Моё! - Роберт МакКаммон

Пока Лаура и Марк устраивались в мотеле, высокий худой человек, оставивший темно-синий «бьюик» на грунтовой дороге в полумиле от дома Беделии Морз, возвращался через лес к своей машине, хрустя ботинками по прошлогодней листве. Он был одет в коричневые штаны и серую парку с капюшоном: цвета, незаметные в оголенном зимнем лесу. На шее висел фотоаппарат с телеобъективом, через плечо — мешок из камуфляжной ткани, где лежала антенна-тарелка подслушивающего устройства, наушники и миниатюрный магнитофон, а еще — заряженный автоматический пистолет сорок пятого калибра. Лицо человека было скрыто капюшоном, но при дыхании слышалось механическое потрескивание.

Подойдя к машине, он отпер багажник и положил фотокамеру и мешок рядом с черным кожаным чехлом, где лежала винтовка «Валмет-Хантер» тридцать восьмого калибра с оптическим прицелом и магазином на девять патронов.

Его дом находился в пятнадцати милях к северо-западу в городе, называемом Хелл.[2]

И туда он и направился, крепко сжав руль руками в черных перчатках и улыбаясь демонической улыбкой.

Глава 7

ДЬЯВОЛ ВСЕХ СВИНЕЙ

За спиной у Мэри Террор лежал Нью-Йорк. Над ней раскинулось серое небо, бронированное облаками. Она стояла на палубе парома, который вез группу туристов по исхлестанной ветром воде туда, куда лежал ее путь: к Плачущей леди на острове Свободы.

Мэри стояла внутри застекленного салона, укрываясь от ветра и держа на руках Барабанщика. Плачущая леди росла и росла, держа в одной руке факел, другой прижимая к себе книгу. Пассажиры в основном были из Японии и фотографировали, как сумасшедшие. Мэри укачивала Барабанщика и агукала ему, и с каждым метром ближе к цели все сильнее билось ее сердце. В большой наплечной сумке лежал полностью заряженный «магнум». Мэри облизала губы. Ей стали видны люди, расхаживающие у подножия Плачущей леди, видны люди, кормившие чаек с пирса, куда причалит паром. Мэри поглядела на часы. Было без восьми минут два часа. До нее вдруг дошло, до чего же большой этот остров Свободы. Где же должен произойти контакт? Объявление в «Роллинг Стоун» ничего про это не говорило. Ее собранность на миг сменилась панической тревогой. А если она не найдет Джека? Он будет ждать ее, а она его не найдет?

«Спокойнее, — сказала она себе. — Верь в карму и имей глаза на затылке».

Барабанщик заплакал. «Тише», — мягко сказала она ему и дала пустышку. Под ее глазами залегли темные круги: ее сон был неспокоен и наполнен призраками свиньи с винтовками и помповыми ружьями, лезущие на нее со всех сторон. Покупая билет, она внимательно осмотрела группу туристов, ожидавших паром: ни от кого из них не пахло свиньей, ни на ком не было начищенных до блеска ботинок. Но здесь, на открытом месте, она не чувствовала себя в безопасности, и как только она ступит на остров Свободы, то тут же расстегнет сумку, чтобы быстро выхватить пистолет, — если надо будет.

Паром начал замедлять ход. Плачущая леди вырастала перед ней, увеличиваясь до огромных размеров. Команда парома выкинула причальные канаты, закрепила их на пристани, и был спущен трап.

— Осторожно сходите, осторожно! — предупредил стоявший у трапа матрос, и туристы, оживленно болтая, начали перебираться на берег.

Время. Мэри подождала, пока все сойдут, расстегнула сумочку и перенесла Барабанщика по трапу на бетон острова Свободы. В потоках холодного воздуха кружились и кричали чайки. Мэри бросила быстрый взгляд вокруг. У перил шагает пожилая пара, плотная женщина гонит перед собой двоих детей, три подростка в кожаных куртках о чем-то препираются сварливыми голосами, мужчина в тренировочном костюме и кроссовках сидит на скамейке, рассеянно глядя в сторону города, другой мужчина в бежевом пальто бросает орешки чайкам. У этого были начищенные до блеска ботинки, и Мэри быстро обошла его стороной; в затылке у нее покалывало.

Экскурсовод в форменной одежде собирал японцев в кучу. Мэри миновала его, вышагивая по дорожке, идущей вдоль берега. В воде плавали сгустки нефти и мертвые рыбы с белыми распухшими животами. Навстречу ей шла женщина. Шла одна. Она была одета в красное пальто, ее длинные черные волосы развевались на ветру. Оказавшись примерно в шести шагах от Мэри, она внезапно остановилась и улыбнулась.

— Эй, привет! — весело сказала она. Мэри уже собиралась ответить, когда у нее из-за спины выскочил темноволосый молодой человек.

— Привет! — ответил он женщине, и они взялись за руки — Решила удрать от меня? — поддразнил он ее. Они отвернулись от Мэри Террор, прислонились к перилам, и Мэри пошла дальше, держа на руках Барабанщика.

Она прошла через еще одно скопление японских туристов, щелкающих уставленными на Плачущую леди фотокамерами. Ее взгляд поймал блеск форменного значка, и она глянула вправо. Легавый в темно-синем мундире медленно шел мимо, до него было футов тридцать. Она отвернулась и отошла к перилам, встала там с Барабанщиком и стала смотреть на подернутый серой дымкой город. Одна ее рука лежала на сумке — «магнум» можно выхватить в одно мгновение. Она подождала еще несколько секунд и с бьющимся сердцем отвернулась от города. Легавый шел своей дорогой, миновав японских туристов. Она смотрела ему вслед, чувствуя в груди холод вдыхаемого воздуха. Здесь опасно. Слишком открытое место. Как удар, пришла мысль: такое место Лорд Джек никогда не выбрал бы для встречи. Здесь нет укрытия, нет выхода, если защелкнется капкан. Она увидела, что на нее смотрит сидящий на скамейке негр в кожаной куртке. Она посмотрела на него долго и пристально, и он отвел глаза. Мэри пошла дальше. Все это ей не нравилось. Место было не правильное. Не в стиле Джека. Она оглянулась и увидела, что негр встал и идет к перилам, будто не хочет упустить ее из виду.

Западня, подумала она. Завыл внутренний сигнал тревоги. В воздухе завоняло свиньями. Вдруг перед глазами оказался кормивший чаек человек в легавских начищенных ботинках, и руки он держал глубоко в карманах пальто. Она знала, как выглядит вооруженный легавый в штатском. В походке этого гада чувствовался вес оружия. Слезы ярости выступили у нее глазах, в мозгу вопил сигнал: «Западня! Западня!»

Мэри быстрым шагом пошла прочь от негра и хмыря в начищенных ботинках. Барабанщик чуть мяукнул из-под пустышки — может, ему передалось напряжение Мэри.

— Ш-ш-ш, — сказала она, и голос ее дрогнул. — Мальчик с мамой, все будет хорошо.

Плечи ее непроизвольно напряглись. Она ожидала звука свистка или треска рации — сигнала для противника наброситься на нее. Она знала, что делать, когда это случится.