Красавцы советского кино - Федор Раззаков

Вспоминает Лариса Штейнман: «Ревновать к Абдулову — все равно что плакаться: почему елка колючая? Абдулов и женщины — это вечная тема. Любая красивая женщина, которая оказывается на горизонте, тут же становится объектом его внимания. Александр в потрясающей физической форме, он гениальный любовник. И, я думаю, глупо было бы на моем месте бить себя в грудь, что я у него единственная, неповторимая на всю оставшуюся жизнь.

Он очень красиво ухаживает за дамами. У нас с первого момента знакомства на ревности была поставлена точка. Никаких претензий, никаких попыток контролировать его. Если ему нравится женщина — он будет обладать ею, какой бы ценой это ни измерялось. Мне было трудно делить Абдулова с другими женщинами. Самое обидное, что он не скрывал своих любовниц, устраивал на моих глазах настоящий разврат. В Абдулова постоянно влюблялись молодые девицы, а я страшно ревновала, переживала. Особенно доставала его Настя Волочкова, названивала по сто раз на дню. Роман у них был непродолжительный, Саше не нравилась ее навязчивость…

Все эти два года мы с ним жили как партизаны в землянке. Абдулов панически боялся, что нас сфотографируют папарацци. Он скрывал нашу личную жизнь как мог. Абдулов живет в придуманном мире, он построил свои воздушные замки, расставил всех людей, как на шахматной доске, и, когда я пыталась ему объяснить, что жизнь не такая, он отвечал: «Лариса, я построил себе замок на песке, я придумал себе мир, я хочу в этом мире жить. Не разрушай его, не мешай мне. Мне так удобно».

Роман Абдулова и Ларисы продолжался два года. По словам Ларисы, их разлучили друзья популярного актера, которые чуть ли не с первых же дней их знакомства стали строить козни против девушки. Началось все с неприятных высказываний в ее адрес, а закончилось откровенными угрозами. Когда она попыталась выяснить, в чем виновата, ей ответили вполне конкретно: «Ты внесла трещину в нашу мужскую дружбу».

Лариса Штейнман вспоминает: «Наверное, я переоценила свои возможности, оказалась слишком слабой, чтобы противостоять этому прессингу. Мне надо было расстаться с Абдуловым раньше — сразу после того, как люди, назвавшиеся его друзьями, затолкали меня в «Мерседес» и увезли ночью в офис, где заставили под диктофон дать обещание, что я уйду от Саши и уеду из Москвы… Я тогда испугалась до чертиков, но любовь свою не предала…

Единственным человеком, который все это время относился ко мне с большой теплотой, была мама Саши — Людмила Александровна. Она видела, что я пытаюсь что-то сделать для ее сына, хотя, наверное, это и выглядело смешно. Похоже, она понимала меня чисто по-женски, когда говорила: «Бедная влюбленная девочка хочет сыграть какую-то роль в жизни великого артиста. Как она наивна». Кстати, его брат Роберт тоже ко мне хорошо относился. Они видели нашу жизнь изнутри и как-то пытались сгладить все острые моменты, которые возникали…»

Этот красиво начавшийся роман закончился в январе 2003 года. А спустя восемь месяцев вездесущие папарацци, которых так боялся Абдулов, обнаружили возле него новую избранницу. Артист объявился с ней в ночь на 3 сентября в саду «Эрмитаж», где отмечался юбилей актрисы Елены Прокловой. Как выяснилось, девушку звали Маша Попова, ей было 23 года, она работала тележурналисткой в Минске. В этом городе Абдулов оказался в конце августа на съемках очередного фильма, а Машу занесла туда служебная необходимость — она делала репортаж со съемочной площадки. Чем-то эта ситуация напоминала ту, что случилась три года назад с Ларисой Штейнман: та ведь тоже познакомилась с Абдуловым на съемках.

Однако прошло всего несколько месяцев, и осенью того же 2003 года Абдулов познакомился с очередной своей пассией — актрисой Викторией Лановской (1980). По ее словам:

«Мы с Сашей познакомились на дне рождения у моей подруги. Среди гостей я увидела Абдулова! Красавец мужчина шутил, пел… На меня произвело впечатление, что рядом оказался человек-легенда. Мы разговаривали, и мне не верилось, что все это наяву. Ведь еще четыре года назад я жила в Саратове и даже представить себе такого не могла. Но по-настоящему доверительные отношения сразу не завязались — я терялась при нем. Я рассказала Абдулову о своих ролях в кино и попросила посоветовать хорошего преподавателя актерского мастерства. Саша дал номер мобильника и предложил перезвонить через денек-другой. Так я и сделала, однако Абдулов, видимо, был занят и, извинившись, предложил связаться с ним через полчаса. Но я девушка гордая и решила не надоедать. Позвонила только через месяц. История повторилась. Потом опять и опять. Наши пустые созвоны длились полгода, пока в один прекрасный момент Саша сказал: «Я не понимаю, это тебе надо или мне?! Что ты сейчас делаешь?» — «Только 11 часов утра — дома сижу», — ответила я. «Собирайся и приезжай ко мне на Гиляровского. И захвати с собой портфолио».

Мне стало страшно, ведь я слышала столько сплетен, что Абдулов жуткий бабник и бросается на женщин прямо с порога. Все же взяла альбом и поехала. Досужие разговоры оказались враньем! Саша вел себя очень галантно: помог в прихожей раздеться, проводил в гостиную, включил музыку, а сам отправился на кухню готовить обед, пошутив: «Поздний завтрак лучше раннего ужина!» Саша соорудил яичницу с колбасой и помидорами.

Он вел себя как радушный хозяин, никакой звездности и в помине. А я сижу в ступоре, рта открыть не могу… Саша тут же сориентировался и предложил: «Может, чего-нибудь покруче, чем яйца? Коньячку?» Я кивнула… После пары рюмок мы беседовали, как старинные друзья, и листали мое портфолио. Саше очень понравились снимки, и он тут же забрал себе два фото. Мы проговорили до вечера, и никаких даже самых легких намеков на приставания не случилось. В ночь ему нужно было улетать на съемки, он вызвал два такси: себе в аэропорт и мне до дома. Вернувшись в Москву, он тут же пригласил меня в ресторан. И пошло-поехало: казино, ленкомовское кафе, посиделки у друзей. Как-то мы приехали с компанией к нему домой: застолье затянулось за полночь. Потом гости разошлись, а мы остались вдвоем. Тут он проявил настойчивость, я не сопротивлялась, потому что уже давно влюбилась по уши…

Утром кофе в постель никто никому не подавал. Выпили по стакану холодной воды и снова занялись любовью! У нас никогда не было времени на завтрак. Саша вечно куда-то опаздывал. И мы предпочитали лишние полчаса поваляться в постели. Едва утолили жажду — и снова вперед! Все казалось волшебным…

Саша очень хотел, чтобы я родила ему сына. Буквально каждое утро просил об этом. Но постоянные гости, застолье… Еще Саша много курил, а ведь у него тромбо-флебит. Перед тем как делать детей, ему надо было отдохнуть. У Саши на это не находилось времени. Я готова была родить и очень просила его уехать на Валдай в его домик. На свежий воздух. Чтобы бросить курить — речи не было. Он однажды бросал и за две недели набрал чуть ли не 10 килограммов. Вся семья просила его отдохнуть и подлечиться, ведь он трудился день и ночь. Саша до 2–3 часов ночи сидел за столом с друзьями, а в шесть утра вставал. А потом целый день работал — приезжал никакой, а вечером снова застолье. И так каждый день в течение полутора лет нашей совместной жизни…