Немилосердная - Гейл Кэрриджер

от женщины, которая выглядит ожившей героиней одной из картин, посвященных соблазнению пастушек (такие во множестве висели на стенах у лорда Акелдамы).

— Но ведь она охотница, — запротестовал лорд Амброуз.

— Она леди. Не правда ли, леди Маккон?

Алексия опустила взгляд на свой выдающийся живот.

— Похоже, все факты указывают на это.

Младенец внутри матери брыкнулся, будто подтверждая ее заявление. «Да, — мысленно сказала ему Алексия, — мне тоже не нравится лорд Амброуз. Но сейчас не время для представлений».

— Ах да, мои поздравления с грядущим событием.

— Давайте будем надеяться, что оно еще не совсем грядет. Кстати, прошу прощения, уважаемые, но до недавнего времени вы вроде бы не приветствовали предстоящее появление у меня потомства.

— Воистину, моя королева, мы не можем…

Леди Маккон прервала лорда Амброуза, просто ткнув ему в ребра парасолем. Она целилась в ту точку грудной клетки, которая особенно чувствительна к щекотке. Хотя, насколько ей было известно, вампиры не боятся щекотки.

— Да-да, знаю, вы по-прежнему стоите за мою смерть, лорд Амброуз, но пока забудьте об этом. Графиня, послушайте меня. Вам надо уйти.

Лорд Амброуз отодвинулся, и леди Маккон двинулась к королеве роя.

Графиня промокнула белым льняным платочком кровь в уголке рта. Алексия едва успела заметить намек на клыки, прежде чем они скрылись за губами в форме лука купидона. Графиня никогда не демонстрировала клыки случайно, делая это только со значением.

— Леди Маккон, дорогая, что это на вас? Неужели платье для визитов?

— Что? Ах да, прошу меня извинить. Я вовсе не намеревалась являться на ваш замечательный званый вечер, иначе бы оделась соответствующим образом. Но, пожалуйста, послушайтесь меня и уходите немедленно!

— Я должна уйти из комнаты? С какой же стати? Она из числа моих самых любимых.

— Нет-нет, уходите из дома.

— Покинуть рой? Ни за что! Не говорите глупостей, дитя.

— Но, графиня, сейчас сюда движется октомат. Он хочет вас убить и знает, где вы находитесь.

— Какая нелепость! Никаких октоматов нет уже целую вечность. И откуда бы ему знать, где меня найти?

— Ах да, насчет этого. Видите ли, ко мне в комнату забрался вор…

Лорд Амброуз рассвирепел:

— Душесоска, что ты наделала!

— Не могу же я помнить о каждом приглашении, которое получила так давно!

Графиня мгновенно замерла, как оса на кусочке дыни.

— Леди Маккон, кто хочет меня убить?

— А что, желающих так много, что сразу и не сообразить? Вот и я такая же везучая.

— Леди Маккон!

Алексия надеялась, что ей не придется раскрывать личность злоумышленницы. Одно дело — предупредить рой о грядущем нападении, и совсем другое — выдать мадам Лефу, не разобравшись сперва с ее мотивами. «Что ж, — подумала она, — возможно, если бы моя подруга объяснила, что ею движет, я не оказалась бы сейчас в подобной ситуации. В конце концов, я маджах и должна помнить, что мой долг — поддерживать мир между людьми и сверхъестественными. Какие бы ни были резоны у мадам Лефу, нельзя допускать, чтобы она своевольно нападала на рой. Это не только неуместно, это еще и невежливо». В результате леди Маккон глубоко вздохнула и сказала правду:

— Мадам Лефу построила октомат. Она намеревается убить вас с его помощью.

Большие, голубые, как васильки, глаза графини сузились.

— Что?! — это воскликнул лорд Амброуз.

Герцог Гематол направился к своей королеве.

— А я говорил вам, что ничего хорошего не выйдет, если вы возьмете в горничные ту француженку.

Графиня подняла руку.

— Ей нужен мальчишка.

— Конечно, ей нужен мальчишка! — голос герцога был резким, раздраженным. — Вот что происходит, если вмешиваться в дела смертных женщин: к вам на порог является октомат. А я вас предупреждал.

— Твое возражение было своевременно записано хранителем эдикта.

Леди Маккон моргнула.

— Джанел? Он-то здесь при чем? Погодите, — она склонила голову набок и посмотрела на графиню. — Вы похитили сына мадам Лефу?

Алексия часто думала, что вампиры не могут выглядеть виновато, но сейчас графиня изобразила какое-то очень близкое подобие пристыженности.

— Но зачем? Силы небесные, с какой стати? — леди Маккон погрозила королеве роя пальцем, словно древняя вампиресса была нашкодившей школьницей, которая залезла руками в банку с вареньем. — Как вам не стыдно! Вы очень плохо себя ведете!

Графиня прищелкнула языком.

— Ладно, хватит вам. У вас нет повода для такого высокомерия. Этот мальчишка был нам обещан. В своем завещании Анжелика отдала его под опеку роя, а до того мы даже не знали о его существовании. Мадам Лефу, конечно, и слышать об этом не хотела. Но парнишка наш, а мы никогда не отдаем то, что принадлежит нам по праву. Никто его не похищал, мы его просто вернули.

Леди Маккон подумала о собственном ребенке, которого пришлось пообещать лорду Акелдаме, лишь бы и он, и она сама избавились от вампирских клыков и всяческих покушений на их жизни.

— Право, графиня, послушайте, что вы, вампиры, за люди такие, а? Вы хоть когда-нибудь перестаете плести интриги или вообще не расслабляетесь? Неудивительно, что Женевьева хочет вас убить. Похищение ребенка — это просто низость. Самая настоящая низость. Да и зачем вам вообще этот мальчишка? Он тот еще разбойник.

Приятное, круглое лицо графини стало жестким.

— Затем, что он наш. Зачем еще какие-то причины? И закон тут на нашей стороне. У нас есть копия завещания.

Леди Маккон потребовала подробностей:

— Там упоминается рой или вы лично, графиня?

— Насколько мне известно, лично я.

Леди Маккон воздела руки к небесам, хотя там точно никто не стал бы ее слушать. Общепризнанный факт гласил, что у запредельных нет средств духовной защиты, один только прагматизм. Алексия не возражала: этот самый прагматизм нередко помогал ей выпутываться из щекотливых ситуаций, тогда как духовное прибежище казалось крайне ненадежной помощью для человека в безвыходном положении.

— И вот вам результат. Без законных средств воздействия Женевьеве остается только убить вас, чтобы вернуть ребенка. Прибавьте к этому удовольствие от убийства женщины, совратившей ее любовницу.

Вид у графини стал такой, словно подобный взгляд на ситуацию никогда не приходил ей в голову.

— Не может быть, чтобы вы говорили всерьез.

Алексия пожала плечами.

— А вы встаньте на ее точку зрения.

Графиня поднялась.

— Здравое замечание. К тому же она француженка. Они ужасно подвержены эмоциям, не так ли? Амброуз, вооружи охранников. Гематол, разошли гонцов. Если там правда октомат, нам потребуется помощь военных. Найдите моего персонального врача. Да, еще понадобится эфиротронная картечница Гатлинга.

Леди Маккон вопреки желанию восхитилась тем, как графиня командует своими подчиненными в столь сложной ситуации. Алексия и сама была известна среди членов стаи под прозвищем «Генерал». Разумеется,