"Говорящие с...-2" Последствия больших разговоров - Мария Барышева

   - Отстань, Викторыч, я ж тебе не гладиолус!

   - Я по образованию врач, между прочим! - напомнил младший Садовник.

   - Ты педиатр!

   - Какая тебе разница?!

   Михаил с подозрением оглядел младшего Садовника, точно оценивая свои шансы выжить после осмотра, затем осторожно размотал мокрый от крови свитер и продемонстрировал изувеченную руку. По немедленно обступившей его толпе прокатилось громкое "Аааах!"

   - Твою-то мать! - сделал медицинское заключение педиатр. - Ты чего сюда приперся, тебе в больницу надо немедленно!

   - Слышь, педиатр, ты веревочкой завяжи - и ладно! - Михаил протянул здоровую руку, и кто-то сунул ему в пальцы дымящуюся сигарету.

   - Кретин, ты ж инвалидом можешь остаться! Ты... - Леонид Викторович осекся, видя, что Михаил его совершенно не слушает. Тогда он схватил принесенную аптечку и занялся его рукой. Старший Оружейник, одним затяжным глотком опустошив доставленный стакан водки, скрежетал зубами от боли, изощренно ругался, а в перерывах между ругательствами чихал и рассказывал, что произошло. Шталь, получив посудинку с водкой, выпила треть, сморщилась и сунула стакан Посуднику, который, благодарно кивнув, запил водкой свой коньяк.

   - Подожди, - озадаченно сказала Сашка, внезапно перестав рыдать, - что-то я не поняла... Я думала, нас одновременно отозвали. Тебе разве не звонили?

   Михаил пробурчал что-то неразборчивое, с неожиданным интересом принявшись разглядывать огромную монстеру в углу холла.

   - Ты хочешь сказать, что тебя предупредили - и ты все равно полез к этому ножу? - потрясенно спросил Марат и даже привстал.

   - Я должен был знать! - огрызнулся старший Оружейник. - А то сиди и думай, пока там проверят... Я хотел узнать! Зато теперь знаю, что это еще одна... и уж точно не Серегина...

   - А ты сомневался?! - возмутился младший Оружейник, веснушчатый, лопоухий паренек, все это время нервно бегавший от стены к стене. - Да я...

   - Ты узнал - прелестно, только какой от тебя теперь толк?! - перебил его Шофер.

   - Я и левой рукой могу по стенке размазать, ты это учти, - зловеще сообщил Михаил. - Я...

   - Да ты...

   - Не дергай рукой! - завопил Леонид Викторович, еще не закончивший свои медицинские манипуляции, но Михаил отпихнул его, вскочил, и они с Костей принялись орать друг на друга. Эше, которая все это время усиленно думала, к тому моменту показалось, что она нащупала некую важную деталь, но плеснувшиеся вопли разрушили все это без остатка. Она взвилась из кресла, одним прыжком оказалась возле спорщиков, оттеснив Ковроведа, который метался между ними, делая руками успокаивающие жесты, и пронзительно взвизгнула, поочередно ткнув в каждого торчащим указательным пальцем:

   - Заткнись, заткнись, а ты заткнись навсегда!

   - Я ничего не говорил, - удивился Валера, вторым попавший на линию шталевского пальца. Михаил, оказавшийся третьим, схватился здоровой рукой за голову и рухнул обратно в кресло, простонав:

   - Господи, какой отвратительный голос!

   - Хотела бы я знать, почему все мы поехали с сопровождением, а ты - нет?!

   - Он не любит сопровождения, - пояснил Слава чуть заплетающимся языком. - Когда на дело Домовых ему меня в напарники дали, с ним чуть припадок не случился.

   - Я либо сопровождаю Георгича, либо работаю один, - проскрежетал Михаил.

   - Зато теперь мы не знаем, тот нож тоже реагирует только на Говорящих - или на всех подряд, - Эша оперлась на стоявшего рядом Зеркальщика.

   - Бабу он не тронул, - напомнил Полиглот, пытаясь угомонить Лизу, которой уже надоело сидеть у отца на коленях, и она отчаянно вертелась.

