ПАРАЛЛАКС 606. Том II - Ganymede Eossky

- запакуй эвакуированного алароида в антирад-цилиндр и погрузи в трюм. Бота не включать, с женщиной не разговаривать. Транспорт приготовь к вылету.

- Так точно, Творец.

Роботы приступили к выполнению указаний. Проводив их взглядом, Задира повисла между Ютака и Кимико, один в один как рефери. Тихоня сложила руки на груди и замолчала.

- Я жду объяснений, - сквозь зубы процедил Синигава-сан.

- Напомните, пожалуйста: о чём вы спрашивали?

Кровь в венах Ютака заледенела подобно кубикам льда.

- О чём я спрашивал? Что ж, я повторюсь: почему ты не явилась на саммит? Почему я последним узнаю о том, что ты улетела, оставив все дела? Почему мне приходится просить за тебя прощения? Почему я вынужден извиняться, выдумывать оправдания и переносить встречи? Разве великая Фея имеет право так поступать?.. - в горле пересохло, и Ютака едва не закашлялся. - Неужели великой Фее не стыдно?

Кимико ослабила ремень комбинезона и села. Села прямо на мокрый асфальт. Подмяла под себя босые ножки, запустила пальцы в спутанные клоки волос. Личико её, измождённое и посеревшее, под слепящими лучами прожекторов выглядело болезненным.

- Я давно собиралась поговорить с вами по этому поводу, Синигава-сан; в сложившейся ситуации мне придётся положиться исключительно на ваше понимание. Дело в том, что... я устала. Морально устала от происходящего. Этой лжи, этих интриг, этих перепалок и переговоров с ножами за спиной. Всё своё детство я посвятила изучению науки. Я всюду искала что-то великое. Когда я пришла к вам впервые, я мечтала далеко не о нынешнем положении вещей. Прискорбно, что вы так и не смогли меня понять. Ответьте же: в чём смысл человечества, не желающего ничего? Правильно ли я поступаю, прививая им свою идеологию? Неужели вы не замечаете, Синигава-сан: я поступаю с людьми так же, как и вы со мною. Я пытаюсь внушить им свои взгляды против их воли. Разница между нами и ими лишь в том, что ничего не меняется. Всё осталось, как и прежде, но теперь ответственность за их бессилие несу лично я. Фея боролась с оккупационной администрацией, но в итоге стала очередной системой. Я выбилась из сил... простите... - Тихоня взглянула на Ютака снизу вверх. - Сегодня я обнаружила нечто, что потрясло меня до глубины души. Сегодня я впервые столкнулась с чем-то, что никак не могу объяснить. Сегодня я вновь обрела смысл и поняла, что мне ещё есть, ради чего жить. Я расширяю ваши полномочия, Синигава-сан. Пангея теперь в ваших руках. Отныне вы главный. Вы это заслужили.

- Ты... не можешь вот так всё оставить... - Ютака часто заморгал крохотными глазками-бусинками; та крепость хладнокровия, что он выстраивал за время ожидания, рассыпалась песочным замком. - Задира, образумь её.

Проекция Задиры замерла, словно угодила под текстуры. Лишь остекленевший взгляд выдавал в ней то ли жалость, то ли сожаление. Яркие и сочные губки вот-вот готовы были дрогнуть, но Тихоня вскинула руку, велев сестре не вмешиваться.

- Не стоит на меня давить, Синигава-сан, - она говорила холодным и решительным тоном, чеканя слова, точно штампуя их на станке. - Хотя бы раз согласитесь со мною. Пойдите навстречу. Не вынуждайте спорить и искать оправдания. Я во что бы то ни стало вернусь, но прежде мне необходимо побыть одной. Мне нужно разобраться в себе, пока не стало слишком поздно.

- Слишком поздно?

- Сегодня мы с сестрой могли погибнуть дважды. Тем не менее, вас беспокоит исключительно наша неявка. Политические рейтинги окончательно вытеснили из вашей головы понятие беспокойства, Синигава-сан. Мы сплотили народ Пангеи, но так и остались друг для друга никем. Задумайтесь над этим. А теперь, с вашего позволения...

Встав, Кимико сгорбилась и похлюпала к вертолётному ангару. Ютака не смотрел ей вслед; казалось, его схватил паралич. Капельки дождя стекали по лбу. Твидовый пиджак блестел от влаги. Синигава-старший до последнего не верил в то, что это произошло. Он всегда считал себя параноиком. Считал, что его подозрения - наихудшие исходы событий, которые возможны лишь в его воображении. Именно потому он не был готов к такому повороту.

- Умоляю, не сердитесь на неё. Мы сегодня пережили мощный стресс, нас и впрямь могли прихлопнуть... - Задира прижала к подбородку кулачки. - Подмените её ненадолго. Вскоре всё устаканится, вот увидите. Я постараюсь держать вас в курсе, только тс-с-с... И не вздумайте унывать. Бай ба-а-ай!

Она подогнула ножку а-ля пин-ап, послала ему воздушный поцелуй и погасла, как телевизионный сигнал. Синигава-старший вздрогнул и пошатнулся; лицо его скривилось, словно он хлебнул прокисшего молока. Свежесть, мягкий шелест капель, ветерок - один на один с миром, он запоминал всё, ибо понимал: этот момент он будет прокручивать десятками бессонных ночей. В личном самолёте; в лимузине; в особняке на Люксоне; на пленумах, собраниях и заседаниях. Его вера в себя была разрушена здесь и сейчас. Одним ударом того, кого он любил, ценил и уважал. Из тоскливого забытья Ютака вырвал стрёкот входящего звонка. «Личный врач Таке».

- Господин Синигава? Извините за поздний звонок, но у меня плохие новости. Ваша жена... шесть минут назад её не стало.

Синигава-старший молчал. Молчал долго и упорно. Молчал лишь внешне: внутри его пронизывал леденящий душу вопль. Минуту, две, три. Лишь услышав прерывистые гудки, он наконец-то глотнул воздуха. Пошевелил пересохшими губами и пробормотал что-то; он и сам не знал, что хотел сказать. Сознание опустело. Ютака рухнул на колени. Упёрся ладонями в землю. Инкрустированная рубинами авторучка выскользнула из нагрудного кармана и упала в лужу.

- Таке... – глухо простонал он. - Таке... Нет... нет.... только не сейчас... только не сейчас...

Та, ради кого он затеял всё это, умерла. Та, ради кого он так старался, покинула его, так и не выйдя из комы. Оставила его одного в этом жестоком, незакономерном водовороте. Его надежда, его лучик света в этой вакханалии жизни, погасла, как хрупкая свеча. Он... он ведь даже не успел с нею попрощаться. Не успел обнять её. Вдохнуть запах её волос. Последний раз он навещал её... господи, два месяца назад. Два месяца?..

Как незаметно летит время.

И как поздно мы это замечаем.

- Таке, ты... не можешь... Она не... не умерла... Нет... невозможно... это неправильно... так нельзя... - Ютака еле слышно икнул. Он всеми силами сдерживал слёзы, хотя понимал, что скрываться не от кого. Разве что только от самого себя. Синигава-сан медленно лёг на асфальт и прижал колени к животу.