Летом перед грозой - Дмитрий Валерьянович Лекух

достаю из небольшого чисто походного рюкзачка крайнюю фляжку с виски: где-то через полчаса мы уже будем в селе, потом еще минут через десять мне разговаривать с медиками.

Не повредит.

– Вопросики у тебя, – задумчиво скручиваю крышку не пригодившейся заначки.

Салютую Санечке.

Делаю глоток.

– Тебе, – хмыкаю, – не предлагаю. Тут уже, думаю, может и не таежный зверь гаишник свою территорию пасти…

Глотаю еще раз и все-таки лезу в карман за сигаретами.

– Так собирался или как? – крутит баранку Саня. – Валерьяныч, ты это, давай не юли. Говори как есть. Собирался?!

Я опускаю стекло, выпускаю фиолетовый дым в белесоватый северный воздух.

По асфальту, кстати, «шишига» – идет хорошо.

Чуть ли не под восемьдесят летим.

– Ну, собирался, – вздыхаю. – Отговаривать не стал, там у парня очень серьёзная мотивация была. Он ведь даже, так случилось, и срочную не служил. В институте учился. Только сборы на военной кафедре. А парень и с головой, и резкий. Сам себя в профессии сделал, семью обеспечил, бизнес какой-никакой поднял. А теперь – сын растет, уже взрослый почти. Скоро спросит: папа, а что ты такого хорошего и большого сделал в этой жизни? Хорошо чужие деньги считал?! Турпутевки людям организовывал?! Ну, – да. Семью обеспечил. Детей – одного, вон, совсем вырастил. Другую поднимает. Третьего, вон, дождался. Можно быть уверенным, что и вырастит нормальными людьми, и образование хорошее даст…

– И что, – удивляется Санечка. – Этого мало, что ли?!

– Да в том-то и дело, – злюсь. – Что просто звиздец как много. Только он этого не понимает еще, потому что дурак молодой. И сыну поэтому же, кстати, не сможет ни хера объяснить…

Какое-то время молчим.

Санечка выбрасывает докуренную сигарету в окно, подкручивает рычаг стеклоподъемника.

– Да это-то понятно, – морщится. – А в чем уважительная причина-то?!

– Да в том и причина, – злюсь уже по-настоящему. – Что дурак молодой. Чего тут еще-то непонятного?! Уважительная причина, вполне. Сам таким был. Да и вообще, знаешь, многие через это проходят…

Саня смеется.

– Это, – говорит, – да…

Потом тормозит и начинает с усилием подкручивать баранку, выруливая на небольшой асфальтированный «карман».

– Постоим, – поясняет. – Мальчики налево, девочки направо. А то ведь еще недавно по буеракам тряслись, а через пятнадцать минут село. Там, пока туда-сюда, и не отольешь ведь А, может, кому и приспичило, блин, уже?!

…На этот раз народ из кунга уже не «выпадал».

Вполне так чинно вылезли.

Можно даже сказать – степенно.

Олег с Геной не спеша закурили, Глеб ломанулся в лес исполнять угаданное Санечкой «мальчики налево».

Алёна так вообще просто ходила, что-то мурлыкая себе под нос, и чуть ли не пританцовывала, явно радуясь подзабытому за неделю пребывания в тайге асфальту и даже самому внешнему виду проезжающих мимо редких автомобилей.

Я немного подумал и отправился вслед за Глебушкой Лариным: сейчас сначала врачи, потом еще и сам Славян.

Лучше, как говаривал мой прапор, образцовый такой, кстати, хохол, в срочную, – перебздеть, чем недобздеть.

И жизнь мне позднее предоставляла массу возможностей убедиться, насколько он был прав.

Да…

…Сделал свои дела, закурил там же, на месте.

А через пару минут и Глебушка откуда-то из лесу постепенно подгреб.