   - Может, потому, что она хозяйка ножа.

   - Толку от всех этих рассуждений, пока мы тут сидим! - громыхнул Костя. - Нужно пойти и...

   - И что?! - вопросил Горбачев, старший Футболист. - Куда пойти? Наобум, поискать еще вещей?! Если они есть, так мы их не найдем, пока они на нас не нападут! А если мы их будем искать таким способом, то народ в офисе быстро поредеет!

   - Перестаньте орать, детей перепугаете! - проскрежетал Борис Петрович.

   - Я не ребенок, - всхлипнула старший Садовник.

   - Я тоже, - подтвердил младший Футболист, Паша, надевая оттертые до нестерпимого блеска очки.

   - Хочу в туалет! - сказала Лиза. Полиглот, хлестнув Шофера и не-родственника упреждающим взглядом, поднялся и пошел к лестнице, неся под подмышкой весело болтающую ногами дочь.

   - Вы можете орать, если будете орать по существу, - произнес Паша лишь самую малость вздрагивающим голосом, - потому что пока вы по существу не орали. Раз нам запретили покидать офис, то следует обдумать все, что произошло, сделать какие-то выводы, попытаться найти точки соприкосновения. Это ведь тоже важно.

   - Он и правда не ребенок, - кисло заметил Михаил. - Он пожилой карлик с пластикой.

   - Значит, сейчас у нас в наличии... - Эша принялась загибать пальцы, - люстра, лампа, кофейная турка, ювелирный гарнитур с сапфиром... будем считать за одну... рояль, и нож. Насчет кровати и... тех занавесок пока ничего не известно. Так что всего - шесть вещей.

   - Семь, - возразил Михаил.

   Шталь пересчитала свои пальцы и посмотрела на него озадаченно.

   - Еще видик, - пояснил старший Оружейник и указал на порез, пламенеющий в прорехе рубашки. - Дивидишка. Разве я не сказал?

   - Какой к... на... видик?! - снова начал закипать Шофер.

   - Ну, я эту х... этот... нож, - Михаил словно выплюнул последнее слово, - ведерком прикрыл, сказал, чтоб не трогала, и она меня в комнату - сейчас, говорит, перевяжу. Но мне же некогда, так что я схватил первую попавшуюся тряпку. Только когда я за ней наклонялся... там дивидишка стояла... и тут она в меня диском - рраз! - Михаил осторожно потрогал порез. - Хорошо, я движение заметил, успел отклониться, а то б располовинило меня к чертовой матери! Диск в стене, хозяйка в обмороке. По понятным причинам диск с видиком я уже разглядывать не стал. Хозяйку тоже.

   - Ты Олегу Георгиевичу сказал про это? - злобно спросила Шталь.

   - Сказал.

   - А он что сказал?

   - Этого я тебе не скажу, - ответил Михаил, не оставляя сомнений в том, что Ейщаров не сказал старшему Оружейнику ничего приятного.

   - А нам ты когда собирался об этом сказать?

   - Видик - это плохо, - сообщил Гарик-Ключник, пророческим жестом простирая руку, словно очень громоздкая сивилла.

   - Очень плохо, - подтвердил Вадик-Оптик. Эша, которая пыталась изогнуться, чтобы взглянуть на свою обожженную спину, посмотрела на них вопросительно.

   - Никто из нас не умеет общаться с видеотехникой, - пояснил Гриша, старший Техник, убитым голосом. - Я только месяц назад с величайшим трудом кое-как разговорил один радиоприемник. С одной стороны, это всех нас реабилитирует. Это точно не наши просчеты, это кто-то залетный, хотя до сих пор не было слышно ни об одной разговоренной вещи из этого рода. Но с другой стороны, где видики, там и телевизоры. Телефоны. Картины. Украшения без камней. Зонты, - Эша вздрогнула. - Щетки. Любая пластиковая посуда, - Степан Иванович подтверждающе закивал. - Что угодно. Если в тех вещах при наличии времени вы почувствовали некую странность, то эти вещи вообще некому почувствовать!