Маршалы Наполеона Бонапарта - Яков Нерсесов

Это была одна из величайших кавалерийских атак в истории, виртуозно запечатленная на знаменитой акварели Симеона Фора. Сам блистательный Мюрат в невероятно живописном костюме, преисполненный презрения к смерти, с хлыстом в руках, не вынимая сабли из ножен, и его многочисленная расфуфыренная свита во весь опор летели в снежной вьюге впереди своих 80 великолепно снаряженных эскадронов. Замерзшая земля звенела под десятками тысяч подков. Ни пушечный, ни ружейный огонь, ни сомкнутые ряды штыков – ничто не могло преградить французам путь. Волны набравших полный ход кирасир, драгун, конных гвардейских гренадер и егерей Дальманя, Мильо, Клейна, д’Ополя и Груши на огромных трофейных прусских лошадях врезались в центр генерала Сакена. Они все смяли, все затоптали и в бурном порыве налетели на русский резерв.

Но их напор уже ослаб: полторы тысячи лихих французских кавалеристов, в том числе д’Ополь с Дальманем, не вернулись из этой яростной атаки, и резерв остался на месте. Впервые в жизни Мюрат увидел, что против урагана его неистовых сабель можно устоять: нужно лишь умеючи выставить длинные жала трехгранных штыков, которые вспарывают животы лошадям и вышибают всадников из седел. Конница отхлынула и под прикрытием высланных им на помощь Наполеоном мамелюков вернулась назад. Звездный час французской тяжелой кавалерии закончился.

Сеча стихла.

Стих, как по команде, и снегопад.

Так кавалерия показала Наполеону, что она может быть крайне эффективна не только в разведке, прикрытии, преследовании либо фланговом маневре, но и в лобовой атаке на центр противника, особенно если ее ведет такой непревзойденный кавалерист, как Мюрат. Именно этот могучий конный контрудар если и не решил исхода сражения, то, по крайней мере, спас Бонапарта от очень больших неприятностей – возможно, от первого поражения в его военной карьере! Беннигсен так и не разглядел слабость французского центра и упустил наилучший шанс в этом кровавом бою победить поначалу уступавшего ему численно Наполеона. Но и тот не рискнул развить успех конного рейда Мюрата, бросив на затоптанный центр врага свой последний резерв – элитную, гвардейскую пехоту.

Мюрата не оказалось под Фридландом, но при Гейльсберге он так увлекся боем на саблях с вражескими драгунами, что попал в окружение, и если бы не лихой Лассаль, то эта кавалерийская рубка могла стать для него последней!

В испанской кампании Мюрат вырубает восставших мадридцев и заслуживает похвалу Бонапарта: «Я вполне доволен решительностью, проявленной вами!» Размечтавшийся Иоахим уже примеряет корону испанских Бурбонов, но ему приходится довольствоваться троном неаполитанского короля. Эта роль понравилась Мюрату, и, если бы не требования Бонапарта содержать и поставлять ему войска, а также отдать все ранее пожалованное (10 млн франков), он был бы доволен. Наполеон на этом не успокаивается и заставляет Иоахима не использовать в своей итальянской армии те же воинские звания, что и во Франции. Особенно чины бригадного и дивизионного генералов – никто не может быть ровней высшим французским офицерам! Мюрат вынужден изобретать другие наименования. Его уже нет при Ваграме – он блюдет интересы своего покровителя в Италии. К тому же Бонапарт с некоторых пор не очень доверяет зятю – до него доходят слухи об интригах Мюрата с Талейраном и Фуше, которые стремились заменить Наполеона на троне Франции более покладистым правителем.

Тем не менее в поход против России в 1812 г. Бонапарт взял Мюрата и поручил ему все четыре конных корпуса – Нансути, Монбрена, Груши и Латур-Мобура. Мюрат, командуя авангардом, двигался во главе основных сил, настойчиво преследуя армию генерала Барклая. Не давая отдыха своим кавалеристам и лошадям, неаполитанский король как одержимый несся вперед, мечтая столкнуться с русскими. 2 июля генерал Себастиани вынужден был признаться: «Наши лошади падают от истощения, а люди не едят ничего, кроме конины; их измучила непогода». К этому стоит прибавить стремительное продвижение авангарда, который гнал вперед Мюрат. Неаполитанский король старался не замечать усталости своих кавалеристов, сильный падеж лошадей, нехватку продовольствия и фуража; его голова была полна мыслей о схватках с противником, в которых он жаждал блеснуть. Оказавшись в родной стихии, он охотился за казачьими отрядами, зачастую лично возглавляя атаки. Он по-прежнему безумно хорош в атаке, рубится с казаками (порой издевательски хлещет их хлыстом) , которые пытаются захватить его в плен, но судьба щадит лучшую саблю Франции: ни пуля, ни штык, ни сабля его не берут. И в то же время именно в Московском походе Иоахим запятнал офицерскую честь, беспардонно подставив под гнев императора своего подчиненного – бесстрашного бородача Монбрена. Некрасивый поступок гасконца замяли, но осадок у его свидетелей остался, и уважения к первой сабле Франции не прибавилось.

Под Смоленском Мюрат, отчетливо видя все трудности Русской кампании, попытался убедить Наполеона не идти дальше и остановиться. Император возражал, он думал только о Москве. Под впечатлением разговора с императором Мюрат погнал своего коня под огонь русских батарей. Там он спешился и остался стоять неподвижно. Окружающим стало ясно, что он отчаялся в этой войне и, предвидя ее печальный конец, ищет смерти. Мюрат продолжал командовать авангардом с прежним рвением, а порой, по словам маршала Даву, «как безумный» преследовал русскую армию.

В Бородинском сражении Мюрат, как всегда, оказывался в самых опасных местах: его видели и у Семеновских флешей, и у Курганной высоты, и на Семеновских высотах. И везде он направлял в бой свою кавалерию. Во время штурма Семеновских флешей неаполитанскому королю несколько раз приходилось спасаться в своих пехотных каре. Мюрат, подобно Нею, делал все от него зависящее, но в тот день удача была не на стороне французского оружия. Мюрат не покидал поле сражения всю ночь. Он наблюдал за ампутацией ног двух русских артиллеристов, которую производил личный хирург маршала. По окончании операции Мюрат поднес каждому раненому по стакану крепчайшего коньяка и, опустошенный побоищем, очень медленно побрел по оврагу, вдоль которого он со своей кавалерией произвел не одну яростную атаку.

На следующий день Мюрат вновь возглавил авангард и двинулся вслед за русской армией, которая ночью оставила поле битвы и отходила к Москве. Не задержавшись в русской столице, неаполитанский король последовал за Кутузовым и к концу сентября остановился недалеко от Тарутина, куда отошли русские войска. А затем была ретирада наполеоновских войск из России, после которой от четырех кавалерийских корпусов Мюрата почти ничего не сталось.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});