– Знаешь, – говорит, – поговори с Саней, пусть он наши с тобой вещи в один номер занесет, а ребят во второй пока засунет. Хозяйка гостишки, я думаю, проявит уважение и понимание, не первый год, в конце концов, в этом ее шалмане останавливаемся. А я, пожалуй, с тобой до врачей дойду…

Я застегиваю болты на «левайсе», затягиваюсь зажатой в уголке рта сигаретой, выпускаю сквозь сжатые зубы густой горьковатый дым.

Изгибаю бровь домиком.

– Думаешь, – интересуюсь, – я сам не справлюсь с местными убийцами в белых халатах? Или еще что?!

Глеб снимает свои пижонские, «финансистские» в тонюсенькой оправе литого белого золота очёчки.

Дышит на стекла, начинает полировать тряпочкой.

– Да справишься, – жмет плечами, – разумеется. Если кого надо застроить и построить – ты тут у нас признанный ас, не хуже Валерия Чкалова. Проблема-то не в этом. В славкиной транспортировке в Москву. Боюсь, там решения, возможно, быстро принимать придется. А один ум, сам знаешь, – хорошо, конечно…

– А два идиота лучше, – хмыкаю.

Потом немного думаю.

Киваю утвердительно.

– Согласен, – вздыхаю. – Может так статься, что в одиночку и действительно – не решишь…

Глава 69

…Славкин лечащий врач, он же заведующий отделением хирургии и вообще чуть ли не главный в этой больнице, был усат, устал и немолод.

Я таких, признаться, всегда немного опасаюсь: очень уж своевольные дядьки.

Даже и не знаю, с чего начать.

Хорошо хоть Глеб шагнул вперед и поставил на докторский стол пузырь такого роскошного шотландского молта, что я чуть слюной не подавился: вот ведь и не знал, что у него такая красота где-то с собой припрятана.

Красавец, так-то, конечно.

Ну, – да ладно.

Теперь-то что…

– Извините, доктор, – говорит, – ежели что не так. Мы только что из лесу, огрубели немного. Можно сказать, из тайги…

Доктор крякает.

Удивительно точным каким-то движением, не глядя, берет со стола очки и так же, не глядя, водружает их на толстый мясистый нос.

Усы под таким носищем выглядели элегантной тоненькой щеточкой.

Холодные, немного усталые, светло-серые почти до прозрачности глаза.

Ослепительно, вызывающе белый и аккуратнейшим образом поглаженный халат, идеальные стрелки брюк.

Дорогая, – хоть и не очень, судя по модели, молодая, – но прекрасно ухоженная обувь.

Сильные, крестьянские кисти рук.

Уважать этого дядьку, в общем-то, никому и не требовалось, уважал он себя сам. Ему этого было вполне достаточно. Остальным только и оставалось, что к этому либо присоединяться, либо не присоединяться.

Что касается лично меня, то я, к примеру, – присоединился.

И, признаться, – немедленно.

Да…

…Пока я его наблюдаю, доктор заканчивает осмотр пациента.

Еще раз крякает.

– Даже боюсь спросить, – всхохатывает приятным баском, – где эта тайга в проклятой Шотландии располагалась. Ну-с, молодые люди, слушаю вас?

И я снова как-то немного теряюсь.

Нет.

Я все понимаю.

Но снова ощущать себя именно что «молодым человеком» несколько… э-э-э… мнэ-э-э… непривычно.

Самое «молодежное», что мне в последний раз доводилось в свой адрес слышать, – это «слышь, ты, мужик!».

Да и то, откровенно говоря, в несколько нестандартной, можно сказать, почти критической ситуации.

Потому как дальше-то как раз было стандартное «дяденька, прости».

Кстати, – простил тогда.

Не убивать же…

…Глеб зато – ну, абсолютно в своей стихии.

Хорошо, кстати, что он в гостиницу не поехал. Я бы один с этим монстром в белом халате совершенно точно бы не потянул.

Ага…

– Да