.

— Мы были созданы друг для друга.

Пока Векс массировал ее грудь, она приподнималась и опускалась на нем, задыхаясь от нахлынувшего удовольствия. Она оседлала его, и Векс согнул ноги позади нее, жесткими толчками встречая ее движения.

Но этот устойчивый темп не мог длиться долго. С каждым толчком жар в ее лоне разрастался, огонь разливался по венам и обжигал кожу. Он сгустился у нее в животе, набухая, как звезда, готовая вот-вот взорваться.

Тяжело дыша, Кинсли царапнула его грудь ногтями. Ее лоно напряглось, бедра задрожали, движения стали неуверенными. Давление внутри было таким огромным, таким мощным.

Ей хотелось большего, но это было слишком. Слишком оглушительно. Прямо здесь, она была так близко. Но не могла продвинуться хоть немного дальше, не могла заставить свое тело принять то, в чем оно так остро нуждалось, не могла…

— Векс, трахни меня, — умоляла она. — Пожалуйста. Трахни меня жестко.

Зарычав, Векс опустил руки на ее бедра. Его когти впились в ее плоть, когда он захватил контроль. Он насаживал ее на себя, не сводя глаз с этой точки соприкосновения. Не сводя глаз со своего члена, который блестел от ее соков, входя и выходя из нее. Каждый удар был сильнее предыдущего, быстрее. Яростнее.

— О Боже! — воскликнула Кинсли, сжимая грудь.

— Здесь нет бога, — прорычал он. — Моли меня.

Из нее вырвались резкие, жаждущие стоны, и огненная буря внутри наконец разразилась. Впившись ногтями в кожу, Кинсли откинула голову назад и крепко зажмурилась. Его имя вырвалось из ее горла в порыве экстаза.

Ее смазка вытекала из лона, покрывая бедра, в то время как влагалище сжималось и пульсировало вокруг члена.

— Кинсли, — простонал Векс, входя в нее еще раз и погружаясь глубже. Его член стал еще толще, прежде чем наполнить ее потоком своего жара.

Кинсли хмыкнула. Казалось, словно его магия влилась в нее, кружась и вибрируя, и она прижалась к нему киской, желая продлить эти ощущения как можно дольше.

После того, как все, наконец, сменилось затяжным чувством эйфории, она высвободила грудь и, тяжело дыша, опустила руки на его бедра.

Векс погладил ее, успокаивая небольшие порезы, нанесенные его когтями. Кинсли даже не почувствовала боли. Его ладони прошлись по ней благоговейно, с обожанием, прежде чем опуститься ниже, на ее живот.

— Дважды ты принимала мое семя, — сказал он нехарактерно мягким голосом. — Достаточно скоро оно пустит корни, и ты родишь нашего ребенка. Тогда мы будем свободны от этого царства. Свободны от этого проклятия.

В это мгновение все остановилось. Сердце Кинсли, ее дыхание, ее мысли, мир вокруг нее — все застыло во времени. Когда вселенная снова пришла в движение, ее охватил тошнотворный ужас, который прогнал весь жар, пробрав холодом до костей.

Открыв глаза, Кинсли выпрямилась и посмотрела на Векса сверху вниз.

— Что ты сказал?

Он улыбнулся ей. Его глаза были полны многослойных, сложных эмоций — обожания, похоти, радости и надежды, под которыми скрывалась старая, поблекшая печаль.

— Чтобы разрушить проклятие, привязывающее меня к этому месту, я должен зачать ребенка. Нашего ребенка, — он провел большим пальцем по ее животу. — Тогда мы будем свободны идти, куда нам заблагорассудится, строить дом везде, где захотим.

Сердце Кинсли бешено заколотилось, когда паника и неверие охватили ее. Разве это было правильно? Разве это было справедливо? После всего, что произошло… После всего.

Вот почему Векс хотел ребенка, вот почему он нуждался в ребенке. Почему он хотел ее.

Нет. Нет, он хочет меня. Он просто не знает.

А когда он узнает? Что тогда, Кинсли? Ты уже проходила по этому пути раньше.

Неполноценная, незначительная, недостойная.

Дефектная.

Она покачала головой, слезы жгли ей глаза, когда она пыталась дышать.

— Нет. Этого… Этого не может быть.

Векс оперся рукой