Между двух огней - Ande

— тоже. Он сделал лицом мыслеформу «Но как!?». Скромно промолчал. Заверил, что инсайд достовернейший.

Лионский вокзал встретил нас дождем. Лето заканчивается. Добежали до такси и распрощались.

Дома все было на свои местах. Мадам Жаклин сообщила что подаст перекус через час. Жан-Клод немедленно начал грузить меня вопросами отопления, лето кончается. На столе в моем кабинете лежал список звонков. Яков. Мэтр Планель. Тейманис. Секретариат Ротшильда напоминает, что во вторник в одиннадцать, сэр Энтони меня ожидает. Наташка естественно сунула свой нос.

— Для общения с любовницами у меня другая квартира и другой телефон.

— Вот как дам сейчас! Вань, ты знаком с Ротшильдом?

— Да каких только придурков я не встречал.

— Кольцов. Правда все кончилось?

— Да. Сейчас все нормально.

— Сейчас?

— Ну, я же живу. Вокруг столько всего происходит. Кто знает, что там будет завтра?

— Вань, ты, главное, сам не нарывайся.

— Давай завтра в «Тетушку Катрин» сходим?

Но на следующий день мы посетили Наташину маму. Дамы опять трещали про обручение, что уже точно состоится в начале сентября. Я, от нечего делать, наигрывал блюзы на рояле. Как ни странно, больше всего мое бренчание заинтересовало Быстролетова. Поперешучивались с ним. С удивлением понял, что я его интересую. Это с чего бы это? Но пока суть да дело, налил коньяку, и потрепался с ним про медицину. Обаятельный парень. Его интересовали мои африканские приключения. Не последние, а охота. Рассказал несколько баек. Между делом ввернул про свою болезнь, из-за которой я официально уехал из Африки. Посетовал, что Флеминг никак пенициллин не доработает. На его недоумение пояснил, что это и какая от него польза. Не постеснялся посетовать, что в России никому нет дела. А можно ведь так зарабатывать! Потом меня очень вовремя утащил появившийся Савва.

— Ваня! Тут Яков звонил, зовет в гости.

— Не поеду. И Наташу не уговаривай. И вообще, когда уже мероприятие?

— Мы вам приглашение пришлем.

— Много народу планируется?

— Ой, Вань, не спрашивай. Втравил ты меня.

— Савва, не благодари. Лотта классная.

— Дык кто ж спорит? Но в Африке тоже неплохо было. Ты туда не собираешься?

— Нет. Я никак не решу, куда лучше эмигрировать. В Бразилию или Аргентину?

— О! А давай сплаваем? Проедем, посмотрим, что за Бразилия такая. Негров наймем, поохотимся.

— Там индейцы.

— Да? Заодно и посмотрим, что за диво.

— Надо бы.

— Ну что, я Яшке звоню?

— Эй-эй! Ты, Савва Игнатович, куда-либо поедешь теперь только в официальном статусе жениха! А до этого даже не думай.

— Ты когда-то был добрый, Иван.

— Да ладно Савва, это быстро и не больно.

К нам подошли Наташа и Лотта.

— Вань, здесь уже скучно. Поехали на Монмартр, в Тетушку?

Глава 33

Париж в начале осени напоминает алкаша, вынырнувшего из очередного запоя. Весь август парижане прятались на море, на фермах, в провинции, путешествовали, и начисто забывали о любимом городе. А сейчас заново мучительно привыкают к маленьким квартиркам, общественному транспорту, и ежедневной работе.

В конце августа развеселил адвокат, мсье Огюстен. Он позвонил и поинтересовался, не замышляю ли я на ближайшее время какого-нибудь эпичного злодейства? — Нет, Айвен, если контрабанда или махинации на скачках, то развлекайтесь, с этим справится и мой помошник. Но я, тут уеду в Виши, поправить здоровье. Воздержитесь в это время от серьезных дел. Расслабьтесь, мсье Огюстен! Отстрел Дюпонов я планирую на конец сентября, отдыхайте спокойно. Ах, Айвен, как приятно отдыхать, зная, что вернувшись, тебя ждет крупный гонорар!

Чуть позже, с похожими вопросами, позвонил мэтр Планель. Я, мсье Колтцофф, еду отдыхать. Прошу, не затевайте без меня крупных покупок! А если совсем крупные, то вот адрес и телефон, чтобы сообщить, я немедленно приеду.

Мы очень весело сходили в «Тетушку Катрин». Кроме песен и выпивки запомнился Гастон. Увидев Наташу, он подошел и бухнулся перед ней на одно колено.

— Принцесса! Я — Гастон Ожье! Обстоятельства нашего знакомства были чудовищны! Мою вину не искупить, и я вверяю Вам свою судьбу, ожидая решения!

Достал свою Беретту (модник какой!) и вручил Наташе, стволом к себе.

Помедлив секунду, княжна Вяземская взяла пистолет, легонько коснулась стволом сначала головы, а потом левого и правого плеча.

— Встаньте, рыцарь Гастон! Я не сержусь на вас, и верю, что отныне мы будем добрыми друзьями!

Потом подняла Ожье, расцеловала в обе щеки. И пожаловала целовать руку. Затихнувшие художники взревели. Засвистели и заулюлюкали американские туристы. Они вообще решили, что это специальный перфоманс для них. Тончев заявил, что он напишет полотно «Разбойник, сраженный красотой жертвы, вручает ей свой меч, исполнившись смирения». А я в очередной раз подумал, что ой не прост Гастон. Ой не прост.

Потом мсье Роже принес гитару, и заставил выступить. А я не стал стесняться. Вдарил сначала Буги[13], а потом спел несколько песен Битлз. Yesterday, «Girl», «And I Love Her». Шарлотта не знает русского. Я не могу вспомнить французских песен, что мне прямо вот нравятся. Решил, что на английском — самое то.

Американцы были в восторге. Да и всем понравилось. Тем более что, все равно, закончилось хоровым пением «Госпожи Удачи».

Шарлотта Сакс была переполнена впечатлениями. Её можно понять. Чинная жизнь соломенной вдовы в глуши, сменившейся уже реальным вдовством, помноженным на нищету. Она не застала Париж, осколки которого догорали на Монмартре. Плюс Ламанов, пользующийся у всей местной шпаны нескрываемым пиететом. Я подозреваю, что к сексуальной привлекательности Саввы, в глазах Шарлоты, плюс пятьсот добавляла его работа вышибалой в прошлом.

Объявилась госпожа Скиапарелли. Я поехал с Наташей, и принял удар. Потому что белые штаны, к Эльзе не имеют никакого отношения. Но прочно ассоциируются с её именем. И что прикажешь делать, Кольцов? Эльза, объяви, что выпуск прекращен. Оцени, сколько тебе будут предлагать за эксклюзив. И, заметь, мы с Наташей, ни на что не претендуем.

— Не заговаривай мне зубы, Кольцов! Что дальше?