Связанные - Мэри Калмз

он тяжело сглотнул, потому что увидел, как напряглись мышцы его горла, как сильно сжалась его челюсть, а затем услышал, как перехватило дыхание.

– Я думал, ты хочешь включить свет, чтобы видеть меня.

Его глаза распахнулись, и он обхватил мое правое бедро и свой член, удерживая его неподвижно, даже когда из него потекла смазка.

Приподнявшись, одной рукой опираясь на спинку его сиденья, а другой - в крышу машины, я почувствовал, как его головка скользнула между моих ягодиц, а затем прижалась к моему входу.

– Не спеши, – приказал он так тихо, что я едва услышал его, в то время как его взгляд встретился с моим, и он крепко обхватил мои бедра.

Боль была резкой, и мой вздох был бы громким, но он проглотил этот звук, обхватив мою шею и притянув меня к себе для еще одного упоительного поцелуя. Другой рукой он обхватил мой член, большим пальцем размазал влагу по головке, а затем начал неторопливые поглаживания.

Я чувствовал, как во мне разгорается желание, когда я медленно опускался на него, поднимаясь и опускаясь, как на волне, а его рука двигалась вместе со мной, пока я не оказался полностью насаженным, а он не погрузился по самые яйца в мою задницу.

– Господи, Джед, – сказал он, и в его голосе прозвучал рваный, хриплый стон. – Видел бы ты свои глаза.

Слова были невозможны, только чувства. Мои мышцы, которые боролись с проникновением, боролись с тем, чтобы принять его в себя, теперь сжимались вокруг его длины. Когда я двигался, продвигаясь вперед, желая, чтобы он вошел глубже, ощущения были невероятными: растяжение, жжение и немедленная пульсация потребности сделать это снова.

– Мне следовало затащить тебя наверх, в нашу постель, – прохрипел он.

В нашу постель. Нашу.

Я никогда не принимал как должное то, что он был моим, особенно когда мне напоминали, как сейчас, что все могло быть совсем иначе, если бы я держал слова «Я люблю тебя» запечатанными в своем сердце, вместо того чтобы признаться ему в этом.

– Я хочу, чтобы ты лежал под мной в нашей постели.

– Так нехорошо? – спросил я, приподнимаясь, чтобы снова опуститься на него, наслаждаясь ощущением полноты.

– Это лучше, чем хорошо, – сказал он так, будто ему было больно. – Но я долго не протяну, а я так долго мечтал о тебе.

– Ты можешь иметь меня каждый день до конца своей жизни, – пообещал я, улыбаясь ему, прежде чем приподняться и опуститься, снова и снова, движение было бесконечным.

– Блядь, – стонал он, извиваясь подо мной. – Я хочу... Джед.

– Чего ты хочешь, любимый? Скажи мне.

– Мне нужно... это больше... мне нужно, чтобы ты кончил, – потребовал он, и я медленно поднялась с него, потому что двигаться, покидая его, было пыткой. Наконец я отстранился и скользнул с его коленей.

Он быстро переместился на пол рядом со мной, все еще в трусах и джинсах на коленях, толкнул меня вперед через сиденье, а затем взял меня сзади, его вторжение было таким быстрым и глубоким, что у меня перехватило дыхание.

– Я сделал больно...

– Нет, не останавливайся, – умолял я его.

Самодовольное мужское ворчание, прежде чем начались его удары. Я принимал его целиком, наслаждаясь каждым мгновением, желая, чтобы у него хватило выдержки, в которой я нуждался.

– Я никогда не чувствовал себя так, Джед, ты знаешь, почему?

Я не смог бы ответить, если бы от этого зависела моя жизнь.

– Потому что это ты, и я люблю тебя, и ты единственный.

И действительно, сомнений никогда не было.

– А теперь возьми свой член, потому что я хочу, чтобы ты кончил, – прошептал он мне на ухо, его дыхание обжигало мою шею, он входил в меня, погружаясь глубоко, а затем отступая назад, его движения были бесконечным скольжением, с каждым разом проникая в мое сердце.

Я вцепился в сиденье вместо того, чтобы следовать его указаниям, - дополнительная стимуляция была ненужной, нежелательной, важна была только сила, которую он проявлял, - требование для него, толчки для меня.

– Джед, мне нужно, чтобы ты кончил сейчас же, – почти прорычал он, положив руку мне на бедро и на плечо, чтобы удержать меня на месте, когда мои мышцы сжались вокруг него, и я сильно кончил.

Он был в нескольких секундах позади меня, его грудь прижалась к моей спине, и он стал вколачиваться в меня, слова любви и похвалы срывались с его губ, пока мы продолжали двигаться, переживая последствия моего оргазма и его собственного содрогающегося освобождения.

Мы задыхались в темноте, сперма стекала по внутренней стороне моих бедер, его лицо прижалось к моей шее, прежде чем он начал хихикать.

– Что? – я зарычал на него.

– Ты весь мой, Джосайя Редекер, – почти прорычал он. – И Боже, я так сильно тебя люблю. Так сильно. Ты даже не... Ты не знаешь.

– Да?

– Да, – глухо ответил он, его голос сорвался, когда он обхватил меня руками и крепко прижал к себе.

Я понимал его, потому что чувствовал то же самое, все это время, проведенное вместе, но врозь, а потом он чуть не вступил в брак, а Габриэль Броуди пытался убить меня. Путь был долгим, но теперь мы вместе. Я чувствовал себя невероятно счастливым и знал, что он тоже. И иногда... это было немного чересчур.

После нескольких минут тишины, когда мы оба успокоились и дыхание выровнялось, он осторожно освободился из моего тела, только чтобы отвернуться.

– Хей, – сказал я, взяв его за плечо и удерживая его на месте, пока я скользил вокруг, чтобы встретиться с ним взглядом. – Что происходит? Почему ты плачешь?

Он мгновенно нахмурился.

– Я не плачу.

– Это я, идиот, – поддразнил я его, взяв его лицо в свои руки. – Расскажи мне.

Он сделал дрожащий вдох.

– Я просто... иногда это очень сильно, в моей груди. Я чувствую тяжесть.

Я улыбнулся ему.

– Потому что мое сердце чувствует, что там слишком много, – сказал он, вытирая слезу.

Я наклонился вперед. Я поцеловал его глубоко, крепко, давая ему почувствовать, что со мной происходит то же самое. Он был для меня. Навсегда. Это был он с самого начала.

Оторвавшись от его губ, я увидел, как он улыбнулся, а затем услышал сопровождающий это