Соперница Аладдина - Шахразада

Ночью улицы прекрасного Медного города тихи и пустынны. Как впрочем, и улицы многих иных городов. Лишь слышны вдалеке удары колотушки и крики стражников: «Спите, жители города! Все спокойно!»

Огромная Луна окрашивала все вокруг в удивительные серебряные оттенки – даже тени менялись, превращаясь из клочков мрака в ворота, ведущие в… Нет, не сказку, скорее в иные миры. Быть может, так оно и было, ибо тени Медного города отличаются от теней любого иного города, как и сам Медный город отличается от прочих городов под этой луной.

Должно быть, Недис-пятый пытался шагать солидно, неторопливо, достойно. Однако его снедало нетерпение, а потому он вскоре едва не перешел на бег.

«Ты слишком тучен, неумный мой гость… Еще чуть быстрее – и ты уже не сможешь отдышаться!..»

Показались городские ворота. Обычно закрытые, в эту ночь они остались полуоткрытыми.

– Я подкупил стражников, – прошептал Недис. – Я мечтал об этой прогулке… Годы… Годы и годы… Мечтал, что вместе с тобой ступлю под прекрасный свет полной Луны, что вместе с тобой, рука об руку…

Он протянул руку, чтобы показать, как именно мечтал пройтись. Но тут вышла заминка – сил преодолеть брезгливость у этого Недиса было маловато. И вместо «рука об руку» получилось неловкое «за конец шарфа».

Сафият про себя смеялась – Алим-маг оказался прав: она получала удовольствие от представления. И с удовольствием подыгрывала, изображая влюбленную по уши безголовую деревенщину, которой достаточно сладких пустых обещаний, чтобы навсегда потерять голову.

– Я никогда еще… никогда не видела столь прекрасной ночи!

Это была чистая правда. Красота за городской стеной сегодня просто кружила голову. Однако не настолько, чтобы терять разум.

– Смотри, моя звезда! Что это вон там, у подножия холма? – в голосе лжекупца было столько притворного удивления, что оно не смогло бы обмануть даже глухого. – Ты знаешь, что это?

Сафият похлопала глазами.

– Ой, нет… Откуда же мне, глупенькой деве, знать это?.. Какая-то черная дыра в горе…

«Не перестарайся, моя любовь». – Голос Алима улыбался.

«Этот придурок, прости меня, мудрый маг, слышит только себя… И видит только то, что хочет видеть… – беззвучно ответила Сафият. – Но я постараюсь быть посдержаннее…»

– А давай посмотрим, что там? А вдруг мы найдем клад? Представляешь – настоящий клад?.. Сотни золотых монет, драгоценные каменья, украшения неземной красоты…

– Ой, давай!.. – Девушка вновь захлопала в ладошки. – Украшения из неведомых стран. Они так пойдут к моему свадебному платью…

Недис с недоумением посмотрел на Сафият. А потом расплылся в фальшивой улыбке.

– Конечно, моя звезда… Хотя разве что-то может украсить тебя больше, чем твой разум?..

Высокий коридор встретил пару привычным уже Сафият светом сотен факелов и отблесками на острых гранях камней.

– О Морриган, Бадб и Немэйн… – посеревшими вмиг губами прошептал Недис. – Я и представить себе не мог, что все будет именно так. Как здесь красиво… И как здесь страшно…

Сафият из-под ресниц взглянула на него: лжекупец был по-настоящему напуган. Теперь не только губы, но и все его лицо казалось серым, неживым.

«Да он не просто боится, он едва жив от страха!»

«Не от страха, моя любовь. Силы покидают его – магия Пророчества берет свое. Не оглядывайся. Те, прежние, Недисы, все четверо – они позади… Твой глупый спутник пытается отвести тебе глаза, чтобы ты их не увидела. И на это тратит еще больше сил».

Сафият кивнула, якобы соглашаясь с «любимым» – ей-то страшно почти не было. Да и Алим был рядом, она чувствовала прикосновение его теплых пальцев.

Позади действительно слышны были шаги – вереница Недисов опасливо следовала за парочкой. Вскоре, Сафият знала это, распахнется перед ними и пещера Пророчества. И все свершится.

«Но что мне делать, мудрый маг? Как вести себя? Пугаться? Радоваться? Плакать?»

«Нет, моя краса. Тебе вовсе ничего делать не надо: осколки мага столь уязвимы сейчас, что почти ничего вокруг не замечают. Они более всего обеспокоены сохранением собственной жизни. Они похожи на пьяниц, которые тратят все силы, чтобы казаться трезвыми и здравомыслящими…»

Наконец коридор закончился. Сверкающее великолепие пещеры Пророчества вновь заставило Сафият вздохнуть.

– Как здесь прекрасно…

– О да, Дева, – ответила Аоми, грациозно покидая свой пьедестал. – Во имя твоей красы… Во исполнение твоей воли…

Сафият оглянулась на Недисов – пятеро похожих, но совершенно разных тучных мужчин тянули к ней руки одним и тем же движением. Пять голосов, почти не отличающихся друг от друга, приказали:

– Возьми амулет, рабыня!

«Ого, как вы заговорили!.. Ну что ж, я возьму амулет, я потерплю еще миг!..»

Сафият наклонилась к кошке и аккуратно расстегнула ошейник.

– Прости меня, прекрасная хозяйка пещеры…

– Ничего не бойся, Дева Пророчества, – ответила Аоми. – Линии судеб неузнаваемо преобразились – тебе ничего не грозит.

– Я не боюсь, – успела шепнуть Сафият.

– Ну! – Пять голосов пытались подстегнуть ее. – Что ты медлишь, ничтожество! Подай сию же секунду нам амулет!

Сафият раскрыла ладонь, на которой орел расправил жесткие золотые крылья. Темно-зеленый, почти круглый полупрозрачный камень с древним символом Солнца, низвергнутого во мрак, горел страшным живым огнем, отбрасывая отблески и на когти, что сжимали его, и на руку Сафият, и даже на ее лицо.

Девушка сделала шаг, еще один. Теперь от пятерых трясущихся предвкушением Недисов ее отделял едва ли не локоть.

И лишь сейчас волна липкого ужаса накрыла Сафият. В единый миг она ощутила все, увидела каждый миг жизни каждого из пятерых недомагов. Побои, насмешки, победы, странствия, женщины, пески, океаны… Пять тяжких долгих жизней обрушились на нее, давя непосильной тяжестью, превращая в камень, смешивая с песком…

«Я рядом! Не плачь!»

Сафият почувствовала, как отхлынула волна невыносимых, вечных, нескончаемых страданий. Почувствовала, как вновь стала самой собой, как прекрасен мир вокруг. И ощутила, как тепел, о нет, горяч амулет в ее руке.

Девушка подняла глаза и едва удержалась от вскрика: навстречу ей протянулись пять светящихся полупрозрачных фигур. Вот они истончились, вот превратились в струну…

Пять жизней, свиваясь в одну, подобно нитям каната, протянулись к девушке и амулету у нее в руке. Пять горящих ярко-зеленым светом натянутых струн обвились вокруг камня, завибрировали, разгораясь все ярче. И… пропали, будто обрубленные незримым мечом.