Выбор сердца - Ника Верон

и на какие-то секунды оборачиваясь к дамам, удобно расположившимся на заднем сиденье автомобиля, признался Алексей. — Шарахалась от меня, как от прокаженного. А может ты и прав, — над чем-то не на долго задумываясь, обращаясь к сыну, продолжал Константинов. Плавно снимаясь с тормозов и осторожно выруливая с небольшой парковки, добавил, — Черт знает, что у девчонки в голове.

Что могло быть у четырнадцатилетней девочки в голове, какие мысли, когда интерес к ней проявлял взрослый дядька? Даже если там исключительно отеческий интерес.

Наверняка, наслышана про моральных уродов, проявляющих определенный нездоровый интерес к беззащитным сиротам.

С другой стороны, чтобы появились подобного рода подозрения, со стороны Константинова всё же должно было быть сделано хотя бы несколько определенных шагов. Причем — достаточно откровенных и не двусмысленных. А Рита сильно сомневалась, что человек, сидевший сейчас за управлением автомобиля, был способен обидеть ребенка. А уж девочку — тем более!

— Поговорить с ней не пробовал? — высказала Рита предложение.

— Не идет она с Алексеем Петровичем на контакт, — вклинилась в разговор Лада, отвлекаясь от прочтения какой-то информации в телефоне. — Стена глухая. Хотя замкнутой её не считают. Напротив, говорят, довольно общительная, любознательная. Увлекается программированием.

Необычно для девочки, — отметила про себя Коташова.

— Некоторые взрослые адекватные женщины от меня до последнего времени шарахались, — глянув на Риту в зеркало дальнего вида, выдал неожиданно Константинов. — А здесь никому не нужный ребенок. А ты, сегодня, оказалась таким своеобразным гарантом безопасности. Логика есть, — вынужден был он согласиться.

— Она хорошенькая, — сама не поняла, как вырвалось. Не давала ей покоя эта девочка. Из головы не шла. Тихая, скромная. Никому не нужная. В жизни такой сложно будет. Почему-то с собой сравнила. Тоже по жизни пришлось нелегко. Так родители были, помогали, поддерживали. Не всегда, правда, но тем не менее…

— Внешностью — да, — согласился Константинов, вновь задерживая на гостье взгляд.

Настроение Риты начинало беспокоить. Отсутствие детей вызывало вопросы, задавать которые пока не решался. Поездка в детский дом вполне могла расшевелить болезненную рану, если атковая имелась. А судя по настроению…

Димка с опаской глянул на дорогу. Отец сегодня слишком часто отвлекался. Совершенно не похоже, учитывая, что, при наличии пассажиров всегда находился на максимальной концентрации. По всей видимости Рита выбивала из колеи…

— Дима, хочешь что-то сказать, выкладывай, а не смотри на меня, как кролик на удава, — совершенно неожиданно выдал Алексей, притормаживая перед пешеходным переходом.

— Да это ты бы смотрел на дорогу, — проворчал Димка, как самому показалось — тихо.

Не планировал сегодня конфликтов. Вообще, даже с налетом иронии. Зная характер отца…

Тот в ответ только хмыкнул. Если старший сын что-то вбил себе в голову, вытравить оттуда ничего и ничем невозможно…

2

Охта-парк. Около 30 километров от Питера расположился замечательный парк для активного отдыха. К тому времени, как добрались туда — начало смеркаться. Включались фонари и подсветка. Мерцали гирлянды. Каток… Каток — особый, отдельный разговор. Такой завораживающей красоты Рита до сих пор не видела. Сосновый лес, разноцветная подсветка, сверкающий, играющий разноцветьем лед.

— Может, всё-таки попробуем? — предложил снова Константинов, уверенно стоя на коньках, ожидая, пока Лада закончит переобуваться. Нервничал заметно. Его маленькая Рита оставалась без должного и надежного присмотра. Сыну — не доверял до сих пор, чего в слух не говорил, но четкий посыл давал.

— Вот нет, я пока не готова, — отрицательно качнув головой, Рита, на всякий случай, отступила на пол шага. Да, было сказочно красиво. Только красотой этой, на данный момент времени, предпочла любоваться со стороны. Как бы сказать — оставаясь стоять на твердой почве.

— Бать, я её не покусаю и не съем, слово даю, — заверил Димка, отчасти догадываясь, что может беспокоить старшего Константинова. — Катайтесь спокойно. Мы здесь, со стороны, как сухопутные крысята, полюбуемся вашим мастерством, — заверил он, на мгновение приобнимая собственную жену.

Оба держались на коньках вполне уверенно. Рита наблюдала за тем, как, набирая скорость, Константинов в обществе очаровательной невестки легким ходом скрывается по одной из дорожек в лесном массиве.

— Хотите на каток сверху посмотреть? — совершенно неожиданно последовало предложение Димки.

Сверху… Сверху — только если — с колеса обозрения. С одним Константиновым уже совершила подвиг. Летом минувшего года. Кажется — в прошлой жизни. Сейчас было два варианта — вежливо отказаться от предложения, ссылаясь на страх высоты. Либо, всё же, рискнуть и удивить на этот раз не только себя…

— А давайте, — согласилась она, надеясь, что ее нервозность сильно в глаза не бросится. Увидеть парк с высоты птичьего полета — хотелось. Не смотря на собственные страхи. — Тем более, что ждать нам, так понимаю, придется долго, — продолжала Рита, осматриваясь (по всей видимости — в поиске кассы). — Вы же тоже не катаетесь? Или из-за меня…

— Тоже не катаюсь, — подтвердил молодой человек, догадываясь, какой момент сейчас мог беспокоить гостью отца. — Батя пытался научить, бесполезно. Мне лыжи ближе. А вы хотели бы попробовать? Только честно, отец всё равно не слышит.

Ответила Рита не сразу. Долго задумчиво смотрела на лед. Когда-то в детстве была мечта. Так и оставшаяся мечтой. Сперва были сложности с приобретением коньков. По крайней мере, как ей говорили в детстве. А потом и зи́мы в области сошли на нет, превращаясь в нечто среднее между поздней осенью и ранней весной, с бесконечными оттепелями вместо морозов. А в те времена, когда готова была еще выйти на лед, об искусственных катках, даже в областных центрах, и не слышали. Теперь же…

— В тридцать с хорошим плюсом — на коньки? — уточнила она вслух, при этом открыто посмотрев на молодого человека, чем заметно его удивила. На протяжении всей первой половины дня старалась избегать встречаться с ним взглядом даже случайно. — Вы издеваетесь? Или шутите?

— А мне кажется, у вас получилось бы, — совершенно спокойно заметил Дмитрий. — И, Рит, я не возражаю, если ко мне будете на «ты», — признался он, добавив, — Не ровесники, слава Богу, но и разница — смешная. У отца с сестрой такая разница, как у нас с вами.

Он делал ей шаг на встречу. Так сказать, признавал право быть причисленной к их семье. Признавал выбор отца, и её право на присутствие рядом с человеком, ближе которого для него в этой жизни не было. Вот сейчас — признавал! А она не знала, радоваться этому или…

— Я подумаю, — пообещала Рита в тот момент, когда кабинка Колеса обозрения пошла параллельно земле. Пропустив ее вперед, Константинов сел следом, заняв место на против. Лишь на мгновение задержал на молодой женщине внимательный взгляд.